Цвет небес (ЛП)

— Пришел поменять галстук, — сказал он. — Пролил на него что-то за обедом. 
Он закрыл дверь шкафа Меган и встал в центре комнаты. 
Положив руки на бедра, он огляделся, обозревая доказательства существования Меган: белый комод с зеркалом, на котором стояла шкатулка с драгоценностями, плакаты с кроликами на стене, корзину, доверху наполненную мягкими игрушками. 
— Нужно очистить эту комнату. — Он избегал моего взгляда. — Можно отдать игрушки и одежду в Армию Спасения. Меган бы хотела этого. Она всегда была щедрой. 
Я тяжело сглотнула и приблизилась к нему на несколько шагов. 
— Так и есть, но я пока не готова. Мне иногда нравится приходить сюда. Здесь я чувствую себя ближе к ней. 
Он окинул меня взглядом, вызвавшим ощущение слабости и беспомощности. 
— Она оставила нас, Софи. Рано или поздно тебе придется с этим смириться. 
Гнев вспыхнул внутри меня. 
— Прошло всего полгода. 
— Да. Шесть мучительных месяцев. Ты не делаешь ничего, только сидишь и плачешь, а эта комната превратилась в гробницу. Меня угнетает возвращаться домой вечером. Думаю, что лучше всего будет, если кто-нибудь придет и заберет её вещи. И мебель. — Он сделал шаг ко мне и заговорил более мягким и ободряющим голосом: — Можно будет купить тебе новый стол и компьютер. Превратим комнату в кабинет. И ты сможешь снова начать писать. 
Я нахмурилась. 
— Я не могу писать. Не сейчас. Мне нужно время, чтобы оплакать дочь. 
— Но ты не можешь полностью отдаться горю, Софи. Тебе нужно постараться преодолеть его. Нам обоим нужно продолжать жить. 
Я покачала головой. 
— Нет! Может быть, ты и готов жить дальше, а я нет. Я все ещё в агонии. Не могу просто забыть о Меган или притвориться, что её никогда не существовало. 
— Я этого и не говорил. 
— Тогда что ты говорил? 
Он посмотрел в окно. Повисла напряженная пауза. 
— Забудь, — бросил он и прошел мимо меня к двери. — Мне нужно вернуться на работу. Возможно, сегодня приду поздно. Почему бы тебе не посмотреть какой-нибудь фильм? 
Смотря ему вслед, я чувствовала, как пол качается под ногами, словно я стояла в шаткой шлюпке, пытаясь удержать равновесие, пока волны бились о корпус. 
***
В тот вечер позвонил отец. Это был первый его звонок со дня похорон. 
Его постоянная отстраненность особенно задела меня после ссоры с Майклом. Мне начало казаться, что всю жизнь мужчины будут меня разочаровывать. Похоже было, что мой муж совсем не понимает, что я чувствую, и, честно говоря, я тоже его не понимала.
Как он может быть готовым жить дальше? Разве он не любил Меган так, как я? Или же окружил себя отрицанием? Если не думать о чем-то, оно не причинит боли. Думал ли он так? 
— Привет, папа, — сказала я, садясь за кухонный стол и прикладывая ладонь ко лбу. — Как дела? 
«И что тебе нужно? Что ты можешь сказать мне теперь, после того, как всю жизнь относился ко мне неодобрительно и равнодушно? Думаю, что как и Майкл, ты скажешь мне перестать плакать и продолжать жить». 
— Все хорошо, — ответил он. — А у тебя? 
Превосходно. Как раз то что нужно. Ни к чему не обязывающий разговор. 
Я посмотрела на часы и задумалась, как долго он продлится. 
— Бывало и лучше. — На последнем слове мой голос сорвался, и глаза залили горючие слезы. Я прикрыла рот рукой в отчаянной попытке предотвратить нервный срыв. Я не могла отдаться эмоциям перед своим отцом. Только не перед ним. 
— Звучит так, будто у тебя был тяжелый день. 
Я сглотнула, чтобы не издать душераздирающий всхлип. 
— Ага. 
Я вытерла слезы, встала и наполнила чайник водой из-под крана, зажав телефон между плечом и ухом. 
— Мы все любили Меган, — мягко сказал он. — Она была особенной девочкой. Мне так жаль, Софи. 
И всё. Я больше не могла сдерживаться. Я выключила воду, поставила чайник на каменную столешницу и зарыдала в трубку. 
— Спасибо, папочка. Твоя поддержка для меня много значит. Мне сейчас очень тяжело. 
— Конечно. Ведь она твоя дочь. 
Я снова попыталась сдержаться, но безрезультатно. Из глаз потоком лились слезы. 
Отец молчал на другом конце провода, а когда наконец заговорил, в его голосе слышалась дрожь: 
— Всегда непросто терять человека, которого любишь. 
Хотя он этого не озвучил, я поняла, что он говорит о маме. Все изменилось навсегда, когда она ушла от нас в тот день тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года. Мне было четырнадцать, и я помню, как провожала взглядом её, проходящую контроль в аэропорту. Я махала ей на прощание, но ненавидела её за то, что она уходит от нас. Ненавидела. 
Больше всего ненавидела за то, что она оставила меня с папой. 
О, как же я хотела, чтобы она вернулась. «Если ты меня любишь, то не уйдешь» — беззвучно взывала тогда я. Глядя ей вслед, я закрыла глаза и вслух прошептала: 
— Развернись, не уходи. 
Но она всё равно ушла. 
Два месяца спустя мы переехали. Папа не смог жить дальше в доме, в котором всё напоминало нам о ней… 
В этом он походил на Майкла. 
— Не знаю, как смогу пережить это, — сказала я в трубку, вытирая нос тыльной стороной ладони. 
— У тебя получится, — ответил он. — Просто делай это постепенно, день за днем. Не торопись. Грусть — это нормально. Просто знай, что… — Он замолчал, но потом продолжил фразу: — Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда рядом. Я не всегда был хорошим отцом. Не всегда принимал правильные решения, и прошу за это прощения, но если я могу чем-то тебе помочь, просто скажи. 
Опомнившись от удивления, я поблагодарила его и повесила трубку. Внутри разливалось приглушенное тепло, от которого становилось немного спокойнее. 
Возможно, и есть надежда на счастье когда-нибудь в будущем. Может быть, я не всегда буду испытывать разочарование. 
Я поставила чайник на плиту и сняла целлофановую обертку с новой пачки чая.
  
