Высокая ставка

— Вперед, — скомандовала я.
У меня перехватило дыхание, когда он поднял прототип, снял подложку, и аккуратно положил его на испытуемого. Засветились экраны, расположенные чуть выше комнаты тестирования, которые демонстрировали для всех нас отображение информации, полученной с устройства.
— Все его показатели в норме? — спросила я Еву, пока данные с контрольного оборудования бежали вниз экрана.
— Он идеален. Все устойчиво. Ничто не должно прервать вывод информации.
Я смотрела на экраны, расположенные над испытательной комнатой. Финн сидел, изучая в своем компьютере данные вывода с контрольного оборудования. Ева продолжала смотреть на свой экран. Испытуемый сидел с закрытыми глазами. Хотя он понятия не имел, что представляло собой наше оборудование или что это было за тестирование, но я все равно заставила подписать его десятистраничное соглашение о неразглашении и соглашение о конфиденциальности. Он выглядел расслабленным и, вероятно, был счастлив, что так легко заработал тысячу долларов за свое участие в эксперименте.
Я сожалела, что не могла позволить себе расслабиться. Вместо этого я уставилась в монитор и стала ждать. Прошла целая минута. Я поморщилась, ненавидя себя за то чувство разочарования, которое начало формироваться у меня в животе — это чувство я слишком хорошо знала.
«Это просто еще одна проблема и ее необходимо исключить», — пыталась я успокоить себя, пока бежали секунды. — Если не получится и в этот раз, то еще есть возможность это исправить. Ты уже так близка к цели».
Мониторы замигали и ожили. Данные начали поступать на экран... данные я ждала, искала много лет.
— Боже мой, — сказала Ева, вставая рядом со мной. — Работает.
Я облизнула губы, наверное, в этот момент смогла бы даже услышать собственное дыхание. Я читала данные, мелькавшие на экране. Прототип считывал каждую клетку субъекта испытания. Никаких мутаций или других красных меток, которые должны быть выделены цветом, не было обнаружено. Как только я усовершенствую отчеты, то смогу сказать, просто взглянув на полученную информацию, имеется ли у этого человека рак, или он находится в предраковом состоянии, или у него какое-то иное заболевание.
Впервые после долгих лет исследований, тестирований и ста часовых рабочих недель устройство, наконец-то, заработало.
— Да, оно работает.
Я обернула руки вокруг себя в объятии, как будто пыталась поздравить саму себя.
— Оно, наконец, заработало.
Я вернулась к себе в кабинет и наблюдала за тем, как солнце совершает свой путь по небу, потом быстро посмотрела на фотографию моих родителей, находящуюся на моем столе, и подумала о том, как они обрадуются моему успеху.
Они будут взволнованы, но не удивлены.
Это то чувство, что я испытывала сама. Я работала в течение шести лет, чтобы достичь этого результата, отодвинув все остальное в сторону: школу, сон, какое-либо подобие социальной жизни. Я бросила учебу в МТИ (прим. Массачусетский технологический институт) на начальном годе обучения, потому что я знала тогда то, что знаю и сейчас — я должна была сделать эту работу. Мое предназначение — создать эту технологию и помочь людям. Это было мое глубокое убеждение, упертая решимость, с которой я провела последние шесть одиноких лет.
Стефания вызывала меня по интеркому, тем самым прерывая мою задумчивость.
— Ваша сестра здесь, она хочет встретиться с вами.
— Конечно. Пусть заходит.
Моя младшая сестра Ханна прошмыгнула в дверь, заключив меня в объятия, прежде чем я даже успела повернуться в ее сторону.
— О, это так волнительно! — сказала она, крепко сжимая меня в объятиях.
— Э-э. Привет, — рассмеялась я и попыталась вздохнуть. — Подозреваю, ты слышала о тесте.
— Я столкнулась с Евой и пристала к ней, — произнесла она, немного выгнув спину, чтобы посмотреть мне в лицо. — Не злись, ладно?
— Я не злюсь. Ева знает, что это нормально рассказать тебе о тесте. Тебе и только тебе.
