За горизонт (СИ)

Ящик до отказа забит цинками и патронными пачками. Особенно радует глаз непочатый цинк патронов к «СВД». Впрочем, и пачки патронов 7,62хЗ9 тоже пригодятся. На перспективу.
Хм, вот ведь хитрюга. Гельмут именно для меня вложил в ящик этот цинк с патронами и патронные пачки. Значит, не исключал подобного развития событий.
Остальное содержимое ящика отдаю немцам, не будем борзеть сверх меры. И так нормально получилось.
Попытки братьев сдвинуть ящик к краю прицепа, откровенно вселят.
— Руди, найди тару помельче, и переносите это богатство в дом по частям.
Я даже не буду пытаться двигать этот ящичек. Навскидку, в нем почти центнер веса.
Пока дети, и немецкие, и припаханные злым папой, русские таскают в дом огненный припас, обстоятельно осматриваюсь, на предмет, куда меня занесло и как нам тут жить дальше.
Хозяйственные постройки тыльной стороной формирующие фасад обращенной к морю стены, выполнены единым блоком и поделены перегородками. За сараем, где была позиция Руди, расположены сенной навес, конюшня и курятник.
Все постройки сложены из похожего на твердый известняк неотёсанного камня. Кладка аккуратная, с внутренней расшивкой — мастер делал. Попробуйте из кирпича ровный угол вывести, я посмеюсь над вашими потугами, а тут камень неотёсанный. Клали на известковый раствор. Я специально кладку поковырял, чтобы убедиться. Под балки дверных проемов приспособлены подозрительно знакомые швеллера. Из подобных швеллеров была сварена транспортная платформа портала. Все это перекрыто уложенной без гвоздей тёмно–красной черепицей.
Со стороны оврага, выполненные в том же архитектурном стиле, располагались навес кузни, закрытый сарай непонятного назначения и летний душ с баком сверху.
За домом нашлась скромная деревянная банька.
Вся территория двора вымощена гранитным булыжником.
Основательный мужик Вольф. Если в этом мире так автослесаря живут, я попал по адресу.
— Руд, вы закончили? Ну, раз закончили, доложи, что есть у нас на ужин?
Хм, ничего? Это неприемлемо, так считаю.
— Руд, а вы сами, что едите?
Минут через пять немец доносит до меня, что они с братом третьи сутки на колбасе и сухарях.
Это категорически неприемлемо. Будем исправлять.
— А из продуктов есть что? — Я присматриваюсь к пестрой курице.
Руди долго и нудно перечисляет, что имеется в наличии из харчей. Половину сказанного не понимаю. Но и того, что я понял, с лихвой хватает, чтобы не выносить пеструшке смертный приговор.
Копченое мясо на кости, шпик, колбаса, фасоль, крупа, репчатый лук, морковка, мне больше и не надо.
По–хозяйски обустраиваюсь на кухне. Дровяная плита, очаг, громадный буфет и массивный стол по центру.
Пока я прихваченным из машины тесаком рублю подкопчённые кости, Руди разводит огонь в очаге. Залить водой котел. Засыпать туда три горсти фасоли и горсть гороха, пусть набухнут немного. Судя по виду — бобы еще десять дней назад зеленели на грядке и сильно размачивать их не нужно. Рубленые кости в котел, котел подвесить на крюк в очаге. Как закипит, посолим и перца с лаврушкой добавим. В буфете нашелся солидный запас специй. Впрочем, на столь праведное дело, как кормление детей, выделить немного специй из своих запасов мне было бы совсем не в напряг.
Оставив Руди мешать варево и шевелить дрова под котлом, выгадываю полчаса свободного времени.
За полчаса успеваю принять душ, загнать под него детей, вычесать Муху. Отправив закончивших работы по хозяйству немцев принимать водные процедуры, снимаю пробу с варева. Нормально получилось.
Задвигаю котел в угол очага. Крошу на сковородку пару кусочков шпика и ставлю сковородку на угли.
Вызывая бурчание в животах, по кухне растеклись ароматы похлебки.
— Слюни подобрали, десять минут потерпеть осталось, — гарнизон дома дружно рассосался по углам. Что слово животворящие делает, немцы и собаки моих слов не поняли, но по углам метнулись быстрее моих мелких.
Пока на сковородке топится сало, мелко настрогав лук и морковь, обжариваю овощи.
К запаху похлебки примешивается аромат жареных шкварок и лука. Пробую обжаренные овощи, м… вкусно.
Подавив в себе желание, облизать большую деревянную ложку, заправляю похлебку.
Все — кушать подано.
Детский интернационал выгрызает мясо с костей и заедает теплой похлебкой.
Неплохо бы еще стаканчик шнапса, для аппетита. А в буфете как раз стоит пара пузырей на этот случай.
— Руд, часовых будем выставлять? Да. Тогда моя вахта утренняя.
  
