Подкова на счастье

— Если он случайно об этом узнает, он даст тебе пинка и выкинет из конюшни, — засмеялась Трейси.
— Или отхлещет кнутом, — добавила Холли.
Она перелистывала записи, сделанные в красном блокноте Детективного клуба. Их оказалось пока еще немного, и она смутно ощущала, что там чего-то пока еще нет — чего-то очень существенного.
— Белинда, у тебя найдется, что добавить в наш блокнот? — спросила она.
— Да, кажется, у меня пока еще не появилось ничего такого, на что стоит обратить внимание, — ответила та, пожимая плечами.
— Ну а все-таки?
— Ну я говорила с Джеком насчет Тинзелтауна. Вы ведь знаете, что он будет в субботу участвовать в скачках?
— Если он помчится так же, как в тот раз, когда испугался Тоби, он выиграет забег с огромным опережением. — Трейси погладила по голове сонную собачонку. Тоби лениво потянулся и опрокинулся на спину, подставляя свое белое брюхо.
— Я знаю, что так многие подумали, — призналась Белинда. — Но ведь все лошади бегут как ошалелые, когда испугаются. Это вовсе не значит, что они способны проделать то же самое на скаковой дорожке и выдержать такой темп всю дистанцию.
— Значит, Тинзелтаун обречен на проигрыш? — спросила Холли.
— Ты ведь слышала, что заявила утром Джина, — напомнила ей Трейси. — Что она быстрей ездила на ослах.
— Но дело не только в этом, — возразила Белинда. — Просто на тех скачках очень сильный состав. Тинзелтауну придется бежать вместе с лошадьми, которые находятся в прекрасной форме. А наш красавец бежал только один раз в жизни, в Ирландии, и пришел там последним. По словам Джека, на этих состязаниях ставки будут делаться как минимум двадцать пять к одному.
— Так что ты лучше не рискуй своим заработком! — усмехнулась Трейси.
— Тебе легко смеяться, — пожаловалась Белинда. — А мне предстоит провести Тинзелтауна по призовому кругу, а после скачек отвести в конюшни. Мы станем там посмешищем. Как назло, мои мама и папа решили приехать на ипподром.
— Мы тоже приедем, — добавила Трейси с лукавой улыбкой.
— Вот еще! Не вздумайте! — Белинда даже вскочила.
— Нет, мы обязательно приедем! — не унималась Трейси. — Ведь твои родители захватят нас с собой, верно?
— Да я тогда просто сгорю со стыда! — простонала Белинда.
— Возможно, именно ради этого Паттерсон и поручил тебе такую часть, — предположила Холли.
— Чтобы поставить Белинду в дурацкое положение? Не думаю, — возразила Трейси. — Она и сама умеет это делать.
— Нет, чтобы выставить в дурацком свете Берчгроув-Ярд, — ответила Холли. — Нет, не в дурацком, а продемонстрировать некомпетентность его владельца. Чтобы все увидели, как там все безнадежно.
— Да, но какой ему прок от этого? И кроме того, — Трейси решила, что пора напомнить Холли про одну вещь, — ты ведь забыла, как сегодня утром он сообщил Джине Брэнд — владельцы Тинзелтауна хотят, чтобы лошадь участвовала в скачках. Мол, у него нет выбора.
— Мы слышали об этом только от самого Паттерсона, — возразила ей Холли. — Что же касается причины всех его действий, то он, возможно, хочет добиться закрытия этой конюшни. Не знаю зачем, но, пожалуй, нам стоит задать этот вопрос. — Она написала в блокноте крупными буквами — ЗАЧЕМ ПАТТЕРСОН ХОЧЕТ ЗАКРЫТЬ БЕРЧГРОУВ-ЯРД? — Если мы найдем ответ на этот вопрос, — сообщила она подругам, — тогда, возможно, нам станут понятными и все остальные вещи.
Несколько дней Холли, Трейси и Белинда много работали и почти не общались.
Белинда быстро убедилась, насколько тяжела жизнь в спортивных конюшнях. Персонал приступал к работе в пять часов утра. А ей к тому же приходилось еще ухаживать и за своим Мелдоуном. К вечеру она настолько уставала, что еле доползала до постели. У нее не оставалось сил на то, чтобы встретиться с Холли и Трейси.
