Кластер Войвод. Третье правило крови

Андроид вскинул руку, жестом останавливая врача.
– Третье… правило… – с трудом выдавил он.
– «Ищущий смерти, по сути, ищет бессмертие». Или: «Даже если игра складывается не в твою пользу, нельзя отказываться от очередного хода».
– Верно.
Иона протянул Моисею руку и откинулся на спину сиденья.
Все его тело сотрясала крупная дрожь. А рука тряслась так, что Александру пришлось держать ее обеими руками, чтобы Моисей смог попасть иглой в вену.
– Готово!
Моисей залепил прокол на сгибе локтя андроида бактерицидным пластырем.
– Я дам ему транквилизатор. – Александр потянулся к своему кофру.
– Нет! – остановил его Моисей. – Любое лекарство видоизменяет действие зомби-вируса. А у него и без того в организме черт знает сколько всякой дряни.
– Если бы не эта дрянь, он бы уже умер, – обиделся Александр.
– Я выразился образно, – примирительным тоном заметил Бухлер.
Иона корчился на заднем сиденье так, будто его изнутри сжигало пламя. На месте закатившихся глаз остались только белые пятна. Но при этом андроид не издавал ни звука.
– Может, его снова в зону безвременья? – осторожно предложил Грир.
Уж больно жутко было смотреть на то, что происходило с Ионой.
– Сам-то подумал, что сказал? – не глядя на Грира, усмехнулся Бухлер.
– А что не так? – набычился рамон.
– В зоне безвременья вирус действовать не будет.
– И что нам теперь делать? – спросил Валтор.
– Ждать, – ответил Моисей.
– Сколько?
Бухлер молча пожал плечами.
  