Окрестности Порто–Франко.
 
01 число, 9 месяц, 16 год. Утро–День.
 
Утреннюю вахту русский совместил с приведением в порядок стоящего в углу двора пикапа с простреленным радиатором. К моменту, когда скрипнувшая входная дверь явила миру заспанного бойца гитлерюгенда. Русский успел основательно раскидать потроха пикапа. В кузове пикапа лежали аккумулятор и пробитый пулей радиатор. А русский, напевая вполголоса, чистил аккумуляторные клеммы куском мелкой наждачной бумаги.
— Гутен таг, зольдатен. Зарядку будем делать, или истинным арийцам сперва нужно позавтракать с кофе?
Из всего сказанного заспанный немецкий подросток понял только — доброе утро и кофе.
— Да, да, кофе это гут, — истинный ариец явно не против хорошего завтрака.
— Раз гут, через двадцать минут построй отделение на кухне.
— Was? (что? нем)… — переспрашивает немец. Мой немецкий очень далёк от совершенства.
— На кухню через двадцать минут приходите.
Еще на заре я успел проверить курятник на предмет двух десятков яиц. Пнул полезшего на разборки петуха и пообещал возмущенным курицам место в кухонном котле вне очереди. Помогло мало, но душу отвел.
Прихватил из своих запасов банку сгущёнки, пачку галет, сгреб в совок чутка древесного угля из кузни. И отбыл в утренний наряд по кухне.
Наворачивая яичницу с колбасой и кофе с молоком (пусть и сгущённым), немцы делятся переживаниями от позавчерашней перестрелки.
Довольно поучительный рассказ получился. Немного непонятный в силу моих слабых познаний в немецком, но очень эмоциональный.
После завтрака немцы продолжают рассказ уже на местности.
— Хм, один ушел, говоришь. Раненый?
Что–то в «ПСО первый» никаких следов на песке пляжа не видно. А значит, с некоторой вероятностью, в овраге под домом может ползать злой басурманин. А ну как он решит вернуться, поквитаться с пацанами из гитлерюгенда? А если он еще корешей позовет — совсем беда.
Проверку начинаю с тщательного осмотра видимой части оврага в СВДшную оптику. Выжженная солнцем травка, сухие кустики, птички летают и никаких намеков на присутствие человека.
Придется спускаться проверять. Не хочется, а надо.
Что лучше взять АПБ или обрез? Оба сразу не взять, не выйдет — сбруи у меня пока нет, а хотя бы одна свободная рука нужна для спуска. Делаю выбор в пользу АПБ. Запасной магазин в карман, все — готов.
— Руд, смотри за оврагом, увидишь что, кричи. И оставь «Маузер» в покое. Просто наблюдай, — получить в спину увесистую маузеровскую пулю мне совсем не улыбается. Какой из Руди стрелок мне неизвестно, так что, пока будем считать, что плохой и ружье ему ни к чему.
— Муха, вперед, — псина резво начинает спуск в овраг. Пару секунд спустя к ней присоединяется Хэйо.
Вот, это дело. С таким прикрытием можно по оврагам лазить.
Цепляясь за высохшие пучки травы, успеваю спуститься до половины склона.
Так…, убежавшие вперед собаки подают голос. Что–то нашли, похоже.
А немного до моря не дополз. Я сажусь на корточки возле лежащего головой к морю тела. Именно тела, трупный запах не оставляет сомнений, что передо мной именно труп.
При жизни это был рослый худощавый парень, с солидной примесью негритянской крови. Судя по многочисленным шрамам, в том числе пулевому на предплечье, в прошлом убиенный пацифистом не был, а был явно беспокойной личностью.