Богиня охоты

— Конечно, могут! Они завидуют твоей красоте и злятся на меня зато, что я надел их на тебя. Ты затмеваешь их, рубины выглядят на твоей шее как унылые бесцветные камушки.
Люси снова засмеялась:
— Джереми, прошу тебя, перестань! Я думала, что джентльмены покупают своим леди драгоценные камни как раз для того, чтобы избавить себя от необходимости осыпать их комплиментами.
— Да плевал я на комплименты! Ты прекрасна, Люси! Никакие драгоценные камни не сравнятся с тобой в красоте и блеске!
«Никакие подарки, никакие слова не смогут передать, как сильно я люблю тебя», — мысленно добавил он, но не произнес вслух эту фразу. Джереми решил доказать это не на словах, а на деле. Сегодня ночью, завтра, послезавтра… Он будет доказывать это каждый день.
На губах Люси заиграла озорная улыбка, ее зеленые глаза смеялись.
— По-моему, ты собираешься поцеловать меня, я права?
Джереми приблизил свои губы к ее губам.
— Как ты догадалась? Я буду целовать тебя долго, медленно, страстно. Всю ночь, все завтрашнее утро, весь завтрашний день, а потом все остальные дни, которые отпустит нам Бог.
Джереми обхватил ладонями лицо Люси.
— Я буду осыпать поцелуями твои губы, щеки, мочки ушей, шею… — шептал он, обжигая нежную кожу Люси горячим дыханием.
Ее бросило в сладкую дрожь.
— Я буду осыпать тебя поцелуями с головы до пальчиков ног, — продолжал он. — А потом, наоборот, от пальчиков ног до макушки. Я зацелую тебя, и ты будешь выкрикивать мое имя…
Он быстро встал и подхватил Люси на руки.
— Если тебе, моя жена, моя душа, моя любовь, есть что сказать мне, говори сейчас. Иначе будет поздно. — Он поднес ее к горящему камину и уложил на ворох меха и одеял. — Потому что я на долгое время запечатаю твой рот поцелуем. А потом, полагаю, ты забудешь, что хотела сказать.
Люси обвила его шею руками.
— У меня остался только один вопрос к тебе, — прошептала она.
— Какой?
Люси прильнула к его уху.
— Когда же наконец ты меня поцелуешь?
 
Глава 28
Через несколько часов начался рассвет. День обещал быть погожим и ясным. Люси, опершись на локоть, привстала и убрала прядку волос со лба мужа. Джереми лежал, рассеянно глядя в потолок.
— О чем ты думаешь? — спросила она, положив подбородок ему на грудь.
Он нежно обнял ее.
— О том, что, пожалуй, мог бы навсегда остаться здесь с тобой.
Люси, улыбнувшись, поцеловала его в ключицу.
— Но боюсь, — продолжал Джереми, поглаживая ее по голове, — что, если мы не вернемся в скором времени в замок, нас начнут искать. — Джереми повернул голову и нежно поцеловал жену в губы. — А ты о чем думаешь?
— Об Альберте.
Джереми поморщился.
— Опять этот мальчишка… — пробормотал он.
— Ты должен дать ему работу. Тогда он не будет бродить ночью по лесу.
— Еще чего! — Джереми фыркнул. — Ни за что на свете! Люси нахмурилась:
— Эти же слова я слышала и от Альберта. Я не понимаю, почему вы оба в штыки принимаете мое предложение. Ему нужна работа, у тебя есть возможность пристроить его куда-нибудь. Все так просто!
— Люси, этот парень незаконно проник в частные владения. Он браконьер и к тому же ранил тебя. Намеренно или случайно, но сделал это! Мне будет нелегко простить его, а ты требуешь от меня, чтобы я не просто простил, а еще и наградил его за преступление!
— Неужели ты не понимаешь? Речь идет всего лишь о восстановлении справедливости, которую попрал твой отец!
Джереми тяжело вздохнул:
— Я так не думаю, Люси.
— Ты в этом уверен? — Люси щелкнула его ногтем по соску. — Я ведь умею быть очень убедительной, когда захочу.
Она припала губами к соску Джереми и поигрывала с ним до тех пор, пока он не застонал.
— Что ты думаешь теперь? — с вызовом в голосе спросила она.
— Я думаю… — Он перевернулся на бок и, обняв жену, крепко прижал к себе. — Помнится, ты как-то говорила, что тебе нравится, когда я вообще не думаю.
