Все, чего он жаждет (ЛП)

Двери лифта раскрылись. Из-за последнего комментария – и из-за предыдущего опыта в лифте Экзертона примерно час назад – я немного беспокоилась о том, что Коннор мог бы предпринять внутри. Но Джонни вошел вместе с нами, и я успокоилась.
И немного разочаровалась, по правде говоря.
Интерьер был великолепен, с темными, деревянными панелями и мраморным полом. Панель управления, похоже, была из обсидиана, за исключением 18 кнопок разных этажей, которые были жемчужными с инкрустированными золотыми цифрами.
Коннор нажал верхнюю – на которой не было номера. Просто буква ‘П’.
Свет заморгал, и он вставил одну из карточек, которую дала ему супермодель за стойкой регистрации, в прорезь панели из обсидиана.
Свет перестал моргать и ярко загорелся, и лифт двинулся вверх.
У меня глаза полезли на лоб.
– Ты должно быть шутишь.
– По поводу? Пентхауса?
Я кивнула.
– Не-а, не шучу.
Я оглянулась на Джонни, словно просила его подтвердить, что это была просто шутка. Он угрюмо покачал головой.
– К сожалению, нет.
Я нахмурилась.
– Что вы имеете в виду под ‘к сожалению’?
Коннор усмехнулся.
– Потому что ему приходится останавливаться в маленьком, детском номере через коридор.
– Маленький, детский номер?
Донни вздохнул.
– Каждый пентхаус в –
Коннор закашлял.
Джонни замолчал, затем продолжил.
 Ладно, ЭТО было странно… 
– …во многих отелях имеется служебная резиденция неподалеку… для охраны.
– Для вас, то есть, – сказала я.
– Да.
– И почему же это проблема?
– Потому что Джонни не хочет, чтобы я подтирал себе задницу без него, стоящего за дверью. – усмехнулся Коннор.
Джонни только закатил глаза.
– Это приятный образ, – сказала я с сарказмом.
Коннор посмотрел на меня так, будто у меня на лице была какая-то гадость.
– Не знал, что тебе нравятся подобные вещи…
Я снова ударила его по руке.
– Фу, гадость! Заткнись!
Он засмеялся.
– Серьезно, Коннор, – сказал Джонни, – Я бы чувствовал себя гораздо лучше, если -
– Нет. Я хочу уединения сегодня вечером.
– Но –
– НЕТ, Джонни.
Он сказал это холодным тоном и с властным выражением на лице. У меня по спине пробежал холодок.
Джони только еще раз вздохнул. Видимо он уже много раз проигрывал споры таким путем.
– Ты босс.
– А ты не забывай об этом.
– Будь паинькой, – сказала я, подтолкнув его локтем.
Он изумленно посмотрел на меня сверху-вниз.
– С чего бы это?
– Потому что он всего лишь присматривает за тобой.
Двери лифта звякнули и медленно открылись.
– Напомните ему об этом однажды, когда его задницу пристрелят, – сказал мне Джонни, затем вышел в коридор и посмотрел в обоих направлениях.
– И что это значит? – спросил Коннор, немного взволновано.
– Это значит, что Джонни – гиперопекающий, вот что это значит. Все чисто?
Джонни кивнул, и мы вышли из лифта.
Это был небольшой коридор, всего около семи метров в длину, но он был невероятно красивым. Толстый, роскошный ковер…темные деревянные панели на стенах… еще одна, меньших размеров люстра, отбрасывающая мягкий свет с потолка… и массивная дверь из красного дерева напротив лифта. Рядом с дверью была небольшая панель из обсидиана, мини-версия той, что в лифте, с золотой клавиатурой рядом с ней.
– Сперва я проверю ваш номер, – сообщил нам Джонни.
– Хорошо, раз уж ты не останешься, – сказал Коннор.
Джонни покачал головой, словно говоря: Почему я это терплю?, затем вставил одну из своих карт в панель. Замигал красный огонек, и он набрал код на золотой клавиатуре.
Огонек стал зеленым, Джонни вытащил карту, открыл дверь и вошел внутрь. Его не было около пятнадцати секунд, а затем он вернулся к двери.
– Все чисто.
Коннор за руку повел меня внутрь.
