Цвет небес (ЛП)

К счастью, Питер был джентльменом. Он всегда останавливался, когда я просила. Никогда не давил на меня, и за это я его любила. Я всегда буду его любить. Я знала: неважно, что случится в будущем и куда приведет нас судьба — Питер никогда не разочарует меня. 
Он был воспитанным и добрым, с четкими убеждениями, которые порой пугали меня, поскольку я не была уверена, что являюсь такой же приземленной как он. Питер шел по жизни легко и знал, что ждет его впереди. Он точно знал, что будет делать и чего хочет: работать на целлюлозно-бумажном комбинате отца и со временем стать там управляющим. Когда-нибудь унаследовать предприятие. Жениться и обзавестись детьми. Никогда не уезжать из Мэна. 
У меня же накопилось множество вопросов к жизни. Я часто задумывалась, ждет ли меня в будущем нечто непредсказуемое. Я мечтала о путешествиях, встречах с новыми людьми. Порой, лежа одна в постели, я желала полететь над освещенным луной морем и узнать, что находится там, за горизонтом. 
У Питера подобных желаний не было, и иногда я беспокоилась, что однажды это отличие между нами заставит наши пути разойтись, а судьбы — стать совершенно разными. 
Но это все случится только в будущем. Всегда есть уйма времени, прежде чем оно наконец наступит.
  
