Цвет небес (ЛП)

— Например? 
Я посмотрела на его блокнот. Мэтт тоже бросил на него взгляд, а затем закрыл его. 
— О чем на этот раз? 
Он откинулся назад, опершись на локти. 
— О мальчике, который получает ужасные оценки. 
Я рассмеялась. 
— Следовало было бы догадаться! И каков финал? 
— Он бросает учебу. 
— О нет! 
Мэтт фыркнул. 
— Но потом он встречает роскошную женщину постарше, которая нанимает его сторожем на заброшенный склад, и он пишет о том, что там происходит.
— Например? 
Он двусмысленно улыбнулся. 
— Каждую ночь женщина втаскивает в свой кабинет деревянный ящик. Она волочет его по паркету из комнаты, которую весь день держит запертой. 
— А что в ящике? — спросила я, но он выждал несколько секунд, прежде чем ответить: 
— Кости её покойного мужа. 
Я выпрямилась. 
— Она убила его? 
— Нет, он умер естественной смертью много лет назад, но она не смогла с этим смириться и поэтому выкопала кости, чтобы постоянно держать их поблизости. 
— Это ужасно, но мне нравится. И что, её поймают? 
Мэтт покосился на воду. 
— Я пока не дошёл до этого места, но не думаю, что её поймают, и знаешь, почему? 
Я приоткрыла рот, желая услышать конец истории. 
— Потому что она тоже мертва, — прошептал он. 
— Мертва? 
— Да. Ушла в мир иной повидаться с Создателем, но сама этого не знает. Её призрак долгие годы обитает на складе, высматривая мужа, который при жизни был хозяином этого места. 
Я сделала глубокий вдох. 
— А мальчик, который стал ночным сторожем? Он знает, что его начальница — призрак? Он боится? Рассказал ли об этом кому-то? 
Мэтт посмотрел на темнеющее небо, обдумывая сюжет. К этому времени солнце опустилось за горизонт, хотя небо все ещё оставалось слегка розоватым. Лицо Мэтта немного подсвечивалось этим тусклым светом. 
Наконец друг посмотрел на меня: 
— Нет, он даже не подозревает, что она призрак, но на то есть причина. 
Я снова наклонилась вперед: 
— Скажи. 
— Потому что он тоже призрак. 
Я приподняла брови и улыбнулась. 
— Обещай, что дашь мне почитать рассказ, когда закончишь писать. 
— Я всегда даю тебе почитать то, что пишу. 
— Но, пожалуйста, не забудь. 
— Не забуду, — пообещал он, снова открывая блокнот и бегло прочитывая последние написанные строки. 
Вечерняя прохлада коснулась моей кожи, и я прижала колени к груди. Над поверхностью воды гордо пролетела чайка и крикнула что-то другой птице. Большая волна разбилась о скалы. 
Мэтт снял с себя красную куртку. 
— Держи. — Он накинул её мне на плечи и обнял меня одной рукой. 
Я придвинулась ближе. 
— Спасибо. Холодает. 
Мы сидели там ещё долго, глядя на море, следя за парусной яхтой и любуясь закатом. Мэтт не в первый раз согревал меня, когда мы сидели вдвоем на скалах. Мы проводили так время уже много лет. 
Питер, конечно, и не подозревал этого, и никому из нас никогда не приходила в голову мысль рассказать ему. Может быть, мы знали, что ему стало бы с нами скучно, если бы мы не швырялись камешками в волны. В его обществе мы бы не смогли спокойно сидеть, а для нас с Мэттом было настоящим наслаждением ничего не делать, а просто смотреть на море и слушать плеск волн, восхищаясь красотой природы. Только здесь мы могли забыть о шумном и беспокойном мире и всех трудностях жизни, с которыми Мэтт был знаком лучше, чем я. 
Мы никогда не задавались вопросом, что значит наше сходство. Оно просто существовало. Нам никогда не приходило в голову, что эта близость и прирожденное знание друг друга могут привести к чему-то большему, когда мы станем старше, потому что в те минуты на скалах мы жили только настоящим.
  
