Эра Водолея, или Каждый имеет право знать

– Хм-хм… Согласен с вами. Ну что же, будем знакомы. Николай Петрович Федотов.
– Зубков, – сказал Костя и добавил после паузы: – Константин.
Федотов нажал кнопку переговорного устройства.
– Василь Петрович, будь добр, принеси водички.
– Минералки или простой? – отозвался динамик.
– Тебе какой?
– Холодной.
– Просто холодной, Василь Петрович, – сказал Федотов и, отключив селектор, добавил: – Тезки мы. По отцу, правда, но тем не менее… Он хороший дядька. За что задержали?
– Питание без карточки.
– Забыл? Или в знак протеста? – спросил Федотов.
– Забыл.
– Ну, если первый раз, покапают на мозги и к вечеру отпустят, – махнул рукой Федотов и направился к столу, за которым играли в карты. – А если не первый, – добавил, обернувшись, – все равно вечером дома будешь.
Дверь открылась. В зал ожидания вошел седовласый капитан. Ему было около пятидесяти лет, но двигался он по-спортивному легко и выглядел достаточно свежим. В его лице было что-то… человеческое, то, что заставило Зубкова подумать: эх, капитан, жаль, не успеешь стать майором.
– Кому воды? – спросил капитан.
– Мне, – протянул руку Зубков. – Спасибо.
– Зубков? Давай-ка, сынок, пальчики прокатаем, – сказал капитан и поставил на маленький столик странную черную коробочку прямоугольной формы.
Костя открутил у пластиковой бутылки крышку, сделал четыре больших глотка, глубоко вздохнул и перевел дух. Вода была холодной и очень вкусной. Костя сделал еще два глотка, затем поставил бутылку на столик, достал из заднего кармана брюк носовой платок и протер им влажные от запотевшей бутылки руки. Пока он пил воду, капитан терпеливо ждал, сидя на стуле, откинув у черной коробочки крышку. Под ней оказалось стекло обычного сканера.
– Положи руки на экран, только сильно не дави. Немного разведи пальцы в стороны.
Костя выполнил все инструкции. Машинка тихо загудела, и голубая полоска света медленно проползла слева направо и обратно.
– Все, пока свободен.
Капитан закрыл крышку сканера и вышел из зала ожидания.
Зубков взял со стола бутылку воды, отхлебнул из нее, с минуту посмотрел на Федотова и, не торопясь, подошел к игрокам. За игровым столом сидели четверо. Остальные стояли рядом и наблюдали. На столе лежал лист бумаги, разлинованный под преферанс. Круглолицый крепыш со шкиперской бородкой и трубкой в зубах ловко тасовал колоду. Судя по тому, как непринужденно держались игроки, они были частыми гостями этого зала ожидания и ничего страшного для себя в происходящем не видели. Да и сами они вовсе не походили на забулдыг и дебоширов. Скорее наоборот. Шестеро из них были облачены в приличные костюмы, остальные одеты были просто, но со вкусом. Среди зрителей футбольного матча прощелыг тоже не наблюдалось. Два клетчатых пиджака висели на спинках стульев, а болельщики, ослабив узлы галстуков и расстегнув воротники, оживленно обсуждали между собой только что назначенный штрафной удар.
За карточным столом снова стасовали колоду.
– На прошлой неделе стою в банке, – рассказывал «шкипер», – открываю в карточке сына дебитную строчку…
– Твоему Сашке уже двенадцать? – перебил его второй игрок.
– А ты думал, – не то с гордостью, не то с грустью сказал «шкипер».
– Да, время бежит… – протянул второй.
– Так вот… Стою заполняю бланк заявления, а у соседнего окошка дедок разбирается со счетами за телефон. Что-то ему там напутали. То ли он в Африку звонил, то ли ему из Японии… Кассирша смотрит распечатку перемещения средств вклада и говорит деду: «У вас расходы все время небольшие были, а в прошлом месяце на счет Хацкевича вы три тысячи перевели. Прикупили что-нибудь?» – и улыбается. «Да, – говорит дед, – прикупил… Два туза на мизере».
Игроки дружно захихикали. Зубков знал этот анекдот. Правда, звучал он как-то иначе, но смысл от этого не изменился.
