Цвет небес (ЛП)

— Нет, ничего. Просто захотела позвонить и рассказать, кого я вчера видела. 
— И кого же? — Его голос звучал рассеянно, и я услышала, как он нажимает на кнопки счетной машины. 
— Мэтта. 
Клавиши перестали щелкать. 
— Ты шутишь? 
Я не знала, чего ожидать, и с облегчением вздохнула, услышав, что он не разозлился и не озаботился, а просто удивился. 
Я начала ковырять краешек уже наполовину оторванной желтой наклейки в форме солнца на телефоне-автомате. 
— Нет, не шучу. Он явился ко мне в общежитие. Приехал в Бостон навестить брата и заехал поздороваться. 
Клавиши счетной машины снова защелкали, и я услышала, как со стрекотом выползает кассовый чек. 
— И что он сказал? Как у него дела? 
Я рассказала Питеру о работе Мэтта на стройке, и о том, что он помирился с отцом. 
— Никогда не думал, что когда-нибудь мы получим от него весточку, — сказал Питер. 
— И я. Я правда удивилась, когда увидела его. 
Я продолжала ковырять желтую наклейку, пытаясь засунуть ноготь большого пальца под слой клея и оторвать её сразу, но она не поддавалась, и мне пришлось продолжить скрести её ногтями. 
— И когда он возвращается домой? 
— Через неделю. 
Секунду он помолчал. 
— Ты собираешься снова встречаться с ним? 
Я почесала переносицу, зная, что позвонила Питеру именно потому, что хотела сообщить о происходящем, чтобы не чувствовать, что обманываю его. Но слова, казалось, застряли у меня в горле. 
— Думаю, да, — наконец сумела выдавить я. 
На другом конце провода повисла тишина. Никаких щелчков по клавишам. Никакого стрекота кассовой ленты. 
— Уверена, что это хорошая идея? 
— Почему бы и нет? 
Я словно воочию увидела перед собой его лицо. Скорее всего, он сейчас неодобрительно качает головой. 
— Потому что это Мэтт. Ну же, ты сама знаешь, какой он. 
Несколько секунд я не могла говорить, потому что не была уверена в том, что чувствую. Питер удерживал меня, пытался увещевать, словно я ребенок, которого необходимо беречь и защищать. 
Иногда он вёл себя слишком благоразумно. И его предположение о том, что встреча с Мэттом не стоит моего времени, неизвестно почему вызвало во мне желание закричать. 
Да, у Мэтта была репутация бесшабашного и сумасбродного парня, равно как и ненадежного товарища, но он оставался Мэттом, другом нашего детства, и он вырос и признал, что совершал ошибки. Я просто не могла отшить его. 
Наверное, во мне всё еще гнездилась обида на Питера за то, что наша троица распалась много лет назад, когда я хотела попытаться собрать её воедино, а Питер удержал меня. Сказал мне, что это безнадежно. 
Я посмотрела на остатки наклейки и заговорила твердым убедительным голосом: 
— Это же не проблема, верно? Он приехал в город всего на неделю. И не собирается соблазнять меня. 
Я не знала, почему так сказала. 
Он коротко вздохнул. 
— Я просто не думаю, что это хорошая идея. Я бы не стал доверять ему, Кора. 
Я сжала зубы. 
— Слушай, не стоит обо мне беспокоиться. Я уже большая девочка. 
Он замолчал. 
— И, возможно, он тоже изменился, — сказала я. — Может быть, он заслуживает второго шанса. Хочет сделать свою жизнь лучше, и если это так, то я считаю, что мы должны поддержать его. Не только я, Питер. И ты тоже. Попробуй вспомнить все то хорошее, что мы пережили вместе — снежные крепости и летние купания. И ты знаешь, как трудно ему было с отцом, без мамы. Не его вина в том, что все так запуталось. 
Я не собиралась вываливать на Питера всё. Собиралась только сказать ему, что намереваюсь провести несколько часов с Мэттом. 
Тем не менее, я продолжила более спокойным тоном: 
— Я просто думаю, что нам следует забыть кое-какие моменты. Похоже, что Мэтт на самом деле кое о чем жалеет. 
Я ждала ответа Питера. 
— Жалеет, — повторил он. — Он так и сказал? 
— Да. Он сказал, что всегда знал, что Дуг Джонс и его приятель — идиоты… И, как я уже говорила, он наладил отношения с отцом. 
Я услышала вздох Питера. 
— Почему он не вернулся в Кэмден? Что он делает в Уэллсли? 
— Он навещает брата в Бостоне, — напомнила я. 
После длительной паузы Питер сказал: 
— Ну, думаю, будет нормально, если ты с ним встретишься. Передай ему привет от меня, ладно? 
Я на самом деле вовсе не спрашивала у Питера разрешения, и от того, что он мне его дал, мышцы на моих плечах напряглись. Я потерла шею, чтобы немного их расслабить. 
— И скажи ему, чтобы приехал домой зимой, когда озеро замерзнет, — добавил Питер. — Сможем достать коньки и нарезать пару кругов. 
Я попыталась улыбнуться, но не смогла. 
— Передам, и, возможно, он приедет. 
Мы поговорили еще несколько минут на отвлеченные темы и попрощались. 
Я повесила трубку с иссушающим чувством облегчения, потому что поступила правильно и ответственно. Я рассказал Питеру о своих планах, отстояла свои убеждения и не позволила ему отговорить меня сделать то, что я хочу. 
Но почему же тогда, думала я, возвращаясь в комнату и запирая за собой дверь, я чувствую себя так, словно чуть было не шагнула с края отвесного утеса?
  
