Вечность в объятиях смерти

Тщетно.
Полиция травит беглеца, как бешеного зверя. Успокаиваясь лишь после того, как контрольный выстрел в голову выплескивает мозги на мостовую, поставив жирную точку в еще одной жизни…
— Сделай же что-нибудь! — настойчиво повторила она. — Прямо сейчас! Иначе…
— Чарли! — я склонился над другом, обхватив его плечи. — Слышишь меня? Все будет хорошо!
Я выплевывал слова захлебывающейся скороговоркой. Так быстро, словно от этого зависела жизнь напарника.
— Дружище Макс проделал со мной то же самое. Влил целую бутылку. Сначала немного поломался для приличия. Сказал: шанс один к миллиону. Потом сделал инъекцию. Как видишь, я жив и здоров. Все получилось. Доктор — светлая голова. И у тебя получится. Главное, дыши, не сдавайся. Главное, дыши…
Словно в насмешку над моей просьбой, индеец начал судорожно хватать ртом воздух, как рыба, вытащенная на берег. Из ушей и из носа пошла кровь. Если это была не агония, то что-то очень к ней близкое.
Сомнений не осталось: Чарли умирал. В отличие от моего просроченного билета его билет оказался настоящим.
— Чарли. — В моем голосе не осталось надежды. — Ты должен бороться.
Глупо пытаться воззвать к разуму человека, находящегося при смерти. Даже когда ничего другого не остается. Да, у меня была аптечка-браслет. Но эти препараты уже не помогут. Морфий, расплавленные имплантаты, чудовищная доза «АТФ акселератора» — все вместе взятое могло убить кого угодно. Еще не придумали средства, способного нейтрализовать гремучий коктейль. Лекарства и транквилизаторы не подействуют. Оставалось уповать на то, что Макс не ошибся. Раз акселератор помог мне, значит, вытащит с того света и Чарли.
— ВСЕ… БУДЕТ… ХОРОШО… — как заклинание повторил я, — ты справишься! — Горячечный шепот больше походил на бред сумасшедшего.
— Бывало и хуже. Помнишь ту ночь на пристани, когда мы нарвались на патруль и еле ушли? Тогда из тебя кровь хлестала, как из прорвавшей трубы. Я вымок до нитки, пока дотащились до дома. Раз выжил тогда, значит, сможешь и сейчас.
Продолжая сотрясать воздух ничего не значащими словами, в глубине души я уже знал: Чарли не выкарабкается.
Несмотря на то что я сделал все возможное и невозможное, пытаясь спасти напарника, все усилия оказались напрасными. Все, мать их, усилия не стоили ломаного гроша!
Пробежать марафонскую дистанцию, намереваясь сообщить о победе великой армии, и умереть у стен города, ничего не сказав. Что может быть хуже?!
Ничего.
— Чарли, ты не можешь уйти. Только не сейчас! Не после того, что мне пришлось испытать, пытаясь добраться сюда!!!
За последний день я пережил столько, что, по идее, должен был разучиться плакать. И не смог.
— Это несправедливо. — Слеза упала на лицо умирающего.
— Слышишь! НЕСПРАВЕДЛИВО!!!
— А кто вообще обещал справедливость?
Вопрос застал меня врасплох. По тому, что пропали звуки, краски поблекли, превратившись в смазанную картинку неряшливой акварели, а Карусель застыла неподвижной статуей, я понял — время остановилось.
Это могло означать только одно: проклятый Демон сомнения [3] вернулся.
Этот дешевый клоун всегда появлялся в самый неподходящий момент, чтобы позлорадствовать или сказать какую-нибудь гадость. Ему доставляло извращенное удовольствие ковыряться в кровоточащей ране. А после сплясать зажигательный танец на могиле врага.
Вот и сейчас самоуверенный монстр не мог упустить прекрасную возможность — в очередной раз доказать человеку, что тот — полнейшее ничтожество.
Злой гений, сверхъестественное существо или фантом моего разыгравшегося воображения, перекачанного наркотиками. Не знаю, кем на самом деле он был. И не хочу знать. По той простой причине, что этим чудовищем мог оказаться я сам.
