Цвет небес (ЛП)

— Так здорово снова встретиться с тобой, — сказала я. 
— И с тобой. 
— Ты ещё пишешь? — Я ждала этой минуты, чтобы задать волнующий меня вопрос. 
Он равнодушно пожал плечами. 
— Время от времени. Пару лет назад я продал рассказ в один журнал. 
— Да ладно? Супер! Мне знакома эта история? 
Глупый вопрос. Я долгие годы не читала ничего из его творчества. Наверное, речь идет о чем-то, что он написал после отъезда в Чикаго. 
— Нет, — ответил он. — Я не знаю, куда подевались все старые рассказы. Наверное, лежат где-то в коробке, если мой папаша не сжег их. В любом случае, тогда я был всего-навсего ребенком. Вряд ли те истории чего-то стоили. 
— Мне всегда казалось, что стоили. Значит, ты написал этот рассказ в Чикаго? 
Он кивнул. 
— Мне бы хотелось когда-нибудь его прочесть. У тебя сохранился экземпляр журнала? 
— Есть парочка. 
— Отправишь один мне? 
— Конечно. 
— Обещай, — твердо сказала я. 
— Обещаю. 
Нам принесли пиво, и мы чокнулись. 
— За старых друзей, — произнесла я тост. 
— За старых друзей. 
Мы сделали по большому глотку, и я вытерла пену с верхней губы. 
— А в последнее время писал что-нибудь? — спросила я. 
Он поставил стакан на стол. 
— Пару лет назад начал работать над романом, но не закончил его. 
— Почему нет? Стоило бы. 
— Посмотрим. — Он откинулся назад и потянулся, глядя на меня озорным взглядом. Во мне вспыхнуло то забытое ощущение невозможности предугадать, что он скажет или сделает в следующую секунду. 
— Так вы с Питером… — шутя начал он, словно нам обоим было по двенадцать лет. — Ты всегда ему нравилась, даже когда мы были детьми. Он подглядывал за тобой из окна своей спальни, знаешь ли. 
— Конечно же, он ничего подобного не делал! — Я достаточно убедительно изобразила праведный гнев, хотя изо всех сил старалась не рассмеяться. 
— Однажды я его застукал за этим занятием. — Мэтт взял свое пиво и отсалютовал мне, словно говоря «я не шучу». 
Я все ещё улыбалась. 
— Ну, между нами до твоего отъезда ничего не происходило. 
Он сделал большой глоток. 
— В любом случае, я всегда знал, что в итоге вы будете вместе. Это было неизбежно. 
— Почему ты так говоришь? 
— Ты не могла в конечном счете остаться со мной. Господи помоги, если бы так случилось. 
Я наклонилась ближе к нему и поняла, что смотрю на его губы. 
— Это вздор. 
Он тоже взглянул на мои губы, и откровенно сказал: 
— Это правда, и ты знаешь, что это так. Твое счастье, что Питер всегда был неподалеку и выручал тебя. Без него мы с тобой могли заиметь неприятности, потому что оба сейчас понимаем, что я был дурной компанией. — Он подмигнул мне. — А ты всегда балансировала на краю бездны. 
Подошла официантка: 
— У вас все хорошо? 
— Отлично, спасибо, — ответил Мэтт, пока я вспоминала те давние дни. 
Я приподняла бровь и заговорила низким хриплым голосом. 
— Так ты все ещё дурная компания? 
Группа людей в соседней нише захохотала, но мы с Мэттом не отвели друг от друга глаз. 
— Может быть, в какой-то степени, — согласился он. — А в какой-то — нет. В конце концов мне пришлось вырасти. 
Как и мне, потому что мы не могли всю жизнь кататься на велосипедах и делать качели из покрышек. 
Я глотнула пива. 
— Ты хорошо устроилась, Кора, — сказал Мэтт. — Тебе стоит гордиться. 
— Наверное. 
— Наверное? Нет никакого «наверное». Ты получила стипендию в одном из лучших колледжей страны. 
Включился музыкальный автомат, и заиграла мелодия. 
Когда я не ответила, Мэтт наклонился вперед. 
— Говори. 
— Это сложно, — попыталась объяснить я. 
— Почему? 
Я поняла, что снова смотрю на его губы, изучая влажные складки. 