Глава 36
 
Когда в десять утра следующего вторника Мэтт приехал за мной, я даже не подозревала, что позже буду вспоминать этот день как определяющий смысл всей моей жизни, поскольку именно тогда я наконец начала верить в то, что рай существует. 
То чудесное утро началось с рассвета цвета голубого топаза — чистого, прозрачного и сверкающего. 
Я проснулась от пронзительных лучей солнца, пробивающихся сквозь оконное стекло. В ветвях деревьев чирикали птицы, на траве переливались капельки росы. Именно в такие дни случаются неожиданные радости и новые открытия. 
Мэтт приехал вовремя, и я с любопытствующей улыбкой забралась в его машину. 
— Так чем мы сегодня займемся? — Я поставила сумку на пол у своих ног. — Ты сказал мне надеть брюки и захватить с собой теплую куртку. Дай-ка угадаю. Мы выйдем в море? 
Он бросил на меня взгляд, лишь на мгновение отвлекшись от дороги: 
— Угадала. 
— На яхте твоего брата? 
— Снова верно. 
Я ощутила прилив волнения: 
— Он тоже поедет с нами? 
— Нет, он сегодня работает. Мы будем только вдвоем. 
Я посмотрела в открытое окно на сменяющие друг друга деревья и их ветви, дрожащие на ветру. 
— Я уже давно не выходила в море. Надеюсь, мы не утонем. 
— Ты помнишь, как завязывать булинь [19]? 
— Думаю, да. 
— Рифовый узел [20]? 
— Угу. 
— А с какой стороны левый борт? 
— Слева, — засмеялась я. Мэтт прибавил газу, когда мы выехали на главную дорогу. 
— А что будешь делать, если я закричу «Меняю курс!»? 
— Отскочу с дороги, чтобы не получить гиком [21] по голове. 
Он улыбнулся: 
— Думаю, мы справимся. 
Стояло не по сезону теплое осеннее утро, и первые несколько миль за окраиной Уэллсли мы ехали с опущенными стеклами. Говорили о наших семьях, в частности, о брате Мэтта, Гордоне, который работал биржевым брокером, и его жене Рите, школьной учительнице. Я слышала, что в прошлом году Гордон женился на девушке из Бостона, но, насколько я знала, он никогда не приезжал вместе с Ритой в Кэмден. Мэтт сказал, что в январе они ждут рождения первенца. 
Чувствуя себя свободно и расслабленно, я высунула руку из окна и ощутила силу ветра, бьющего в раскрытую ладонь. Когда мы доехали до Марблхеда и вышли на финишную прямую, я посмотрела вперед, желая ощутить порывы ветра на лице. 
Мы ехали быстро. Вскоре мы уже проехали по историческому центру, мимо церкви Богородицы Звезды морей, и повернули в гавань к Бостонскому яхтенному клубу.