Как подсказало сердце

— Вы будете выбирать? Никогда! — с негодованием повысила голос Бригитта. — Я сама стану выбирать себе мужа. Мой отец обещал мне это. И Квентин был согласен. И граф Арнульф знает об этом.
— Не говори глупостей. Ты слишком молода, чтобы принимать такое важное решение.
— Тогда я вообще не выйду замуж! — импульсивно выпалила Бригитта. — Я уйду в женский монастырь.
Друода улыбнулась и принялась расхаживать по комнате, размышляя вслух:
— Да неужели? Ты же никогда в жизни не делала более тяжелой работы, чем крутить прялку. Ну что ж, если ты хочешь стать послушницей, надо начать немедленно готовиться. Ты разве не знаешь, что послушницы при деле день и ночь, как обычные слуги?
Бригитта вызывающе вздернула подбородок, но промолчала.
— В общем, начинай прямо сейчас. Может, это изменит твое решение.
Бригитта продолжала стоять на своем. Она покажет Друоде, что вполне способна стать прекрасной послушницей. Не изменила она решения и несколько дней спустя, когда, вернувшись к себе в комнату, обнаружила, что все ее вещи вынесены. Друода заявила, что послушнице не полагается иметь хорошую комнату, и поэтому она будет жить в доме для слуг, что в самом конце двора.
В это время Бригитта еще не думала о побеге к графу Арнульфу, не думала об этом даже тогда, когда сэр Стеффен отказался отнести ее записку графу. Но когда Мэвис выгнали из дома в чем она была, Бригитту пришлось запереть, чтобы та не убежала с ней. Ее освободили только через три дня.
Бригитта решилась. Она отправилась прямо на конюшню. Сейчас ее не волновало, что будет с ней в пути, Леандор, управляющий имением, застал ее, когда она седлала лошадь.
— Вас могут изнасиловать или убить, — предостерег Леандор. — Госпожа, я не могу отпустить вас одну.
— Нет, я поеду, Леандор, — решительно заявила Бригитта. — Если я не найду Мэвис, я поеду в замок графа Арнульфа и попрошу у него помощь. Ему пора узнать о том, что вытворяет тетушка. Мне давно надо было отправиться к нему и все рассказать.
— А если на вас нападут?
— Никто не осмелится. Наказание за это будет слишком суровым. Я должна.
Леандор смотрел в землю.
— Я не хотел вам говорить. Но вашу горничную нашли вчера вечером. Убитой.
Бригитта отшатнулась.
— Нет, — прошептала она, качая головой. — Нет, Леандор.
— Женщина не может оставаться в безопасности на лесной дороге, даже такая почтенная, как Мэвис. А вы, миледи, с вашей красотой, рискуете еще больше.
Смерть Мэвис едва не сломила Бригитту. Страшная картина, которую нарисовал ей Леандор, заставила ее отступить. Ей надо подождать. Граф Арнульф может заехать в имение сам, случайно…
А Друода пусть думает, что она собирается в монастырь и, может, не станет искать ей мужа.
  