 Глава 5 
Внутри пентхаус сильно отличался от остального отеля, но был не менее замечательным. Возможно, даже более.
Первое, что меня потрясло – это окна. Почти в каждой стене было, по меньшей мере, одно гигантское окно, размером не меньше 9 метров в длину. Огни города сияли снаружи, словно бриллианты на черном бархате. Я подошла к окну и посмотрела вниз, на Сансет Бульвар. В семидесяти метрах ниже завсегдатаи ночных клубов разгуливали по тротуарам, словно маленькие колонны муравьев, а загруженный транспортный поток двигался с очень медленной скоростью.
С другой стороны огромных апартаментов я увидела холмы Голливуда. На случай, если вы не были в ЛА, к северу от Голливуда расположен очень-преочень небольшой горный хребет, который тянется примерно на 6-8 км. А на его склонах находятся самые дорогие дома в Лос-Анджелесе за пределами Беверли-Хиллз и Бел-Эйр. Там живет много молодых продвинутых актеров, режиссеров и продюсеров, наряду с магнатами бизнеса недвижимости и докторами, которые пытаются быть молодыми и продвинутыми. А еще, из того, что я слышала, какой-то наркодиллер. Но, кто бы ими ни владел, они сверкали в темноте, как сказочные домики, крошечные форпосты роскоши на извилистых дорогах и отвесных склонах.
Я стояла, завороженная. Лос-Анджелес может быть неприглядным местом – буро-песчаным и засушливым в летние месяцы, чрезмерно перегруженным тысячами безобразных стрип-моллов (стрип-молл – это длинный одноэтажный торговый центр с парковкой, разделённый на секции, в которых размещаются магазины; обычно вдоль автотрасс. Прим.пер.), под завязку забитых людьми. Но вид отсюда, сверху, с узорами огней, уходящими вдаль…был волшебным.
– Хочешь выпить? – предложил Коннор, стоя у полностью укомплектованного бара в углу комнаты. Насколько я могла видеть, все напитки там были высшего класса.
– На самом деле, мне нужно в дамскую комнату, чтобы освежиться. Где..?
Коннор указал налево.
– В конце, через спальню.
Я скромно улыбнулась и смоталась.
Я не буду вдаваться в подробности, чем я там занималась, но поподробнее расскажу о самой ванной комнате.
Но сначала… спальня.
Когда я вошла, было темно. Ну, не считая огней снаружи. Как и весь остальной пентхаус, там было огромное окно. В одной из стен, в действительности целая стена, выходила на Голливудские Холмы.
Ладно,– подумала я, – потрясающий вид, но, когда утром взойдет солнце, будет хреново. 
Однако, пока я нащупывала, где включается свет, я поняла, что это не проблема. Я нажала какой-то выключатель на панели регулировки яркости света, и стекло из прозрачного сменилось полупрозрачным и затем стало полностью светонепроницаемым. Я обнаружила, что погрузилась в кромешную темноту.
– О… Боже… мой, – прошептала я.
Я собиралась провести ночь в научно-фантастическом фильме.
Я подвигала регулятор света вверх-вниз несколько раз, зачарованно наблюдая, как оконное стекло меняется из полностью прозрачного до черной стены. Затем я сообразила, что мне лучше двигаться дальше, пока не зашел Коннор и не увидел, что я веду себя, словно трехлетний ребенок, играющий с дверными замками в автомобиле.
Я передвинула руку дальше и нашла выключатель.
И перенеслась в рай.
Комната была изящно украшена в нейтральных тонах, которые незаметно растушевывались в более темные участки. Темное покрывало на кровати выглядело таким мягким и плюшевым, что мне захотелось подбежать и плюхнуться на него (опять же, как трехлетний ребенок). Над кроватью висел балдахин из развивающейся белой ткани, из-за чего комната выглядела как шатер из сказки "1001 Ночь". Небольшие диванчики и кресла с мягкими подушками, красивые подвесные светильники… я влюбилась. Я хотела остаться там навсегда… пока я, наконец, оторвавшись, не отправилась в ванную. Тогда мое непостоянное сердце нашло другое увлечение.
Я обожаю большие, красивые ванные комнаты, а эта была больше всей моей квартиры.