Люси ощутила его эрекцию. После бурной ночи любви у них еще оставались силы снова предаться страсти. Люси широко раскинула ноги и приняла его член в свое влажное лоно. И сразу же ее пронзило острое чувство блаженства.
Джереми сделал мощный толчок.
— О! — вырвалось у Люси.
— О Боже, Люси, прости! — всполошился Джереми. — Я сделал тебе больно?
— Глупости. Мне нравится все, что ты делаешь. Почему ты вбил себе в голову, что должен быть со мной нежным и бережным? Я все та же Люси, которую ты знал много лет. Я крепкая девчонка, которая неплохо стреляет и ездит верхом. И я никогда не изменюсь!
Джереми засмеялся:
— Так ты считаешь себя хорошей наездницей?
— А у тебя еще остались сомнения? — Люси перевернула мужа на спину и села на него верхом. — Вот теперь я их развею.
Люси откинула волосы на спину, при каждом движении ее грудь подпрыгивала. Джереми заурчал от удовольствия, наблюдая за ней.
Когда он вошел в нее, у Люси перехватило дыхание.
— Тебе это нравится, не правда ли?
— И ты еще спрашиваешь!
Положив руки на грудь Джереми, она оперлась на него, концы ее густых прядей щекотали его.
— Теперь я знаю, почему ты женился на мне, — задыхаясь, проговорила Люси. — Ты чувствовал, что я не из тех, кого легко сломить.
Джереми удивленно взглянул на жену.
— Ты говорил Генри, ты говорил самому себе, что хочешь взять меня под защиту, оберегать меня, — продолжала Люси. — Но в глубине души ты знал, что мне не нужна твоя опека. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Меня не нужно защищать ни от людей, ни от самого себя. Я сама могу овладеть тобой, взять тебя — всего целиком! Что бы ты ни делал, я все равно не сломаюсь!
— Да, ты не робкого десятка.
— Надеюсь, ты понял это в тот момент, когда мы впервые поцеловались.
Джереми расхохотался. Все его тело сотрясалось от смеха, и это доставляло Люси особое удовольствие. Волна радости накатила на нее. Он запомнил этот момент надолго.
— Ты ошиблась, — наконец промолвил Джереми. — Я понял это, когда мы поцеловались в третий раз.
Джереми привлек жену к себе и опрокинул на кровать.
Путь назад в замок занял много времени. Дороги были покрыты склизкой грязью. Вскоре домашние туфли Люси пришли в полную негодность, и Джереми пришлось нести ее на руках.
Когда они приблизились к замку, Люси неожиданно для себя взглянула на здание другими глазами. Старинный фасад золотили лучи утреннего солнца. Люси вдруг впервые осознала, что здесь когда-то была святая обитель, в которой монахи возносили хвалу Богу. А теперь это был ее дом.
— Джереми, остановись!
— В чем дело? Тебе неудобно? Не требуй, чтобы я поставил тебя на землю! Я не позволю тебе идти босиком…
Люси улыбнулась.
— А я и не собираюсь, — перебила она его и огляделась вокруг. — Как здесь красиво!
Взглянув на Джереми, она увидела, что он с недоумением смотрит на нее.
— Я поеду с тобой в Лондон, если ты этого хочешь. Ведь ты мой муж, и где бы ты ни жил — в Англии, в Шотландии или в Египте, — я всегда буду рядом с тобой. Я буду следовать за тобой повсюду. — Люси сделала паузу, стремясь подчеркнуть важность своих слов. Не каждый день она заявляла мужчине, что готова поехать с ним хоть на край света. — Но я надеюсь, что наш дом всегда будет здесь. Я люблю это место.
— Вот как? — изумился Джереми. — Люси, мы могли бы жить где угодно. Мы поселимся там, где тебе нравится. Или, если хочешь, будем путешествовать по миру. Но ты заявляешь мне, что предпочла бы жить здесь! Почему?
— Потому что это тот дом, который тебе нужен. Ты бы не приезжал сюда, если бы не любил в глубине души это место. Ты бы оставил поместье на попечение управляющего и никогда не заглядывал бы сюда, если бы тебя не тянуло в отчий дом. Джереми, мы с тобой можем возродить усадьбу Корбинсдейл, снова наполнить ее светом и смехом. — Люси вздохнула и взглянула на мужа из-под полуопущенных ресниц. — Мы можем наполнить дом детьми.