За горизонт (СИ)

Прихватив парня за грудки, резко рву на себя. Подставить поднятые руки жертва не успевает, и после сочного шлепка мне на запястье падают алые капли.
— Повторять до готовности.
Жертва успела прикрыть сломанный нос руками, но это ей не сильно помогает. Второй рывок получается не резким, но со значительно большей амплитудой. Сломанному первым ударом носу, даже через приложенные к лицу руки, достаётся так, что парень закатывает глаза и виснет на моей руке.
Чтобы прибывающий в нокдауне сквернослов не попал под колеса, отпихиваю его подальше от бронемашины, и для острастки, пугнув соплеменников жертвы ревуном, проезжаю в городские ворота.
БАХ–БАХ, сдвоенный выстрел со стороны зрителей возвращает меня к реальности.
Что там у них? У отца этих отморозков сдали нервы раньше расчетного срока? Похоже, что так. А значит, с них мне своей доли хабара не видать. И черт с ним, с хабаром, не очень–то и хотелось.
Идея с удовлетворением сатисфакции родилась во многом экспромтом.
Припарковав машину в тени дерева, растущего сразу за городским КПП, я, оставив рыжую незнакомку под охраной Мухи, в компании Руди, не спеша направляюсь к КПП. Спешить нам некуда, судя по паре пулеметных очередей и подозрительной тишине за воротами «вратарям» сейчас не до нас.
Так оно и получилось, навстречу нам, сильно прихрамывая, вышел местный начальник собственной персоной. Не знаю, в каком он звании в весьма мутной для меня иерархии патрульных, но взгляд, выражение лица и в целом аура от мужика исходит такая, что хочется быстрее отдать ему все что есть и максимально быстро оказаться от него подальше. Причем мужик не бандит, нет — вояка. Хотя и не без странностей, если судить по зеленому фетровому котелку, из–под которого на висках пробиваются короткие седые волосы.
Кивнув нам на широкую доску, уложенную поверх двух стопок лысых автомобильных покрышек, вояка с нескрываемой ленцой, вразвалочку пошел в сторону уже приведенных в чувство зачинщиков беспорядков.
С моей позиции под бетонной стеной блокпоста хорошо видно течение диалога между копчеными и местной властью. Сперва копченые вели себя как выстроенные на взлетке «духи» в первый вечер после присяги. Минут через пять копченые осмелели, встали с колен и, подкрепляя свои слова экспрессивными жестами, в основном сводившимися к проведению указательным пальцем под подбородком, стали показывать в мою сторону. О чем конкретно говорят, мне не разобрать, далековато и рокот моторов мешает. Но тут звуковое сопровождение сюжета нужно не больше чем в порнофильме, и так все понятно — копченые на меня обиделись.
Давайте, давайте. Я–то уже в городе, и минимум трое суток могу находиться под защитой его периметра. А вас, после случившегося, сюда не пустят.
Закончив воспитательную работу, патрульные втянулись обратно на блок. И, что характерно, стволы у копченых забрали, но далеко уносить не стали, без затей свалив их в кучу под стеной блока. Стало быть, оружие отобрали не насовсем.
— Парень, там Красавчик кофе варит. Как будет готово, принеси мне мою кружку, — вернувшийся вояка отослал Руди куда–то в глубину фортификации и уселся рядом со мной. По стариковски кряхтя, вытянул ноги, обутые в короткие берцы местного пошива. И представился, — Том Четыре пальца. Можно просто Четырехпалый.
— Дэн, просто Дэн.
— Странное имя для немца. Да и произношение у тебя прямо скажем не немецкое. Фольксдоч? — поинтересовался моим происхождением Том.
— Русский, — лукавить не вижу смысла, поэтому отвечаю прямо.
— Хех, когда–то советы славно нашинковали меня железом, — буднично констатирует Том, кивая на левую ногу. Подошва левого ботинка Тома на полтора–два сантиметра толще, чем у правого. Что несколько компенсирует легкую косолапость при ходьбе.
— Я полагаю, вы тоже в долгу не остались.
— А хрен его знает. В ночном бою этого не узнаешь. Но я старался, — чуточку иронично отвечает Том. — Кстати, эти — за воротами, тоже русские.