— На поверхности все кажется безупречным, — пояснила я. — Но иногда я чувствую, что не знаю, чем занимаюсь, где по-настоящему хочу быть, и у меня всегда было это необъяснимое желание сбежать от самой себя, потому что мне всего недостаточно и иногда я чувствую себя невообразимо несостоявшейся. Вроде как где-то там существует настоящая жизнь, но я не знаю, какая она и где точно находится. Ты когда-нибудь думал о подобном? 
Я никогда не упоминала об этом при Питере. Просто не могла себе такого представить. Он бы ни за что меня не понял. 
— Ты и понятия не имеешь. — Мэтт широко раскинул руки. — Посмотри на меня. За свою жизнь я успел натворить множество глупостей и знаю, что думают обо мне все, включая тебя. Что я не смог осуществить многое из того, на что был способен, что мог бы достичь большего, если бы приложил усилия. Ты не знаешь, сколько раз за свою жизнь я это слышал, и теперь, сидя здесь в зрелом возрасте двадцати двух лет, я знаю, что все, наверное, были правы. Я мог бы сделать больше, достичь большего, но не сделал и не достиг. Теперь мне требуется признать, что я ничего не осуществил. Поэтому да, я тоже чувствую себя несостоявшимся, если ты ещё не поняла. 
Люди за соседним столиком встали, оделись и, продолжая болтать, вышли из паба. 
— Ты продал рассказ в журнал, — сказала я. — Этим стоит гордиться. И тебе же нравится твоя работа? Строительство домов? 
— Она меня устраивает. Но есть масса прочих вещей, о которых я жалею, что не сделал по-другому. Возможно, мне стоило… — Он запнулся и покачал головой. — Не знаю. Нет смысла о чем-то жалеть, да? Это всего лишь самоедство. 
Я удивилась тому, что мы успели сказать столь много друг другу ещё до того, как принесли еду, а перед тем не разговаривали шесть лет. Все, кто был в курсе нашей истории, сейчас считают нас чужими людьми, но одновременно никто, ни один человек в мире, по-настоящему не знает, что нас связывало. 
В голове промелькнуло воспоминание о том, как здорово было сидеть с Мэттом на пляже, положив голову ему на плечо, когда он обнимал меня, пока мы слушали шум прибоя. Я вспомнила это так четко, словно в последний раз мы сидели так буквально вчера, и почти ощутила прикосновение его рук и те же эмоции: легкость и удовлетворенность. Меня подмывало подвинуться на изогнутом полумесяцем сидении и взять Мэтта под руку. 
— Никогда не поздно изменить свою жизнь, Мэтт, — сказала я, пытаясь вспомнить, в каком положении сейчас нахожусь. — Тебе всего двадцать два. Ты все ещё можешь сделать нечто большее, как только поймешь, чем хочешь заняться, и неважно, будет это писательство или что-то другое. Это самое сложное, как мне кажется. Определиться. Не уверена, что у меня получилось. 
Он вытянул руку на спинке сиденья. 
— Ты сказала, что хочешь путешествовать. 
— Да, — я подняла глаза. — И, возможно, так и сделаю. 
— Не говори «возможно». Просто сделай. Жизнь коротка. Ты же не хочешь в один прекрасный день оглянуться назад и пожалеть обо всем, что не успела сделать. Сама же сказала, что чувствуешь себя несостоявшейся. Подумай, как это можно исправить. 
Раздался стук столовых приборов и звон тарелок. Официантка убирала со стола в другом конце паба. 
— Может быть, тебе тоже необходимо это сделать, — заметила я. 
— А может быть, я занимаюсь этим прямо сейчас, — ответил он. 
Моё сердце тревожно заколотилось. 
— Как так? 
— Вернувшись сюда. Встретившись с тобой. 
Я сидела неподвижно, глядя в его чистые голубые глаза. Все, чего мне хотелось — вытянуть руку и коснуться его ладони, но я взяла бокал с пивом и медленно сделала глоток. 
Официантка принесла наши блюда и поставила тарелки на стол. Как только она ушла, Мэтт потянулся к бутылке с кетчупом. 
— Ты побледнела, — заметил он. 
— Просто так странно сидеть здесь с тобой. 
— Почему странно? Мы же старые друзья. 
Я взяла вилку и поковырялась в тарелке с картофелем-фри. 
Мы долго молчали, и я пыталась проглотить застрявший в горле ком. 
— Наверное, мне не стоило приезжать, — сказал Мэтт, откидываясь назад. 
Внезапно испугавшись, что сейчас он предложит отвезти меня назад в общежитие, а потом уедет, и уехать, я набралась смелости высказать то, что думала на самом деле.