Богиня охоты

Впрочем, убиваться и терзать себя запоздалыми упреками он может и завтра, а сейчас предстояло позаботиться о жене. Ей было холодно. Отогнав тяжелые мысли, Джереми занялся делом. Прежде всего ему надо было развести в камине огонь.
Закрыв дверь, он укрыл Люси шкурами, подложил ей под голову свернутое одеяло и сложил в камине обнаруженные в домике поленья так, чтобы они сразу занялись огнем. После этого Джереми поджег сухую ветку и сначала проверил, работает ли дымоход. Тот, к счастью, был исправен.
Вскоре в тесном помещении потрескивали дрова в камине. Опустившись рядом с Люси на колени, Джереми взглянул на нее. Ее грудь вздымалась и опускалась в ровном спокойном ритме. Когда щеки Люси порозовели, Джереми вздохнул с облегчением. Он нежно погладил ее, и она зашевелилась во сне.
Джереми знал, что запомнит эту минуту на всю жизнь. Он провел большим пальцем по нижней губе Люси, и она как будто поцеловала его во сне. Когда она проснется, все снова пойдет по-прежнему. Люси будет возиться со своими собаками, с котом, со слабоумной тетушкой, а на мужа у нее не останется времени.
Люси снова зашевелилась и открыла глаза.
— Джереми?
Его имя легко слетело с ее губ. Голос Люси был мягким и сладким, как мед.
«Ее нежность продлится недолго, — обреченно подумал Джереми. — Скоро она все вспомнит и станет проклинать меня».
— Не вставай, — промолвил он. — Тебе нужно отдохнуть.
Люси протерла глаза руками, и у Джереми сжалось сердце. Он заметил на ее запястьях синяки. Это были следы от его пальцев.
Джереми снял с нее шкуры, которыми Люси была укрыта, и отбросил их в сторону. Люси ахнула от неожиданности, но Джереми прижал палец к ее губам.
— Позволь мне осмотреть тебя.
Люси вяло кивнула.
Алый пеньюар из шелка превратился в лохмотья, и Джереми снял его с Люси. Бросив взгляд на обнаженное тело Люси, Джереми заскрипел зубами. Теперь он воочию видел, что натворил сегодня ночью.
Джереми душил гнев. Он проклинал себя за глупое поведение. На шее и плечах Люси остались следы от его поцелуев, засосов и укусов. Джереми раскаивался в том, что вел себя как дикий, необузданный зверь.
— Перевернись на живот, — глухим голосом произнес он.
Люси молча повиновалась. Взору Джереми предстала ужасная картина. Нежная спина Люси была исцарапана грубой корой дерева. Но больше всего Джереми поразило не это. Его внимание привлек большой темный кровоподтек на лопатке Люси. Джереми дотронулся до раны, и Люси вздрогнула.
— Это сделал не я, а тот, кого ты встретила в лесу, — сказал Джереми.
Люси кивнула.
Джереми молча встал, надел сюртук и стал озираться вокруг в поисках своего ружья.
— Что ты делаешь? — встревожилась Люси. — Куда ты собрался?
— Я убью этого ублюдка.
Люси села на циновке и, взяв рваный пеньюар, прикрылась им.
— Her, Джереми, ты этого не сделаешь.
— Ошибаешься!
Джереми повернулся, собираясь выйти из хижины. Должно быть, он оставил ружье на улице
Люси бросилась к мужу.
— Это всего лишь мальчик, Джереми! — воскликнула она, а потом повторила более мягким тоном' — Это подросток, почти ребенок
Слова жены ошеломили Джереми. Он тихо чертыхнулся.
— Сколько. — пробормотал он, но его голос дрогнул, и Джереми осекся. — Сколько ему лег?
— Лег двенадцать-тринадцать.
Джереми замер и долго смотрел на руку жены, которая вцепилась в его предплечье
— Я пыталась все объяснить тебе там, в лесу, — снова заговорила Люси. — Мальчика зовут Альберт. Его отец сослан на каторгу за браконьерство, а мать умерла. На его попечении находится пятилетняя сестра. Они голодают. Я вспугнула его, он не ожидал увидеть меня в темном лесу и потерял голову. Альберт не хотел наносить мне увечье.
Джереми сбросил руку жены со своего предплечья, подошел к столу и ударил по нему кулаком с такой силой, что стоявшая на нем глиняная кружка упала на пол и разбилась. Люси испуганно вскрикнула.
