"Чужой" (СИ)
- "Крышу" решил сменить? - прошипел один из визитеров. - Значит так, Мансур! Сроку тебе... и остальным... до шести часов сегодняшнего дня! Не привезете "налик"... сами знаете куда и какому "юрлицу"... пеняйте на себя! И не вздумай сдернуть: мы тебя из под земли достанем!
Он подошел к мангалу, в котором весело потрескивали разгоревшиеся полешки сухих дров и толчком - ногой - опрокинул его... Тут же поднялся гвалт и шум: кто то бросился заливать огонь, который вот вот мог перекинуться на красивую деревянную беседку, а трое или четверо, оскалив зубы и выхватывая на ходу оружие, кинулись к "воронежским".
Мансур что то громко крикнул, и они, эти распаленные молодые люди, остановились, как вкопанные.
- Вам лучше уйти, - сказал "арендатор", которому - вернее, его семье, его клану - принадлежало здесь практически все, и земля, и строения, и бизнес. - Падарад баналад ! В смысле... всего вам ха арошего, уважаемые.
Когда визитеры вернулись к "паджеро", старший распорядился:
- Леха, возьми монтировку. И высади передние фары на мансуровом "дефендере"!..
Спустя примерно два часа, посетив еще три точки на трассе, - с таким же примерно результатом - они выехали обратно в Воронеж.
Километрах в пятнадцати от поворота на трассу "Дон" случилось непредвиденное: на узком участке джип с сумасшедшей скоростью сначала обогнали две легковушки, а затем - тут их нагнал еще один транспорт - взяли в классическую "коробочку", заставив приткнуться к обочине.
- Супрун... Леха! - заорал один из старших коллег. - Не тормози... мать твою!
- Бля! А чё я могу?!
Супрун и вправду в этой ситуации был лишен выбора - либо таранить идущую впереди "ауди 100", водитель которой резко сбавил ход, либо вылетать на встречку, по которой несся автобус... Либо крутить руль вправо и валиться в кювет.
Из "ауди" и нагнавшего их микроавтобуса выскочили какие то люди. Их было - навскидку - шестеро. Некоторые одеты в спортивные костюмы, двое или трое в джинсах и майках... У всех - "маски". Как минимум у двоих, насколько успел заметить Супрун, имеются "калаши", которые они тут же направили на их "паджеро"...
- Не выходи, Супрун! - крикнул с заднего сидения старший по возрасту товарищ. - Покалечат, на фиг!..
Из "ауди" выбрался какой то субъект, в руке у которого была бейсбольная бита. Еще двое с такими же битами зашли сзади, с кормы, от микроавтобуса. Мужик в "маске" постучался кончиком биты в окно со стороны водителя. Леха приспустил стекло... но лишь чуть, на несколько сантиметров.
- Счас наши подтянутся, - процедил он, медленно расстегивая поясную кобуру. - И менты приедут! Будет вам тогда "писец"...
- Ху...вая у ти ибя машина, ка амандир! - почти весело сказал субъект с битой. - Старая... лет десять этой вашей жилизяке, да?! Нищие ви и какие то... Даже на машину сибе денег ни заработали... хе хе!
Он подошел к передку, перехватил рукоять двумя руками, коротко размахнулся и врезал битой по передней левой фаре.
- Оп! А адна фара разбита.
Мягко, по кошачьи ступая обутыми в кроссовки ногами, сместился... шваркнул битой по правой передней фаре!
- Ай ай! Вта арая фара у вас не работает?!
Сзади тоже послышался грохот - кто то из друзей этого деятеля выставил задние стеклопакеты...
Еще через несколько секунд бита опустилась на переднее стекло, которое выдержало удар, но покрылось паутинкой трещин...
Парень с битой вновь подошел к дверце со стороны водителя.
- Ладно... на первый раз хватит. А атпускаем вас... свиньи! - он еще раз, но уже вполсилы грохнул битой по несчастному "паджеро". - Ви и все поняли?! Да? Та агда уё...те нах! И больше здесь ни па аявляйтесь.
Глава 3
Тетка Марья, женщина лет сорока, работающая по совместительству уборщицей и сторожем в музее заповеднике Дивногорье , заметила группу приезжих, когда они еще только поднимались от села по тропке к Большим Дивам.
