Выбор оружия

Когда посетитель ушел, Дорофеев вызвал начальника аналитического отдела Бориса Глузмана и начальника службы безопасности Анатолия Андреевича Пономарева, а сам в ожидании их поднялся из-за старинного, тщательно отреставрированного письменного стола с резными панелями и ножками в виде львиных лап, стал ходить по необъятному кабинету. Кроме письменного здесь был и стол для совещаний, за которым могло разместиться не меньше тридцати человек.
Дорофееву около сорока лет, он был невысок, явно склонен к полноте, чего не могли скрыть костюмы от самых лучших портных, сквозь светлые редкие волосы просвечивала близкая уже лысина, добродушное круглое с едва заметными веснушками лицо в минуты глубокой задумчивости становилось безмятежно-рассеянным, и лишь цепкий взгляд и слегка подрагивающие ноздри выдавали напряженную работу мысли.
Когда Глузман и Пономарев появились на пороге его кабинета, Дорофеев вернулся в свое кресло, тоже старинное, с дубовыми резными подлокотниками, и кивнул вошедшим: садитесь. Немного помолчав, обратился к Глузману:
– Тебе, Борис, – все, что есть о никеле. За последние пять-семь лет. Уровень производства, динамика цен, биржевые котировки, основные тенденции на сегодня.
– По России?
– Не только. По всему миру. ЮАР, Канада. Какие там еще страны-производители? Картина должна быть максимально полной.
– Раньше мы никогда не занимались никелем, – напомнил Глузман. – Теперь займемся?
– Может быть. Дело сверхсрочное. Свободен.
Глузман вышел.
– Теперь вам, Анатолий Андреевич. – Дорофеев положил перед начальником службы безопасности визитную карточку недавнего гостя. – В самые ближайшие дни мы должны знать об этом человеке все. Абсолютно все.
– Интересное предложение? – позволил себе полюбопытствовать Пономарев, хотя подобная любознательность в Народном банке не поощрялась.
– Интересное? – переспросил Дорофеев. – Не то слово. Фантастика. Если, конечно, не афера. Но даже если и афера – все равно фантастика.
* * * 
Дорофеев. Рад познакомиться с вами, господин Никитин. Директор франкфуртского филиала Дойче-банка господин Шпиллер предупредил меня о вашем приезде. Он назвал сумму, которую вы намерены инвестировать в нашу промышленность, и сказал, что эти деньги уже поступили на ваш счет в Дойче-банке. Как я понял, он это сделал по вашей просьбе.
Никитин. Совершенно верно.
Дорофеев. Проходите, пожалуйста. Устраивайтесь поудобней. Что-нибудь выпьете?
Никитин. Спасибо, нет. Я за рулем.
Дорофеев. Может быть, кофе?
Никитин. Ничего не нужно, спасибо. И за то, что послали своих людей встретить меня – тоже спасибо. Правда, мы каким-то образом разминулись.
Дорофеев. Я никого не посылал встречать вас. Непременно послал бы, но я не знал, каким рейсом вы прилетите.
Никитин. А тогда какой же молодой человек… Впрочем, это не важно.
Дорофеев. Итак, слушаю вас. Только, ради Бога, господин Никитин, не курите, если это вас не очень затруднит. У меня больное горло, совершенно не переношу табачного дыма. Как видите, у меня даже пепельницы нет.
Никитин. Извините, не знал. Разумеется, я не буду курить.
Дорофеев. Итак…
Пауза.
Дорофеев. Как прошел перелет? Вы прилетели во Франкфурт из Претории?
Пауза.
Никитин. Нет, на несколько дней залетал в Нью-Йорк, там у меня были кое-какие дела. А оттуда уже – во Франкфурт и в Москву.
Пауза.
Дорофеев. Утомительное путешествие.
Никитин. Не без того.
Пауза.
Дорофеев. Сколько вы не были в России?
Пауза.
Никитин. Около двадцати лет.
Пауза.
Дорофеев. Тогда вы не узнаете свою родину. У нас очень многое изменилось.
Никитин. Но не все.
Долгая пауза.
Дорофеев. Вы сильно загорели. У вас там, в ЮАР, сейчас, наверное, жарко.