Глава 21
 
Минуты падали, как капли расплавленного воска. Падали – и тут же застывали. Склеивались, слипались в уродливо-бесформенную массу тяжелого ожидания.
Иону ломало и корчило минут двадцать, после чего он, не приходя в сознание, затих. Александр тут же прилепил ему на шею датчики медицинского контролера. То, что он увидел на дисплее, поразило его настолько, что он едва не до крови прикусил верхнюю губу.
– Что там? – спросил Валтор.
– Ну… Я не знаю.
Александр быстро смотал провода и кинул контролер в кофр.
Моисей криво усмехнулся.
– Он умер, да?
– Судя по тем показателям, что я снял… не совсем.
– Так он жив или нет? – недовольно рыкнул Грир, на которого давило не только тягостное ожидание, но еще и близкое соседство его бывшего напарника Жака Крестовского, оказавшегося Моисеем Бухлером. Нужно было, конечно, во всем этом разобраться. Но Грир чувствовал, что пока еще не время. Пока он был к этому не готов. То есть в любую секунду мог сорваться.
– Что вы от меня хотите, он – андроид! – устало всплеснул руками Александр.
– Ну, а если бы это был человек?
– Я бы сказал, что он находится между жизнью и смертью.
– Так оно и есть, – коротко кивнул Бухлер. – Это – промежуточное состояние. Зомби-вирус берет его организм под свой контроль. Образно выражаясь, он отключает все жизненно важные функции организма, а затем запускает их в новом режиме.
– Выражаясь чисто конкретно, ты сейчас должен быть мертвее всех мертвых, – ехидно заметил Грир. – А на самом деле, смотри-ка, живее всех живых!
Бухлер, как обычно, промолчал. Он не игнорировал Грира, а давал ему выговориться.
Моисей присел на подножку, держась обеими руками за воткнутый в землю посох.
Заметив тень у обочины, Валтор направил во тьму луч фонаря.
На краю дороги, в кювете стоял одинокий зомби в легкой летней рубашке с короткими рукавами и бриджах. Как будто в тоске, он протягивал руки в сторону, где находились люди, и издавал нечленораздельные звуки, похожие на отрывистое мычание.
– А, стать твою!..
Валтор вскинул автомат. Но, вспомнив о том, что выстрелы привлекут других зомби, поставил автомат на предохранитель и кинул за спину. Покопавшись в ящике с инструментами, он выудил оттуда увесистый гаечный ключ.
– Что ты собираешься делать? – окликнул его Бухлер.
Голос Моисея звучал скучно, как будто на самом деле его совершенно не интересовало то, о чем он спрашивал.
Валтор подкинул гаечный ключ в руке.
– Проломлю мертвяку голову.
Бухлер поднял на него усталый взгляд.
– Зачем?
– На всякий случай. Чтобы не отсвечивал тут.
– Оставь, – почти шепотом произнес Бухлер. – Зомби редко выходят на дорогу.
– Почему?
– Они не любят открытых пространств.
– Не любят? – недоверчиво прищурился Валтор. – Зомби?
– Ну, давай скажем, что открытое пространство вызывает у них инстинктивное опасение. Так устроит?
– Мне просто показалось странным говорить о чувствах мертвяков.
– Согласен, антропоморфизм, – кивнул Бухлер. – Упрощая себе жизнь, мы наделяем других живых существ теми же свойствами, что присущи нам. Как хорошими, так и плохими. Как бы там ни было, зомби предпочитают кладбище с его разросшимися кустами, деревьями с никнущими к земле ветвями, покосившимися оградами и жмущимися друг к другу надгробиями. Можно сказать, что там они чувствуют себя в безопасности. Или – комфортно. Как тебе больше нравится?
– Я бы сказал, что на кладбище проще спрятаться, чтобы потом неожиданно напасть.
– Тоже верно, – согласился Бухлер. – Выходит, у них все же есть какие-то свои мотивы.
– Ты испытываешь привязанность к мертвякам?
– Нет! – сделал отрицающий жест рукой Бухлер. – Я бы не стал это так называть! Интерес – да, несомненно.
– И что в них такого интересного?
– Друг мой, все мы немного зомби.
Валтор крутанул в руке гаечный ключ, посмотрел на него, как будто это был дизайнерский букет, нуждающийся в некоторой доработке, и кинул в ящик с инструментами.
– Не давай ему засерать тебе мозги, Валтор, – строгим голосом заявил Грир.
Валтор устало провел ладонью по лицу. Ночь без сна. В дороге отоспаться не удастся. Значит, снова придется садиться на стимуляторы.
– Им бы поговорить, – сказал Прей, делая вид, что обращается к застрявшему в кювете зомби. – Пожилые ведь уже люди, должны другим пример подавать.
– Мне с ренегатом говорить не о чем! – гордо вскинул небритый подбородок Грир.
Бухлер молча сделал жест рукой, который можно было истолковать так: «Вот видишь! Как с ним можно говорить?»
– Ну, как знаете.
Валтор дернул акубру за поля и отвернулся. Лучше смотреть в ночь, в темноту, в никуда, чем на этих двух стариканов, старательно делающих вид, что каждый из них по-своему выжил из ума.
– А, собственно, почему мы стоим? – ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Александр.
– Потому что Моисей собирается ехать с нами. А пока Иона лежит на заднем сиденье, ему некуда сесть.
– На переднем сиденье запросто могут разместиться двое. Тесновато, конечно…
– Я не сяду с ним на одно сиденье! – рявкнул Грир.
– Слышал? – указал на него большим пальцем Валтор.
Александр подошел к Валтору и тихо спросил:
– А в чем проблема?
– А, ты же не в курсе, – криво усмехнулся рамон. – Бухлер и Грир – старые приятели.
Александр удивленно посмотрел на стариков, один из которых сидел на подножке квада, вцепившись обеими руками в посох, а другой стоял посреди дороги, положив руки на автомат, что висел у него на груди.
– И – что?
– Они ненавидят друг друга.
– Я ни к кому не испытываю ненависти, – заметил Бухлер.
– Еще бы, – натужно хохотнул Грир. – Это ведь не я от тебя сбежал!
– Я не тебя персонально имею в виду, – ответил на это Бухлер. – Я вообще ни к кому не испытываю ненависти или злости. Это моя жизненная философия.
– И как же тебе это удается? – поинтересовался Валтор.
– Привычка, – пожал плечами Моисей. – Когда начинаешь злиться – допускаешь ошибки. А когда рядом зомби, одна-единственная ошибка может оказаться роковой.
– Философ! – презрительно фыркнул Грир.
Бухлер низко склонил голову, как будто силился прочесть внезапно обнаружившиеся на дороге письмена.
– Моисей, – обратился к Бухлеру Валтор. – А как же ты своих мертвяков без присмотра оставишь?