Глава 18
 
 Через несколько дней после нашего спора в спальне Меган я приготовила для Майкла особенный ужин. Его любимые блюда: лосось в кленовом сиропе, картофельное пюре с чесноком и салат из свежих овощей. 
Я приняла душ и надела юбку (он всегда говорил, что юбки мне идут), поставила на стол фарфор, полученный в подарок на свадьбу, и достала свечи. 
Я хотела объяснить Майклу, что мне нужно время. И всё. 
Наш разговор в больнице — тот самый, про второго ребенка — все ещё занимал мои мысли. Я хотела попросить мужа набраться терпения. Сейчас я не совсем в норме, но возможно когда-нибудь почувствую себя готовой к чему-то новому. 
Просто не сейчас. Пока не время. 
Он позвонил в шесть часов и сказал, что приедет к семи, поэтому я накрыла на стол, налила себе бокал вина, зажгла свечи и села. 
Он пришёл в полночь. 
Я уже перестала ждать, убрала еду в пластиковые контейнеры и поставила их в холодильник, переоделась в пижаму и отправилась в кровать смотреть телевизор. 
Я слышала, как он возится на кухне. Слышала, как нажимает на кнопки микроволновой печи, разогревая рыбу. Немного позже он тяжело затопал по лестнице. 
Я быстро выключила телевизор и накрылась одеялом. Не могла смотреть в лицо мужу. Не хотела говорить. И точно не хотела спрашивать, почему он явился так поздно и провоцировать новую ссору. 
Через несколько минут он забрался в постель, а я притворилась спящей.
  
Глава 19
 
 Через девять месяцев после смерти нашего ребенка Майкл пришел домой с работы, усадил меня на кожаный диван в гостиной и сказал, что уходит от меня. 
Он объяснил, что больше не может выносить моих слез, что я больше не та женщина, на которой он женился, и что он заслуживает более счастливого будущего. 
Когда я сидела там и смотрела на его невозможно красивое лицо, с годами лишь становившееся краше, я ничего не поняла. Я не разрыдалась. Думаю, у меня просто не осталось ни капли слез.