У Холли и Трейси тоже не оставалось времени на развлечения. Работа, которую они взвалили на себя, оказалась более тяжелой, чем они предполагали вначале. Домик мисс Дженкинс не убирался уже несколько десятков лет. Это жилище небогатых фермеров было построено еще в девятнадцатом столетии и с тех пор почти не менялось. Девочкам казалось, что они перенеслись на машине времени на полтора столетия назад.
В доме только добавилось электричество, а в конце пятидесятых позади дома выросла пристройка с ванной комнатой. Сейчас старая ванна была в жутком состоянии — вся в темных пятнах, с отбитой эмалью. Задняя комната на первом этаже служила гостиной, а соседняя кухней. На кухне была большая фарфоровая раковина и электроплитка, выглядевшие так, будто их нашли полвека назад на свалке.
Целых три дня девочки трудились не покладая рук и тем не менее, казалось, ничего не достигли.
— Думаю, нам необходимо составить план действий, — заявила Холли, дожидаясь, когда закипит чайник. — Иначе мы никогда и ни к чему не придем.
План, принятый их совместными стараниями, заключался в том, чтобы убирать комнаты по очереди, вытаскивая из них все вещи. Затем вымыть все от потолка до пола и уж после этого расставить по местам мебель и прочие вещи, которые сейчас валялись беспорядочной грудой. Закончив уборку одной комнаты, переходить к другой.
— Ну вот, мы вымыли стены, и теперь стало видно, что их необходимо красить, верно? — сказала Трейси, окинув критическим взглядом старенькую кухню.
— Ну, нет! — простонала Холли. — Я не переношу запаха краски. К тому же надо выяснить, что думает об этом мисс Дженкинс.
— Спросим у нее в следующий раз, когда навестим ее в больнице, — сказала Трейси.
Реакция мисс Дженкинс последовала незамедлительно, когда через пару дней девочки изложили ей свою идею.
— Если вы сумеете это сделать, как будет замечательно! — ответила она. — Ведь я не красила дом уже много-много лет. Впрочем, это очень трудно. Неужели вы сумеете справиться с такой задачей?
— Нет проблем! — уверенно заявила Трейси. — Мы все покрасим в белый цвет, хорошо?
— От этого в доме станет светлей, — проговорила мисс Дженкинс. — Это очень важно при таких маленьких окнах. Знаете, денег у меня не так много, — старушка потянулась за своим кошельком, — но я могу оплатить краску и другие мелочи, если это получится не слишком дорого.
— Договорились, — усмехнулась Трейси. — Думаю, мы уложимся в эту сумму.
Мисс Дженкинс откинулась на подушки и с облегчением вздохнула.
— Я вам очень признательна, — сказала она. — Но вы не жалеете, что взялись мне помогать? Вам хорошо жить в моем доме?
— Конечно, конечно, — заверила ее Холли.
— Я очень рада. Знаю, что там не очень удобно, но вы чувствуйте себя там как дома.
— Мы и чувствуем, — заверила ее Трейси. — И нам не терпится поскорей взяться за кисти и начать красить, правда, Холли?
— Да! — без особого энтузиазма отозвалась Холли. Но ведь ей не хотелось огорчать больную мисс Дженкинс.
— Мы легко и быстро покрасим белой эмульсией стены и потолок, — говорила на следующий день Трейси, снимая крышку с жестянки с краской. — С помощью валика мы справимся за десять минут.
— Так скоро? — не поверила ей Холли.
— Ну ладно, за час или два — ну, может, за три часа или от силы четыре. Слушай, я вот что тебе предлагаю, — сказала Трейси. — Давай, я стану красить, а ты разбери вон ту стопку газет и другого хлама.
— Согласна! — Холли с радостью согласилась на предложение подруги. Ей было очень интересно перебирать вещи, накопившиеся за много лет у мисс Дженкинс. Она листала газеты, разглядывала старые безделушки, салфетки, платочки. На это у нее ушло столько времени, что Трейси начала жаловаться и возмущаться.
— Ты что копаешься? Ты понимаешь, что я уже побелила весь потолок, а ты все еще возишься с одним и тем же верхним ящиком?
— Да, но ты только погляди на такую прелесть! — Холли показала ей почтовую открытку с причудливыми виньетками. — Тут их штук двадцать, а то и больше. Такие открытки солдаты в Первую мировую войну присылали домой, своим матерям или девушкам. Эти открытки, вероятно, писал отец мисс Дженкинс. Иди сюда, давай почитаем.