— Да ладно. Если это русские, то я пигмей с Андоманских островов.
— Вы же родились в одной стране, — гнет свое Том.
— Той страны больше нет.
— Что планируешь дальше делать? — внезапно меняет тему разговора Том.
— А я должен, что–то планировать? — отвечаю вопросом на вопрос. Совершенно очевидно, что Четырёхпалого мало интересуют мои планы на пожрать и откиснуть в бане. А вот, что не совсем очевидно, мне решительно не нравится.
Необъятными просторами, в которых легко раствориться, романтикой фронтира, громадным количеством оружия у населения и огромным количеством криминальных личностей переселяемых сюда Орденом, этот мир просто копирка с дикого запада. А схожие условия существования неизбежно порождают схожие традиции. В том числе и по части дуэлей. Когда примирение невозможно, враждующих отправляют решать свои вопросы за город и вернуться может только один.
Пока не выстроена четкая система правопорядка и правосудия, подобные решения исключительно необходимая мера остужения излишне горячих голов, предотвращения случайных жертв и большой крови. Как там было у классика «Вооруженные люди — вежливые люди».
Дуэльных правил немного. По большому счету они сводятся к тому, что дуэль должна проходить на равных условиях (однотипное оружие, равное число, пол и возраст участников и. т. д.), либо когда все дуэлянты согласны на иные условия.
Бьются не всегда до смерти, могут и на кулаках сойтись, или на холодняке до первой крови. С условием — проигравший принимает волю победителя.
От дуэли можно отказаться, но тогда вас ненавязчиво попросят переселиться в другое место. В Порто–Франко вообще можно прикинуться дурачком, вспомнить про гуманизм, общечеловеческие ценности и прочее толстовство. Но Порто–Франко, это не навсегда.
— Эти, которые бывшие советские, но нерусские, настаивают на сатисфакции за отобранный ствол и избитого парня, — гася в зародыше мои возражения, Том выразительно приложил палец к губам и продолжил. — Ты предъявишь им встречку за девочку. Симпатичная кстати, и, похоже, не с панели, — Том явно одобрил мой выбор. — И кончатся ваши непонятки гарантированной стрельбой. А стрельба в Порто–Франко и его ближайших окрестностях, это лишнее. В мою смену так точно — лишнее.
— И какие просматриваются варианты? — интересуюсь у Тома.
Дуэли, сатисфакции и прочий киношный бред последнее, что мне нужно. Я лучше в городе отсижусь, и пусть все считают, что я мудак. Зато живой.
— Если бы там не было парня Вольфа, то вы бы стрелялись за городом. Двое надвое. Оружие то, что было на вас в момент инцидента. Нда.. Но щенка Вольфа нельзя вплетать в эти разборки. Молодой он еще, да и… — Том замялся, — нельзя короче.
Ну–да, Руди стало быть нельзя, а мне можно. Хорошо когда у тебя за спиной есть сила.
— Только стреляться, или годится любое оружие?
— Да хоть на копьях деритесь, если хочется.
— Ну так в чем проблема? Том, ты же сам сказал, оружие которое было на момент инцидента. Немца не впутываем. Я один, этих двое. Поэтому право выбора оружия за мной.
— И что ты выберешь? — с неподдельным любопытством поинтересовался Том.
Вместо ответа киваю в сторону бронемашины, — А вот ее и выберу. Как ни крути, а бронемашина сугубо военное изделие — оружие во всех ипостасях.
— Хм, я бы не поставил на твоих врагов и цента, — после затянувшейся паузы изрек Том.
— А зачем ставить на моих врагов? Ставь на меня.
— Это мысль, — скорее говоря сам с собой, прошептал Том. Сказано было на английском, но я, как ни странно, его понял. Видимо начинает сказываться пребывание в мультиязыковой среде.
— Когда назначим время действа?
— Часа через четыре. Не опоздай или…
— Приеду загодя. Мне ведь еще нужно поставить чутка денег на себя.
Окончательно вырвав меня из воспоминаний сегодняшнего утра, к броневику подъезжает невзрачный пикап похоронной команды.
— Что на них ваше, — киваю на тела, — Плюс от меня за труды полста экю. Устроит? Вот и чудно.