Магнитный замок на двери щелкнул, и она распахнулась. Играющие в карты и телезрители обернулись.
– Зубков, вас ждет следователь, – вежливо сказал стоявший в дверях сержант Юшкин.
Все, кто был в зале ожидания, посмотрели Зубкову в спину, но через пару секунд вернулись к своим занятиям: картам и футболу. Сержант посторонился, пропустил задержанного и закрыл дверь. Юшкин провел Костю по коридорам в кабинет следователя и, откозыряв, ушел.
Следователем оказалась симпатичная женщина. На вид ей было около тридцати лет. Светлые, коротко стриженные волосы усиливали то очарование, которое вызывали ее серые глаза. Зубков посмотрел на следователя очень внимательно. Она явно смутилась от столь пристального взгляда задержанного и чуть-чуть покраснела.
– Здравствуйте, присаживайтесь, – сказала следователь, показывая рукой на стул напротив своего стола.
– Здравствуйте, – сказал Зубков и сел на предложенный стул.
– Я буду вести ваше дело. Моя фамилия Ветрова, зовут Елена Николаевна.
– Очень приятно. Константин Зубков, – также вежливо ответил Костя.
– А отчество?
– Для отчества я еще молод.
– Хорошо, – сказала Елена Николаевна и раскрыла синюю папку. – Скажите, Константин, вы проходили регистрацию?
– Какую именно регистрацию вы имеете в виду?
– М-м-м… видите ли, Константин… Как известно, все граждане России при рождении проходят регистрацию, одним из пунктов которой является дактилоскопия. Ваших отпечатков пальцев в компьютере не обнаружено. Скажу больше, в компьютере не обнаружено ни вашей фамилии, ни имени. Вы просто не существуете. Как вы можете это объяснить?
– М-м-м… Я мыслю, значит, существую.
– То есть никакой вразумительной информации вы нам дать не можете? – скорее утверждала, чем спрашивала Елена Николаевна.
– Мне бы кто объяснил, что это еще за регистрация.
– Обычная регистрация, – снисходительно улыбаясь, сказала Елена Николаевна. – При рождении ребенка ему выдается свидетельство о рождении, снимаются отпечатки пальцев, а через три месяца в левое плечо вживляется маяк розыска.
– Это еще зачем? – удивился Костя.
Сколько всего удивительного за сегодня увидел и услышал Константин, но маяк… это уже ни в какие ворота не лезет.
– Чтобы облегчить розыск потерянных детей, для получения информации о местонахождении родственников, для опознания сильно обгоревших или изуродованных тел при катастрофах…
То, что Елена Николаевна сказала последнюю фразу все с той же приветливой улыбкой, что и раньше, Зубкова просто убило. У него появилось ощущение, что у этой женщины отсутствуют все чувства. Хотя нет. В начале разговора она немного покраснела.
– Ну что же, – подвела черту в разговоре Елена Николаевна. – Поскольку вы не можете дать разъяснения, моя миссия на этом заканчивается. Вас отправят в другую службу.
– Минуточку, – сказал Константин. – Мне обещали общественного защитника. Я его настойчиво не наблюдаю.
– Наша беседа была предварительной и ознакомительной, – ответила Елена Николаевна все с той же улыбкой. – Уголовный кодекс на этот случай не предусматривает присутствия адвоката, ведь это не допрос.
– А какой службе меня собираются передать?
– Медицинской.
Зубков приоткрыл рот, чтобы выразить протест, но от удивления так и замер. Следователь Ветрова заметила это и поспешила дать разъяснение.
– Возможно, вы пережили стрессовую ситуацию и получили психологическую травму. Постарайтесь припомнить: в последнее время у вас не было чувства, что вы не узнаете окружающий мир, не понимаете предназначения вещей, не помните, как оказались в каком-либо месте?
– М-м-м… возможно, вы и правы… – задумчиво ответил Зубков, услышав из чужих уст подтверждение своей версии о сума-сшествии.
– Вот видите. Очень тяжело поверить, что в стране живет человек, не имеющий маяка и вообще не имеющий о себе информации в центральном компьютере.
Елена Николаевна сняла трубку и набрала номер. Ей ответили почти сразу.
– Я закончила, – сказала Елена Николаевна.
Через минуту пришел Юшкин.