Не обращая на нее внимания, Джереми еще пару раз ударил кулаком по столу, вымещая на нем свою досаду.
Джереми злился на себя. Он обвинял себя в том, что был похож на своего отца. Да, они с ним были одного поля ягоды, несли людям боль, сеяли вокруг горе, были проклятием для ближних!
В течение двадцати одного года Джереми ждал и боялся этого момента, момента осознания того, что он и его отец — одно целое. Джереми всегда открещивался от роковых ошибок и жестокости отца. Безжалостность и непреклонность старого графа Кендалла порождали враждебность и ненависть со стороны арендаторов. Даже собственная жена втайне ненавидела его.
В детстве Джереми пытался противостоять отцу, надеясь таким образом обмануть судьбу. Если отец говорил «налево», Джереми всегда да поворачивал направо. Если отец подгонял его, он в пику ему шел медленнее. Но ему не помогли эти уловки. Судьба заставила Джереми платить по счетам отца и отвечать за его грехи. Арендаторы ненавидели его, хотя он не сделал им ничего плохого. Сегодня Джереми, как безумный, набросился на свою жену и довел ее до отчаяния. А потом едва не отправился в деревню, чтобы убить двенадцатилетнего мальчика.
Джереми охватило желание сбежать. Ему необходимо было уехать как можно дальше от Люси, которой он причинял боль и страдания.
— Джереми, это безумие! — воскликнула Люси, загораживая ему дорогу. — Я не верю, что ты способен убить ребенка!
— Люси, уйди с дороги, — процедил Джереми сквозь зубы. Он, конечно же, не собирался убивать Альберта. Джереми просто хотел избавить Люси от своего присутствия. — Прочь с дороги, я сказал!
Он буравил жену бешеным взглядом.
— Почему ты так ужасно ведешь себя? — закричала Люси, сжимая кулаки. — Ты орешь, угрожаешь, хватаешься за ружье. Зачем? Тебе хочется походить на своего отца?
Слова Люси задели Джереми за живое. Но она не унималась, не давая ему вставить слово
— Не надо пытаться подражать ему! — продолжала Люси. — Ты хороший, добрый, великодушный. — Люси вздохнула. — Я же помню, Джереми, что ты не мог пересилить себя и выстрелить даже в куропатку. Ты не способен причинить боль живому существу. В тебе нет зла и жестокости. Если бы это было не так, я бы не любила тебя.
 
Глава 27
Джереми замер, не веря своим ушам. Люси даже на мгновение показалось, что перед ней не человек, а каменное изваяние. Однако, положив руку на грудь мужа, она ощутила биение его сердца.
— Мне холодно, — сказала Люси и толкнула дверь, которую Джереми уже успел открыть.
Она решила лечь костьми, но не позволить Джереми выйти из этой хижины.
— Ты не права, — наконец проговорил он дрожащим голосом, от которого по спине Люси пробежали мурашки.
— Почему это? — с притворным удивлением спросила она. — Но ведь сегодня действительно жуткий холод!
И в подтверждение своих слов она выдохнула. Изо рта Люси пошел пар.
— Ты не права в том, что касается меня.
— О… В этом я тоже права, — возразила Люси.
Джереми покачал головой.
— Не делай вид, что ты считаешь меня добрым, щедрым, хорошим. Ты же лучше других знаешь меня. Женитьба на тебе была моим самым эгоистичным поступком. Я говорил твоему брату, я говорил себе, что хочу защищать тебя, заботиться о тебе. — Джереми помрачнел и закончил упавшим голосом: — Но я лгал.
Джереми окинул пылающим взглядом ее фигуру и наклонился к ее уху так близко, что Люси почувствовала его обжигающее дыхание на своем виске.
— На самом деле я безумно хотел тебя, — сказал он. — Я не находил себе места, не мог ни спать, ни есть. Такое происходило со мной впервые в жизни.
Его голос дрожал, и от этого Люси тоже охватил трепет. Она в изнеможении прислонилась к двери.
— Я знал, что ты мечтаешь выйти замуж по любви. Но я хотел тебя и не желал учитывать твои интересы. А сегодня меня охватила животная страсть, и я овладел тобой, как грубый самец. Я знал, что причиняю тебе боль, но не мог остановиться.