Глава 27
 
Весна 1964 года 
— Я волнуюсь за Мэтта, — однажды призналась я Питеру, когда мы вышли из школьного автобуса и начали взбираться на холм. 
— Мы ничем не можем ему помочь, — ответил он. — Мэтт знает, что ему нужно сделать, чтобы закончить этот год. Ему просто не хочется этим заниматься. 
— Но он может не сдать экзамены, а если это случится… Ну, я даже не знаю, что произойдет. Он никогда не пойдет в летнюю школу. Может вообще бросить учебу. 
Мы медленно шли по обочине в тишине. Под подошвами ботинок шуршал гравий. 
— Мне кажется, ему действительно нравится разочаровывать отца, — сказал Питер. — Это цель его жизни. 
Я развернулась лицом к Питеру, прижимая к груди учебники. 
— Куда он делся после школы? Его даже в автобусе не было. 
— Наверное, прогулял урок, как делает каждый день на этой неделе. Дуг Джонс сегодня приехал на отцовском пикапе, и я слышал, что они собирались напиться в лесу у ручья. 
— Невероятно. 
В эту секунду из-за угла вынырнул красный пикап и поехал в нашу сторону, поднимая в воздух клубы пыли. 
Когда он проезжал мимо, я заметила Мэтта, сидящего впереди между Дугом и ещё одним парнем, которого я не узнала. Мэтт пил пиво и курил сигарету. 
— Он даже не помахал нам, — сказала я. — Как будто не знает нас. 
— Он и не знает, — ответил Питер. — Теперь уже нет. У него новые друзья, и ничего хорошего из этого не выйдет. 
Я посмотрела на свои коричневые ботинки и крепче сжала книги. 
— Но мы же были, как три мушкетера. Помнишь, когда мы поехали на велосипедах в горы? А как построили дом на дереве в лесу за домом старого Маккеуна? 
— Ага. 
— А когда ты сказал его отцу, что Мэтт был с нами у озера, а на самом деле он пил у реки? Не так давно. 
— В тот день я спас его от взбучки. 
— И он об этом знал. Тогда он ещё считал нас своими лучшими друзьями. 
Внезапно моё сердце словно вырвали из груди. 
Питер вздохнул. 
— Люди меняются, наверное. 
— Как? Я такая же, какой была всегда, и ты тоже. 
— Но он-то нет. Он попал в плохую компанию. 
Я покачала головой. 
— Не верю. Он остается прежним, и думаю, нам нужно вмешаться. 
— Ты всегда хотела спасти весь мир, — заметил Питер. — Но не все хотят быть спасенными. 
— Да не в этом дело. — Ну почему Питер всегда ведет себя как осел? Почему не хочет меня услышать? — Мы просто дадим Мэтту знать, что готовы ему помочь и хотим этого. Он умный. И не хочет провалить математику и биологию. Может быть, мы попробуем позаниматься втроем или что-то вроде того. 
Питер обдумал мои слова, а потом перевесил набитый учебниками кожаный портфель на другое плечо. 
— Он не хочет пробовать, и у нас не выйдет его заставить. Ты же знаешь, какой он упрямый. Он не так озабочен успеваемостью как мы. Ему вообще на все наплевать. Думаю, его все равно отчислят до выпускного. 
Дуг Джонс высадил Мэтта у дверей его дома, развернулся и поехал обратно к подножию холма. Мэтт стоял во дворе и докуривал сигарету. На нем были выцветшие синие джинсы и черная кожаная куртка, и он слегка пошатнулся, когда запрокинул голову, чтобы выпустить в воздух клуб дыма. 
Учебников у него при себе не было. Что он будет делать, когда завтра придет на уроки без выполненного домашнего задания? Если вообще придет. 
Наконец он отвернулся и поднялся на крыльцо. Москитная дверь захлопнулась за ним. Дальше по улице залаяла собака. 
Я почувствовала, что Питер пристально рассматривает моё лицо. 
— Хочешь поплавать? — спросила я, стараясь казаться более жизнерадостной. 
— С ума сошла? Вода же ледяная. Всего месяц назад она была покрыта коркой льда. 
Я закусила губу. 
— Да ладно, на улице настолько жарко, что можно пожарить яичницу прямо на твоем крыльце. Давай же, почему нет? Этой весной мы станем первыми. — Я схватила его за рукав и поволокла за собой до конца улицы. 
Я знала, что мне нужно забыть о Мэтте. 
— Почему я с тобой дружу? — фыркнув, спросил Питер. 
— Потому что я твоя соседка. — Он шёл слишком медленно, поэтому я развернулась и зашагала в обратную сторону. Отпустила его рукав и вместо этого взяла друга за руку. — Мне что, всю дорогу тебя тащить? — Я на самом деле хотела поплавать. Хотела, чтобы сердце замерло от погружения в ледяную воду.