За час до срока…

— Ремонт старой ветки, — задумчиво и тихо сказал Юра. — Для чего?..
— Действительно, странно, — согласился Бондарь, посмотрев на ремонтников, и продолжил. — Вы, наверное, слышали, что пустые, заброшенные города действуют угнетающе на тех, кто рискнул пройти по их улицам…
— Это естественно. — Даже в обычной деревенской избе, если там долго не живут люди, начинают происходить странные вещи.
— Старые железные дороги дарят мистические ощущения ничуть не меньше, чем пустые города, но в то же время и притягивают к себе именно этими ощущениями. Во всей истории с исчезнувшим поездом есть много странных, как будто не связанных между собой вещей. И одна из главных — голова писателя Никольского. Точнее, не голова, а череп. Вы слышали об этом?
— Культ «Двенадцати голов». Только непонятно, какая здесь взаимосвязь.
— Возможно, причина исчезновения поезда кроется именно в черепе. После обряда посвящения он стал вместилищем колоссальной энергии, если верить описаниям культа… Череп Никольского сам по себе уже является артефактом.
А теперь прибавьте сюда исчезнувший поезд… Возможно, он все равно исчез бы в этом тоннеле, даже если бы в одном из вагонов не было черепа Никольского, но после того как череп прошел обряд посвящения и его все же принесли в поезд, он превратился в катализатор вселенской катастрофы. Поезд проходит сквозь пространство, время от времени появляясь то там, то здесь, совершая обороты вокруг земли. В некоторых источниках говорится, что если он сделает полных сорок девять оборотов, на земле, и не только на ней — во всей вселенной, воцарится вечная власть зла и мрака.
— Почему именно сорок девять? — удивился Юра.
— Не знаю… Это число несколько раз попадалось мне в разных источниках.
Правда, об этом всегда говорилось вскользь. А может, все гораздо проще.
Сорок девять можно получить, перемножив семь на семь, наверное, по аналогии с «сорока сороками».
— Молочно-белый туман в момент исчезновения поезда говорит за то, что поезд телепортировался. Так мне сказали эксперты-физики.
— Теория о телепортации, — задумался Бондарь. — Наверное, с точки зрения технологии, исчезновение поезда будет правильно называть именно так. Усиливающееся чувство тревоги — побочное воздействие при мгновенном перемещении в пространстве живого организма. Не исключено, что мы с вами даже консультировались у одних и тех же специалистов, — сказал Бондарь. — Поскольку перемещение было спонтанным, бесконтрольным со стороны человека, вредное воздействие на психику не было блокировано.
— Вы так рассуждаете, как будто технология телепортации уже существует.
— По некоторым данным, приблизительно в 1583–1586 годах Джордано Бруно написал книгу «О свойствах времени». Через несколько лет книга бесследно исчезла. Считается, что именно в ней он описал свой опыт по перемещению кувшина на одну минуту в будущее.
— Бруно? — не выдержав, усмехнулся Юра.
— Вы зря иронизируете, — спокойно сказал Бондарь. — Есть свидетельские показания, подтверждающие опыт. В книге описана технология опыта. Возможно, именно этим объясняется странная история с казнью Бруно. Кое-кто из ученых мужей даже держал эту книгу в руках.
— Но если это и телепортация, тогда почему поезд не исчез мгновенно, а неспешно зашел в молочное облако?
— Соприкосновение или пересечение миров и пространств… — спокойно продолжал рассуждать Бондарь. — Есть и такая версия. Поезд просто перешел из одного пространства в другое. А то, что он почти регулярно возвращается, говорит о том, что таких точек соприкосновения множество. К тому же неизвестно, что управляет поездом. Какие силы. Не исключено, что после того, как в него принесли череп Никольского, физические свойства самого поезда изменились.
Или изменились свойства пространства вокруг железной дороги, и поезд теперь просто дырявит пространства, отыскивая слабые места.
— Не понял.