Пауза.
Никитин. У нас всегда жарко. Кроме зимы, когда просто тепло.
Очень долгая пауза.
Дорофеев. Сколько лет вы уже в ЮАР?
Никитин. Восемь.
Очень долгая пауза.
Дорофеев. А до этого где работали?
Очень долгая пауза.
Никитин. В Канаде. Пять лет. И пять лет жил в Штатах, в Нью-Йорке. Был безработным, жил на «вэлфэр» – это такое социальное пособие.
Очень долгая пауза.
Дорофеев. Может, все-таки выпьем что-нибудь? Есть прекрасный шотландский виски.
Пауза.
Никитин. Не стоит. Не хочу осложнений с ГАИ.
Пауза.
Дорофеев. У вас какая машина?
Пауза.
Никитин. «Форд-сиера», я взял ее напрокат.
Пауза.
Дорофеев. Лучше бы взяли «БМВ», гаишники такие машины редко останавливают.
Никитин. По-прежнему не любят связываться с иностранцами?
Дорофеев. Скорее – с бандитами. Их сейчас в Москве больше, чем иностранцев. И они почему-то предпочитают именно «БМВ».
Очень долгая пауза.
Никитин. Не знал. А то бы взял «БМВ».
Очень долгая пауза.
Дорофеев. Не буду больше утомлять вас светскими разговорами. Вам нужно отдохнуть с дороги. У нас еще будет время поговорить о делах. Где вы остановились?
Никитин. Пока нигде. Из Шереметьева я приехал сразу сюда. Остановлюсь в «России» или в «Москве».
Дорофеев. Сообщите мне свои координаты, и мы условимся о новой встрече. Вот моя визитная карточка, здесь телефон моего секретариата. А тут вот я пишу мой прямой телефон.
Никитин. Благодарю вас, господин Дорофеев, за то, что приняли меня. Мне было чрезвычайно интересно познакомиться с вами. Всего хорошего.
Дорофеев. До свиданья, господин Никитин.
Стук передвигаемых кресел.
* * * 
Начальник службы безопасности Народного банка Анатолий Андреевич Пономарев выключил магнитофон и взглянул на часы. Ровно сорок четыре минуты. А текста не больше чем на двадцать минут. Он нахмурился. Что-то тут было не так. Еще раз внимательно прослушал запись, проматывая на скорости паузы. Потом вынул кассету, спрятал ее в карман своей кожаной куртки и вышел из узкого, как пенал, кабинета, находившегося на том же втором этаже, что и приемная генерального директора. Проходя мимо приемной, подергал ручку двери. Заперто. Все правильно, рабочий день кончился час назад. Правда, Дорофеев обычно засиживался часов до десяти, а то и до полуночи, если ему не нужно было присутствовать на какой-нибудь презентации или артистическо-политической тусовке. Но обычно он об этом предупреждал Пономарева, а сегодня уехал, ничего не сказав. Очень странно.
По широкой мраморной лестнице с красной ковровой дорожкой Пономарев спустился вниз, в комнату охраны. На одной из стен находились мониторы видеокамер наружного и внутреннего наблюдения. В креслах, положив ноги на низкий журнальный столик, сидели два молодых охранника, одетые так же, как и все служащие Народного банка – черный костюм, галстук. Они курили и пили пиво из жестяных импортных банок. Обернувшись на легкий стук двери и увидев кряжистую фигуру Пономарева, парни поспешно спрятали банки и сняли ноги с журнального столика.
Начальник службы безопасности молча извлек банки из-под кресел, выбросил их в открытую форточку, предупредив:
– Замечу еще раз: будете на помойках пустые бутылки собирать. И курить «Приму», а не «Мальборо». Что тут у вас?
– Все в порядке, шеф, – заверил один из них. – Все разошлись, только у Глузмана работают. В «Звездные войны», наверное, на своих компьютерах режутся.
Он показал на экран, связанный с камерой, установленной в аналитическом отделе.
– Почему камера в кабинете генерального не работает?
– Наверное, забыл включить, когда уходил. Он же сам ее включает и выключает.
– Он ушел?
– Больше часа назад. Вызвал телохранителя и уехал.
– Куда?
– Ничего не сказал.