По понедельникам музей не работает, экскурсии не проводятся. На въезде в село и в самом Дивногорье, рядом с автостоянкой, имеются щиты с картой местных достопримечательностей и расписанием работы музея заповедника, там все прописано. Женщина подновляла краской деревянные скамьи, установленные по периметру площадки, на холме, у подножия Больших Див, рядом с еще одной местной достопримечательностью - пещерной церковью Иконы Сицилийской Божьей Матери. Она уже почти закончила свой нехитрый внеурочный труд, - специально для покраски выбрали с отцом Федором понедельник, а тут еще и день выдался, слава Богу, пригожий - как увидела вдруг вытянувшихся цепочкой молодых людей, которые, как ей показалось поначалу, были одеты в военную форму.
Она сунула кисточку в банку с водой; вытерла руки о фартук; прикрываясь рукой от косых лучей заходящего солнца, стала вглядываться в фигуры поднимающихся снизу по тропке людей.
Сосчитала - семеро. Одеты в пятнистую форму, вроде армейской или такой, в какой разъезжают вохровцы и частная охрана из соседнего райцентра Липки.
Военные? Милицейские? "Чоповцы" из Липок? Может, чего случилось?
Женщина направилась к приоткрытым дверям, - сама обитель была как бы врезана в двадцатиметровый монолит меловой скалы - привычно затягивая на ходу потуже концы платка.
В церкви, где в связи с реставрационными работами не проводилось регулярных служб, сейчас была лишь одна живая душа: отец Федор, монах расположенного в нескольких километрах отсюда Свято Успенского мужского монастыря. Бывший краснодеревщик, мастеровитый человек, он проводил здесь дни и ночи, бережно, вместе с доброхотами восстанавливая древнюю обитель, главная реликвия которой - по преданиям - не раз спасала обитателей здешних мест от холеры и прочих напастей.
Перекрестилась, поклонилась и только после этого громко позвала:
- Отец Федор?! Отзовись, батюшка! Кажется, к нам гости...
В дверном проеме показалась мужская фигура. Отец Федор облачен не в рясу, как полагалось бы новоначальному монаху - на нем присыпанный меловой пыльцой комбинезон. И на голове у него, соответственно, не камилавка, а обычная бейсболка, тоже притрушенная белесым порошком. Так что в своем нынешнем облачении он скорее походил на мельника, нежели на инока...
- Что за гости, матушка? - отец Федор направился вслед за женщиной к краю обзорной площадки. - Сегодня ведь неурочный день... Вот так, так...
- Вы их знаете? - понизив голос, потому что "гости" уже преодолевали последние метры подъема, спросила тетка Марья (она уловила нотки тревоги в голосе божьего человека). - Похожи на военных.
- Сдается мне, это не служивое воинство...
Отец Федор ладонью стряхнул белесую пыльцу с усов и бороды. После чего высвободил из под наглухо застегнутого комбинезона нательный крест из иорданского кипариса и сотворил крестное знамение.
- Язычники к нам пожаловали, матушка, нехристи. Но ты их не бойся... с нами сама Пресвятая Царица Небесная.
Парни один за другим поднялись на площадку. Крепкие, спортивного телосложения, рослые, не ниже метра восьмидесяти... Все до одного - "белые люди"; но называть - даже про себя э т и х русскими - почему то не хотелось, язык не поворачивался. И не вот что пацаны: среди них не оказалось ни одного, кому на вид было бы меньше хотя бы двадцати пяти. А двоим, что шли замыкающими, пожалуй, что и сильно за тридцать.
Одеты они все на один лад, как то по особенному, не по людски. Черные брюки, с заметными лишь с близкого расстояния белесыми разводами, заправлены в черные же берцы с толстыми рифлеными подошвами. Такого же цвета на них и камуфляжные куртки. Слева на груди у каждого - поверх кармана - закреплены бейджики в виде маленьких символичных флажков красного цвета, в который вписан белый крест. Очень удобно: снял бейдж, сунул в карман, и вот уже ты обычный гражданин, ибо по закону носить камуфляж пока еще никому не возбраняется... У двух или трех из этой компании куртки расстегнуты, так что можно разглядеть пододетые под камуфляж майки. Они тоже черной расцветки, с круговой эмблемой на груди: белый крест на красном фоне и еще надпись - НСО - посередке...