Я с нежностью улыбнулась Ханне. Она была на три года младше меня, с теми же светлыми волосами и голубыми глазами. Она была умна, и на этом наше сходство с ней заканчивалось. Я была более сдержанной и рассудительной, в то время как Ханна была дружелюбной и общительной. Именно из-за ее качеств я и наняла ее на должность Директора по маркетингу. Она давала немногочисленные и редкие интервью о компании, внимательно следила за сообщениями о нас в прессе.
— Мы будем сообщать эту новость общественности, в конечном итоге? — спросила она.
Я отрицательно покачал головой.
— Пока не знаю. Следующим шагом будет презентация результатов совету директоров. После этого мы должны организовать еще один раунд по сбору средств наших инвесторов и привлечь капитал, необходимый для выведения устройства на рынок. Только затем мы завершим план и объявим о технологии для остального мира.
— Но наш секрет не сможет оставаться тайной долгое время, — ее глаза блестели. — Это так здорово, что весь мир в итоге узнает, что моя сестра-гений!
— Успокойся, — сказала я и потрепала ее по плечу. — Нам предстоит еще долгий путь. И в любом случае я не очень сильно хочу делиться.
— Твое изобретение изменит сегодняшние лаборатории, — возразила Ханна. — Ты ведь этого хочешь, не так ли? Почему же ты не рада?
Я улыбнулась ей.
— Я очень рада, но только хочу делать все шаг за шагом. Прототип был мне как ребенок долгое время. Будет трудно выпустить его в мир.
Я встала и подошла к окну, глядя на акры аккуратно ухоженных газонов, окружающих здание.
— Мне не нравится находиться под пристальным вниманием. Ты знаешь это. Как только информация всплывет, все узнают, кто мы такие.
В отличие от других предпринимателей, я не жаждала внимания. Я уклонялась от благотворительных акций и возможностей рекламироваться. Я никогда не давала интервью, и отказывалась публично давать комментарии о лаборатории и исследованиях, которыми мы занимались.
Тем не менее, я любила руководить моей компанией. Конечно, бывало трудновато достучаться до наших членов правления и венчурных инвесторов, финансировавших наши исследования, но мне было нужно, чтобы моя мечта стала реальностью. Я собрала удивительную команду в плане моих инвесторов, директоров, сотрудников. Мы все гордились проделанной там нами работой. Мы все желали сделать мир лучше.
Я хотела сделать что-нибудь для «Paragon» и прототипа, но меня не интересовала слава, а что касается денег, то они мне были интересны только в качестве финансирования моих исследований.
— Может быть, тебе стоит … сейчас немного передохнуть? — спросила Ханна, подойдя ко мне.
Я взглянул на нее краешком глаза.
— Что, черт возьми, ты несешь?
Конечно, я понимала, о чем она говорит, но не собиралась клевать на наживку.
Моя сестра нахмурилась.
— Ты могла бы … взять отпуск? Сходить в спа-салон? Сходить на свидание?
Я фыркнула на нее.
— У меня нет времени на такие легкомысленные занятия. Это была бы пустая трата моего времени, и ты это знаешь.
— Наслаждаться жизнью — это не пустая трата времени, — не отставала она. — Ты не отдыхала уже шесть лет. Ты должна поехать на Карибы и пить взрослые напитки желательно с фруктовыми оттенкам и с маленькими зонтиками. И ты должна подцепить горячего парня.
— Прекрати, — отрезала я, и сразу почувствовала себя плохо. Я повернулась к ней и заставила себя посмотреть на нее примирительно.
— Я сожалею. Зря я с тобой была так резка, моя младшая сестричка.
Я заправила выбившуюся прядку волос ей за ухо.
Она нахмурилась.
— Я серьезно. Фраза « ты должна больше выбираться из своей раковины» никогда не была так актуальна.
— Это единственное место, где я хочу быть. Если бы я взяла отпуск или даже просто ушла домой пораньше, я бы все равно жалела, что нахожусь не здесь. Это именно то место, где мне полагается быть.
Ханна закатила глаза.
— Ну, тебе повезло, так как оно останется здесь, когда ты вернешься.