— Неудачник вернулся? В последний раз ты проиграл спор. — С огромным трудом, подавив вспышку гнева, я взял себя в руки. — Поэтому должен…
— Ты не меняешься. — Судя по снисходительному тону, у стоящего за моей спиной демона было на редкость хорошее настроение. — Такой же наивный. И горячишься, словно мальчишка. На самом деле я сполна рассчитался с тобой. Может, у Макса имелись определенные иллюзии насчет «Прекрасной идеи». Но, поверь старому другу, у тебя их не останется, после того как в течение ближайших пяти минут Чарли умрет. АТФ акселератор в таких дозах смертелен для человека, нойма и даже киборга. Доктор всего лишь хотел подарить тебе иллюзию надежды, играя на призрачном шансе — один к бесконечности. И очень удивился, когда выиграл. Макс не подозревал, что у безнадежного пациента есть добрый приятель, способный на маленькое чудо. Искренний друг, подаривший тебе еще один день.
— Получается…
— Да, — легко согласился он. — Неудачник здесь только один. Тот, кто по «доброте душевной» сделал смертельную инъекцию напарнику. Я позаботился о том, чтобы реактивная гадость прикончила тебя завтра, а индеец умрет прямо сейчас.
Судя по тому, как выглядел Чарли, демон не лгал.
— Если ты помог мне, значит, можешь спасти и его? — Когда речь заходит о жизни и смерти, личные счеты отходят на второй план.
— Нет.
— Почему?
— Слишком поздно. К тому же этот человек мне неинтересен. Я рассчитался с тобой, пойдя на определенные жертвы. — Чудовище продолжало наслаждаться ролью «бескорыстного» благодетеля. — Но не собираюсь напрягаться ради кого-то другого.
— Что-нибудь может изменить твое решение? — Я был готов на все, чтобы не дать умереть Чарли прямо здесь и сейчас.
Прежде чем ответить, демон выдержал многозначительную театральную паузу, после чего медленно произнес:
— НИ-ЧЕ-ГО.
Если до сих пор в моей душе теплилась слабая искра надежды, теперь стало ясно — ни просьбы, ни мольбы не помогут. Они лишь доставят извращенное удовольствие злорадному монстру.
Я проиграл. Причем не здесь и не сейчас, а когда впервые встретился с демоном.
— Чарли тебя не интересует.
Опыт прежних встреч подсказывал: чем быстрее он скажет, зачем явился, тем быстрее уберется.
— Разумеется, нет.
— Тогда что тебе нужно?
— Ничего особенного, — подчеркнуто сухо ответил демон. — Я всего лишь хочу предупредить.
— Кого?
— Тебя.
— Посмотрев, что из этого выйдет?
— Отчасти.
— Хорошо. Непонятно одно — что интересного в грязной каморке с умирающим ноймом?
— Скорее, с двумя умирающими ноймами. — Словно кошка, играющая с мышью, он менял интонации, переходя с подчеркнуто официального тона на вкрадчивый шепот.
— Хоть с тремя.
— Девчонка — человек. — Чудовище продолжало вести непонятную мне игру.
— Согласен, она человек. Значит, имеем двух умирающих ноймов, человека и демона.
— Верно.
— Так что именно заинтересовало тебя? — Невозможно тянуть время до бесконечности, прячась за картонным фасадом многозначительных фраз.
Рано или поздно придется ответить.
— Последняя битва.
— Чего с чем? Добра со злом? — Я хрипло рассмеялся.
— Нет. Уверен, ты не настолько самовлюблен, чтобы считать себя белым ангелом.
Редкий случай, когда этот ублюдок не попал пальцем в небо.
— Да, я не ангел. Скорее, загнанный в угол зверь, руководствующийся примитивными инстинктами. «Кровожадное порождение зла, получившее по заслугам». Кажется, так описывают главных злодеев в бульварных романах?
— Почти.
— Ладно, со мной все более или менее ясно. А кто же на светлой стороне? Полиция? — Я не пытался скрыть злой иронии. — Ну разумеется. Можно было не спрашивать. Ведь больше некому. Бравые ребята, охраняющие покой граждан, встающие грудью на…
— Ты ошибаешься. — Тактичный студент набрался смелости прервать авторитетного профессора; издевающийся демон вновь сменил имидж.
— Ошибаюсь? Даже так?
— И никак иначе. Полиция здесь ни при чем. По твою душу пришли старые «друзья» из «Три четверти Корины». Мальчики решили лично убедиться, все ли в порядке у Чарли.