Все, чего он жаждет (ЛП)

Стиль вестибюля продолжился в ванной, которая была оформлена в черный обсидиан с золотой арматурой. Перед огромным окном, выходящим на мерцающие огни Лос-Анджелеса, в пол была вмонтирована внушительная ванна-джакузи, которая выглядела очень глубокой, почти с меня ростом. Я представила, как расслабляюсь в ней с бокалом шампанского, вода чувственно бурлит вокруг меня, и Коннор, и как мы…
Кхм.
Продолжу-ка я об остальной части ванной комнаты.
Душ был великолепен, широкое открытое пространство с двумя золотыми насадками на противоположных стенах – и одной огромной, диаметром около метра, прямо над головой! Полагаю, это для ощущения тех ‘летних ливней’ или еще чего.
О – вы же знаете, как обычно в отелях вам предоставляют крохотный флакончик шампуня и еще один геля для душа? Кроме тех случаев, когда они совмещены в одну универсальную мешанину ‘шампунь/гель для душа’?
Там, в душе, стояли десять различных флаконов, все с дорогими по звучанию названиями. А также, три вида кондиционеров.
Повсюду были зеркала. Два умывальника, установленные в стойку из обсидиана, с золотыми кранами. Рядом с ними набор изыскано пахнущих лосьонов и мыла.
Обалденные полотенца – толстые, шикарные мягкие, белые полотна с вышитым черной нитью словом ‘Дубай’. О, и банные халаты из того же материала висели на стене.
Несколько цветов, собранных со вкусом в композиции, украшали комнату в стеклянных вазах. Орхидеи и – в чем я увидела хороший знак – лилии. Их было совсем чуть-чуть, я вычислила их по приятному аромату. Если бы их было чуть больше в таком закрытом пространстве, возможно аромат уже был бы давящим.
Закончив, я в последний раз осмотрелась и неохотно оторвавшись, вернулась в главную комнату пентхауса.
 Глава 6 
Выйдя из спальни, я осмотрела остальную часть пентхауса: роскошные кожаные секционные диваны. Широкоэкранный телевизор, больше (и тоньше), чем я когда-либо видела раньше. Изумительный обеденный стол. И, самое удивительное, бассейн с водой в полу, которая светилась, как синий сапфир.
Вот тогда я поняла, что бассейн – около 10 квадратных футов – простирался под стеклянными стенами наружу, где соединялся с более крупным бассейном в уединённом патио. Роскошные уличные кресла и еще больше растений из джунглей в горшках окружали светящуюся голубую воду. Я могла всего несколькими гребками, начиная отсюда, проплыть под стеклянной стеной и выплыть наружу.
Джонни заметил, что я смотрю на бассейн.
– Да, мне это тоже не очень нравится, – сказал он Коннору.
Коннор возвышался над диваном, снимая пиджак и галстук. Передо мной быстро промелькнул милый образ из прошлого, часовой давности, как он стянул с себя одежду.
– Расслабься, там есть ворота, – сказал он Джонни.
Я присмотрелась. Конечно же, прочные металлические ворота тянулись от кафельного дна бассейна до низа стеклянной стены.
– Не переживай, – сказал мне Коннор, – если захочешь поплавать, там есть кнопка, которая их отодвигает. Или…
Он толкнул стеклянную дверь, и она открылась в зону патио.
– …ты можешь выйти наружу, как простые люди.
Джонни с отвращением покачал головой.
– Это помещение слишком небезопасное.
– Нет, оно просто выглядит таким, – ответил Коннор.
– Не важно, я бы чувствовал себе лучше, если –
 Тук– тук.  
За дверью кто-то был.
Джонни напрягся, и его рука бессознательно потянулась под пиджак.
– Расслабься, это обслуживание номеров, – сказал Коннор. – Но, чтобы убедиться, что это не маньяк-убийца, почему бы тебе самому не проверить?
– Я так и сделаю, – парировал Джонни. Он прошел мимо багажа, который уже был доставлен, прежде чем, мы вошли, и открыл дверь.
Мужчина в накрахмаленной белой униформе стоял за круглым столиком, скрытым под льняной скатертью. На столе были куполообразные металлические блюда, хрустальный кувшин красного вина, два грушевидных бокала и две зажженные свечи в витиеватых серебряных подсвечниках.