2
 
Арль — старый город в центре Прованса — был построен на берегу реки Роны много столетий назад. Когда-то здесь находилось большое римское поселение, и местечко называлось «маленький Рим». До сих пор там сохранились почти нетронутыми старые римские строения. Среди них — дворец, возведенный Константином, амфитеатр и арена.
Для Роуланда из Монтвиля Арль был новым городом. Незнакомое место не пугало молодого рыцаря. Оставив свой родной дом в Нормандии шесть лет назад, Роуланд встретил на своем пути немало препятствий, и одно из них — его воспитание.
Роуланд знал азбуку, чего многие из его сословия не знали, слыл искусным воином. Но даже необразованные французские дворяне называли Роуланда неотесанной деревенщиной — изящные манеры ему, казалось, неведомы. Роуланд походил на своего отца, который был и до смерти останется грубым феодалом. Роуланда беспокоило отсутствие ласки.
Много раз клял он своего отца, Лютера де Монтвиля, что тот ничему его не научил по части манер. Дамы оскорбляли его, рыцари ниже рангом смеялись над ним, что всегда служило поводом к ссоре.
Роуланд старался, у него был сквайр, обучавший его правилам поведения. Но манеры, которые он осваивал, не становились для него естественными. Он чувствовал себя неловко. Как же избавиться от грубости, которая въелась в него за все восемнадцать лет домашней жизни?
В Арле Роуланда удивили неожиданные встречи. Первая — с Роджером из Мезидона, человеком с такой темной душой, что поискать. Он обучался у Лютера. Не успел он прийти в себя от этой встречи, как его приветствовал Гай из Кале. Оказалось, он приехал в Арль с приказом найти Роуланда.
— Приказ твоего отца, как всегда, очень четок, — сказал Гай после того, как они выпустили друг друга из объятий и обменялись новостями.
Они не виделись шесть лет, а прежде были самыми близкими друзьями.
— Если бы я не нашел тебя, то не мог бы вернуться домой.
— В таком случае, считай, ты не выполнил приказа своего хозяина, — сухо ответил Роуланд.
Ему стало неприятно, что Гай поклялся в верности его отцу. Но он понимал, что Гай не знает Лютера так хорошо, как Роуланд.
— Да, найти тебя — это лишь половина моей миссии, — признался Гай. — Другая половина — вернуть тебя домой.
Роуланд был поражен и еле сдержался, чтобы не показать этого.
— Почему? — коротко спросил он. — Неужели мой отец помягчел к старости? И забыл, что сам выгнал меня из дома?
— Ты все еще обижаешься, Роуланд? — в зеленых глазах Гая появилось беспокойство.
— Ты не знаешь, единственное, чего я хотел, — это бороться за короля Франции. Но Лютер не разрешил. Он вырастил меня сильным воином и никогда не разрешал проявить мое искусство. Мой отец хотел привязать меня к дому, спеленать, как младенца. Это невозможно выдержать.
— Но Лютер вел с тобой честный бой — лицом к лицу.
Голубые глаза Роуланда потемнели.
— Да, ты многое видел, но не слышал, что он говорил потом. Он всегда меня подначивал, мол, он никогда не проиграет, даже на краю могилы. Если бы он не хвастался перед своей женой и дочерьми, тогда я и не сказал бы, что не нуждаюсь в его разрешении уехать и что никогда не вернусь. Но я это сказал в гневе. А он ответил: «Убирайся, и будь проклят! Я никогда не позову тебя обратно!»
— Я не знал. Но, Роуланд, прошло шесть лет. И слова, сказанные в гневе, нельзя помнить вечно!
— Но он сказал это. А мой отец никогда не отказывается от своих слов. Даже если неправ и сам понимает, что неправ. Он все равно не откажется.
Роуланд нахмурился.
— Жаль, Роуланд. Я не знал, что ваша ссора столь серьезна. Когда ты уехал, я чувствовал, что у тебя с Лютером были нелады. Но теперь-то я понимаю, почему Лютер не был уверен — вернешься ли ты домой. Старый вояка скучает по тебе. Это точно. И я уверен, что он послал бы за тобой раньше, если бы знал, как это сделать, чтобы не унизиться. Ты же знаешь Лютера. Он сама гордыня.
— Но объясни мне причину, с чего это он сменил гнев на милость?
— Отец хочет, чтобы ты был рядом и вступил во владение поместьем, если он умрет, — сообщил Гай.
Лицо Роуланда побелело:
— Лютер при смерти?
— Нет. Я не это имел в виду. Но есть из-за чего беспокоиться. Твоя сводная сестра Бренда вышла замуж.
— Значит, эта стерва нашла себе, наконец, мужа, — хмыкнул Роуланд. — Видимо, парень совсем олух.
— Нет, Роуланд, он не олух. Это Торстон из Мезидона.
— Брат Роджера! — воскликнул Роуланд.
— Он самый.
— На что она ему? Торстон — красивый парень и всегда нравился дамам. С чего это ему захотелось Бренду? Не из-за того же, что она такая сварливая, как ее мать, и страшна, как смертный грех.
— Я думаю, его привлекло приданое, — неуверенно предположил Гай.
— Но у нее приданое совсем небольшое.
— Я слыхал, будто она убедила его в обратном. Бренда сильно влюбилась в Торстона. Поговаривают, что он чуть не убил ее в первую брачную ночь, когда узнал, что приданое вдвое меньше, чем он ожидал.
— Она и того не заслуживает, — рассеянно проворчал Роуланд.
Не было ни для кого секретом, что Роуланд и две старшие сводные сестры терпеть не могли друг друга. С раннего детства ему доставалось от них и некому было его защитить. И сейчас он не испытывал к ним никаких чувств, даже жалости.