Цветы
   
Глава 31
 
— Я все равно сейчас понимаю не больше, чем когда только приехала, — сказала я матери, откидываясь на спинку стула. 
Мама перестала говорить и смотрела в окно на море. 
Туман рассеялся, и теперь небо становилось светлее. 
— Поймешь. — Она снова перевела взгляд на меня. — Когда я закончу свой рассказ, ты будешь лучше понимать отца. И даже, возможно, сумеешь простить его. Но что самое важное, Софи, ты поймешь, где твое место в этот сложный период твоей жизни. Увидишь, что тянет тебя назад, и, скорее всего, решишь с этим что-то сделать. 
Я посмотрела на опустевшую чашку, думая, как её рассказ сможет облегчить невыносимое бремя горя, лежащее на моих плечах. Он не вернет Меган. Это я знала наверняка. И в ситуации с Майклом не изменит ничего. 
Не то чтобы я этого хотела. Наш брак закончился, и я не желала его возвращать. 
Но сможет ли эта история изменить наши с мамой отношения? Или помочь мне понять, почему отец всегда был таким отстраненным и нетерпеливым? Пока что рассказанное ею не стало для меня откровением. По правде говоря, папа был именно таким мальчиком, каким я всегда его себе представляла. 
— Мне нужно глотнуть свежего воздуха, — произнесла я, почувствовав, что мамино настроение внезапно испортилось. — Мы можем ненадолго прерваться? 
— Конечно. — Она взяла со стола чашки и отнесла их в раковину, а затем на минуту задержалась у столешницы. — Надо сказать, я еще не рассказала то, что тебе действительно нужно знать, и эти факты никак не связаны с твоим отцом. Но я не уверена, что ты готова их услышать. 
Я тревожно сглотнула. 
— Это о тебе, да? О том, почему ты ушла? 
Внезапно меня накрыло головокружением и тошнотой. В голове промелькнуло воспоминание о дне, когда она покинула нас. 
Я ехала по городу на велосипеде, держа в руке клубничное мороженое и изредка облизывая его. Под подошвами сандалий я ощущала металлические педали и слышала, как скрипят колеса и цепь, нуждающаяся в смазке. Я быстро завернула за угол, направляясь к дому, не зная, что моя жизнь больше никогда не будет прежней… 
Мама коснулась моего плеча. 
— Почему бы тебе не прогуляться, подышать воздухом? Кроме того, мне нужно время, чтобы одеться. 
Я встала из-за стола. 
— Позже ты расскажешь мне, что было дальше? 
— Конечно. 
Я отвернулась от неё и вышла из дома, но задержалась на крытой веранде. Бегло глянула на садовые качели справа, затем глубоко вдохнула четко различимые весенние ароматы: влажной земли, лишь недавно окончательно оттаявшей, и свежего воздуха, влажного и росистого после дождя. 
День ещё только начинался, и в округе царила тишина. На улице не было никого, кроме единственной женщины в саду через дорогу в нескольких домах от меня. Она копалась в грязи небольшой лопатой. На её голове красовалась широкополая соломенная шляпа. 
Садоводство. Когда у человека есть сад, ему положено пропалывать его, выгребать опавшие листья, собирать облетевшие лепестки после того, как цветы отцветут и погибнут. А какой женщине нужна дополнительная работа помимо домашней? И внутри дома достаточно грязи, которую нужно подметать и пылесосить, вовсе необязательно заниматься тем же самым снаружи. 
Тем не менее я не могла отрицать красоты цветущего сада, и определенно обожала запахи роз и сирени. 
Несколько минут я наблюдала за женщиной в шляпе. В её саду не было ни роз, ни сирени. Все выглядело мокрым и коричневым. 
Женщина присела на корточки, изучая результаты своего труда, затем подняла глаза и увидела меня. Она помахала рукой, словно изо всех сил пытаясь привлечь моё внимание. 
Я оглянулась через плечо, подумав, не машет ли она кому-то другому — ведь мы совсем не знали друг друга — но вокруг никого не было, и поэтому я помахала ей в ответ. 
Её лицо озарила улыбка, и даже на расстоянии я почувствовала проблеск узнавания. Возможно, мы встречались раньше, много лет назад. Может быть, я помню её с детства. Или мы ходили вместе в школу? Она была примерно одного возраста со мной. 
Зная, что маме потребуется время, чтобы одеться и накраситься, я решила подойти поближе и поздороваться. Спустилась с крыльца и перешла улицу. 
— Доброе утро! — жизнерадостно поприветствовала меня незнакомка. Поднимаясь с колен, она прижала руку к верхушке шляпы и улыбнулась мне. Женщина была потрясающе красива: длинные черные волосы, кремовый цвет лица, полные губы и голубые глаза. 
Я протянула руку. 
— Привет. Я дочь Коры, Софи. Мы раньше встречались? 
Все ещё улыбаясь, женщина сняла садовые перчатки. Она шагнула вперед, чтобы пожать мне руку, и я заметила два пятна грязи на коленях её джинсов.
— Нет, но мы с Корой очень близки. 
Я кивнула и задумалась: «Какого мнения она обо мне?». Конечно, она знала, что я много лет не видела мать. 
— Я Кэтрин, — представилась она без малейших признаков смущения. — Чудесно наконец-то встретиться с тобой. 
— Я приехала только сегодня утром. 
Она фыркнула: 
— Знаю. Я копалась в саду, когда ты проходила мимо. 
— О. 
Я её даже не заметила. Была, наверное, слишком поглощена собственными заботами. 
— У тебя глаза матери, — заметила она с теплотой в голосе, которая ослабила напряжение в моих плечах и шее. 
— Расцениваю это как комплимент. — У моей матери красивые глаза. 
Я указала на клумбу у наших ног. 
— Я не специалист, но не рано ли вы начинаете? 
— Ни в коем случае, — ответила она. — Земля мягкая, солнце светит. Как раз вовремя. 
— Боюсь, что не слишком разбираюсь в садоводстве. Я живу в Нью-Йорке. 
Она взяла меня под руку. 
— Это не оправдание, дорогая. Хочешь, проведу экскурсию? 
— Эээ… — Я оглянулась на дом матери. — Думаю, у меня есть время. — Я последовала за Кэтрин к клумбе у забора. 
— Здесь я думаю посадить пятьдесят подсолнухов, — объяснила она. — Это мои любимые цветы, но они расцветают только ближе к концу лета, поэтому я ещё посадила здесь несколько луковиц ирисов. А вот здесь моя самая большая хоста [17]. К середине лета она станет поистине огромной. 
Мы обошли дом полностью, и Кэтрин описывала каждую клумбу, украшая повествование яркими и красочными подробностями. Это была полноценная экскурсия по саду — хотя я не видела ничего, кроме мокрой земли. 
Мы снова вернулись к фасаду дома, и я попыталась как можно живее выразить свой восторг: 
— Сад будет очень красивым. Хотелось бы мне оказаться здесь, когда все расцветет, но к тому времени я, наверное, уже уеду.