– Обслуживание номеров, – живо объявил он.
Джонни наклонился, поднял скатерть и посмотрел под стол.
– О, ради Бога, – нахмурился Коннор.
– Береженного Бог бережет.
Теперь была очередь Коннора вздохнуть с отвращением. Он повернулся к мужчине, обслуживающему номера и сказал.
– Запишите на себя сто долларов чаевых.
– Спасибо сэр! – сказал мужчина с огромной улыбкой, прежде чем Джонни закрыл перед ним дверь.
– Он получает сто долларов чаевых, меня высмеивают, – пробурчал Джонни.
– Мы оба знаем, что ты заработаешь за сегодня значительно больше, чем он, – сказал Коннор и поднял крышку с одного из блюд. Пар поднялся над сочным филе-миньон, огроменным хвостом лобстера и запеченной картошкой размером с Айдахо. – Не хочешь тоже попробовать, чтобы убедиться, что еда не отравлена?
Телохранитель покачал головой и посмотрел на меня.
– Если он попытается тебя куда-нибудь увезти, обещай, что позовешь сначала меня?
– Не отвечай, – предупредил меня Коннор, затем проводил Джонни до двери. – Спокойной ночи, Джонни. Закажи себе в меню все, что захочешь.
– Два килограмма Белужьей икры, уже на подходе, – выходя, сказал Джонни, и Коннор закрыл за ним дверь.
– Обожаю этого парня, но он, чертов паникер, – вздохнул Коннор.
– Ну… мне кажется, для этого есть причина.
Коннор подошел ко мне, обхватил меня руками за талию и улыбнулся.
– Да – такие женщины, как ты.
Он наклонился и нежно, медленно поцеловал меня в губы.
Волна тепла всколыхнулась в моем животе. Но… несмотря на то, что произошло между нами всего лишь час назад… я не могла дать волю чувствам. Не до конца. Я не могла утонуть в поцелуе.
Маленький, ноющий голосок в моей голове шептал: «Он делает это с каждой девушкой, которую встречает. Можешь не сомневаться». 
Коннор, казалось, почувствовал мое сопротивление, потому что отстранился и посмотрел мне в глаза.
– Что-то не так?
– Я просто… это слишком, – пробормотала я, что было правдой. Пятьдесят минут назад я планировала проработать до полуночи и вернуться в свою паршивую маленькую квартирку. А теперь, я стояла в самом экстравагантном номере, какой я когда-либо видела.
С парнем, с которым совсем недавно занималась сексом.
Который, вероятно, был крупным игроком.
Уголок его губ немного приподнялся.
– Ты почувствуешь себя лучше, когда мы поедим.
Я не была в этом так уверена, но я умирала с голоду.
Сначала, он повозился со стереосистемой, встроенной в стену. Заиграл ритмичный, легкий джаз, но он уменьшил звук так, что тот стал не более чем шепотом в фоновом режиме.
Он придвинул столик для обслуживания номеров к окну, принес пару стульев из главной обеденной зоны и пододвинул один мне, чтобы я села. Как только я устроилась, он налил для меня бокал вина, потом для себя.
– За изумительное начало, – сказал он и чокнулся со мной.
Мы оба выпили.
Боже правый, вино было великолепным. Крепкое и интенсивное вначале, но послевкусие похоже на ваниль и вишню, и гладкое, как шелк.
– Что это?
– Просто… немного того, что мне нравится. Хорошее, правда?
– Это лучше, чем хорошее, оно потрясающее.
Он улыбнулся.
– Рад, что тебе тоже понравилось. А теперь, ешь, пока не остыло.
 Глава 7 
Мы ели, в основном, молча.
Сначала.
По правде говоря, я невероятно стеснялась. Не хотела выглядеть, как свинья, поэтому откусывала малюсенькие кусочки, как и положено благовоспитанной даме.
Также, я была зациклена на своих манерах за столом. Я любительница жареной курочки, и люблю облизать пальчики после еды. В детстве я не ела в дорогих ресторанах, поэтому слегка переживала, правильной ли вилкой я пользуюсь и тому подобное. Мои страхи были оправданы, так как еда была более навороченной и вычурной, чем все, что я пробовала раньше – возможно когда-либо вообще.