— Как я уже говорил, что из себя представляет железнодорожная сеть, еще не осознано. Кроме того, что она замкнута. Возможно, она как-то влияет на физические свойства пространства или даже пространств, ведь поезд проходит там, где рельсы лежали в прошлом или будут лежать в будущем, в тоннелях метро, у трамвайных линий… Нельзя исключать того, что в какой-то момент, пусть на короткое время, количество перешло в качество. Железнодорожная сеть в один прекрасный день изменила физические свойства пространства, материи, и вот результат. А дальше изменились свойства самого поезда.
В этом аспекте небезынтересно то, что Марио принес череп за несколько секунд до того, как поезд вошел в тоннель. Ужас и паника, по его словам, начались уже в тоннеле. Он был декорацией для его спектакля. Темнота, свечи, человеческий череп… — Бондарь понизил голос, сделал руками несколько загадочных пассов и улыбнулся. — Но с его же слов и со слов проводника, они выпрыгнули из вагона еще до тоннеля. То есть время в поезде и время вне его текло по-разному. Теория относительности.
— Ну хорошо, — согласился Юра, — А если все же череп Никольского будет вне поезда?
— Не знаю, что тогда станет с поездом, — сказал Бондарь. — Может, продолжит свои появления, а может, остановится. Да это, наверное, и не так важно.
Главное, беды тогда не случится. Не случится до тех пор, пока череп не попадет в руки служителей культа «Двенадцати голов». Их цель — воцарение вселенского зла. Провидение преподнесло им подарок, и поезд ускоряет приход конца света. Самое смешное, что слуги культа не видят в поезде, так сказать, соратника и пытаются получить череп для своих целей. Чтобы привести в действие свой план.
— Но ведь можно постараться найти «алгоритм зла», — сказал Юра, — рассчитать время и место следующего появления «Летучего Итальянца» и изъять череп из поезда.
За спиной истошно заорал электровоз. По соседней ветке загрохотал состав с цистернами и платформами.
— Я думаю, — медленно проговорил Бондарь, когда состав скрылся за поворотом, — что легенда об «алгоритме зла» всего лишь легенда. Хотя, конечно, она не лишена оригинальности. Тем более это заманчиво, что череп Никольского на данный момент является краеугольным камнем всей истории. Изъяв череп из поезда, его можно сделать недоступным для адептов культа. Вряд ли в ближайшее время они смогут заполучить череп человека, у которого при жизни был бы подобный разум. Но сделать это не так просто. Считается, что с черепом из поезда сможет выйти только ребенок. Создание чистое и непорочное.
— Ну… это не такая уж и проблема.
Юра сразу вспомнил Вовкины глаза в тот момент, когда Стас рассказывал про его отца. Сомнений быть не могло. Вовка обязательно все сделает как надо и не испугается. Дайте только ему этот поезд.
— Возможно, — согласился Бондарь. — Но манускрипт с «алгоритмом», если он, конечно, существует, найти гораздо сложнее, чем ребенка, который согласится войти в поезд.
Они разговаривали еще около часа. Бондарь вдруг достал из кармана золотые часы на цепочке, изящным движением открыл их, из-под крышки раздались звуки «Боже, царя храни». Юра непроизвольно задержал взгляд на часах, а Бондарь грустно вздохнул.
— Вот мое время и вышло. Странное это понятие — время. То ползет еле-еле, то бежит, словно жеребец. Да я, наверное, утомил вас своими неопределенными предположениями.
— Ну что вы. Мне казалось, что, когда я писал статью, я узнал так много… а теперь вижу, что не знал даже и половины.
— Ну-у. Пустяки, — улыбнулся Бондарь. — Никто не может знать все.
Прощаясь, Бондарь обещал позвонить Юре. Продолжение статьи должно быть интереснее начала, и в этом он согласился помочь.
Когда Бондарь ушел, из телефона-автомата в переходе метро Топорков позвонил в редакцию и попросил Марину срочно найти для него информацию о ремонтных работах на железнодорожных путях между платформами «Ленинградская» и «Красный Балтиец» Рижской железной дороги. После этого он позвонил Стасу и договорился о встрече. Егоров сказал, что через три часа сможет приехать вместе с Тамарой. Вовку он оставил у одного очень хорошего знакомого — пока ему лучше не показываться в их компании. Люди со шрамами нанесут еще не один визит.