Без социалистического реализма (рассказы)

Так себе и жили лжебратья, пока в каких-то высоких учреждениях не решили заняться приближением клоунады к современности и злободневности. Клоунов начали вызывать в Москву на переработку их номеров. Вызвали и Ложкиных. 
И предстали братья Ложкины перед просмотровой комиссией. Комиссия состояла из доктора-психолога, профессора марксизма-ленинизма, троих писателей с блудливыми глазами и представителя от общественности -директора районного вытрезвителя. 
Волнуясь и дрожа, братья-клоуны усердно тузили один другого, падали, теряли штаны и хохотали, держась за животики. Члены комиссии мрачно смотрели на них взглядами удавов. И только три писателя с блудливыми глазами не смотрели на клоунов, ни на членов комиссии. Склонившись над блокнотами, они писали с такой скоростью, словно не писали, а вычеркивали написанное. 
Когда Ложкины окончили свой номер, профессор марксизма-ленинизма нудно заговорил о том, что при победном движении к коммунизму перед клоунами открываются неограниченные возможности, что Маркс, Энгельс и Ленин неоднократно указывали на значение смеха и что при капитализме нет никаких предпосылок для существования юмора. 
Братья Ложкины усиленно поддакивали. 
-- А вот, скажите мне, -- неожиданно задал вопрос профессор марксизма-ленинизма, -- как товарищ Ленин называл ренегата Карла Каутского? 
На размалеванных лицах братьев стали проступать капли пота. 
-- Не знаете?.. Это плохо, что вы не знаете! Каждый клоун должен знать богатые страницы великого ленинского наследия. 
Тогда взял слово представитель от общественности и директор вытрезвителя: 
-- А не кажется ли вам, товарищи, что красный нос у "рыжего" зовет трудящихся на антиобщественные поступки, на беспробудную пьянку? 
-- Учение Павлова об условных рефлексах, -- авторитетным тоном заговорил психолог, -- доказывает совсем даже обратное. Красный нос должен пужать трудящегося, и если он будет пужаться, но все же пить, то это не от действия условного раздражителя -- красного носа, а от привычки к алкоголю. А вот еще одно научное доказательство: недавно мы проделывали опыт -- били собаку палкой по голове... 
-- Готово! -- в один голос возвестили три писателя с блудливыми глазами. Они подали профессору марксизма-ленинизма готовый сценарий нового клоунского номера. Профессор сценарий одобрил, сказал, что он политически заостренный и хорошо отображает борьбу за производительность труда. Психолог и директор вытрезвителя тоже нашли сценарий удачным. Ложкиным было отпущено две недели на подготовку нового номера. 
Разгримировываясь в уборной, "белый" брат с тоской говорил "рыжему" брату: 
-- Нет спасения ни на том, ни на этом свете, Евтих! Выгонят нас с тобой, ей-ей, выгонят! Набуровили наверное нам в сценарий разных высоких материй, условные рефлексы, Карл Каутский -- Аллах его ведает, кто он такой! Ну где нам с тобой выучить такой материал?! 
-- И не говори, и не говори! -- сокрушаясь, крутил седой головой "рыжий". -- Погибнем мы с тобой, как мухи в сметане! .. 
Первый взгляд на сценарий подтвердил опасения братьев. Сценарий начинался с того, что после музыкального вступления на арену выходят два клоуна в костюмах рабочих. При этом следовало примечание: "Белый" клоун -рабочий сознательный, перевыполняет производственные нормы, борется за повышение производительности труда и посещает вечерний семинар по изучению марксизма-ленинизма. "Рыжий" клоун-рабочий постоянно недовыполняет производственные нормы, политически неразвит и тянет все производство назад. 
-- Сеня, как же это можно показать? -- испуганным шепотом спросил будущий политически неразвитый клоун-рабочий. 
-- А черт их знает, как! 
-- Ой, пропадем, не сможем осилить! 
Дальше в сценарии был реприз: 
"Белый" клоун: Почему ты такой скучный? 
"Рыжий" клоун: Я скучаю с тех пор, как подох Гитлер! 
"Белый" клоун: Гитлер?.. Когда подох Гитлер, то я был тому очень даже обрадован!.. 
"Рыжий" клоун: А я вот скучаю! 
"Белый" клоун: Так ты скучаешь, потому что подох Гитлер? ("Белый" хохочет две с половиной минуты). Чего же ты скучаешь? Почему ты скучаешь? Чего?.. Чего?.. Ну скажи, чего?.. 
"Рыжий" клоун (бодро): Да потому я скучаю, что пока Гитлер был жив, я еще надеялся, что он подохнет. А теперь, когда он подох, я боюсь, что Аденауэр его воскресит! (Оба клоуна задорно смеются, продолжительностью не менее трех минут). 
Братья Ложкины, не веря в свое счастье, переглянулись. Дальше писатели с примерной точностью описали все зуботычины, пинки коленкой в той последовательности, с какой братья Ложкины привыкли делать за тридцать пять лет. 
-- Ну, Евтих, есть же еще люди, понимающие по-настоящему высокое искусство! -- сказал "белый" брат. 
Через две недели Ложкины в старом клоунском гриме, но одетые в рабочие комбинезоны, предстали перед комиссией. После первой же произнесенной мяукающим голосом фразы: 
-- Я скучаю с тех пор, как подох Гитлер! -- профессор марксизма-ленинизма загоготал так неожиданно, что привел клоунов-рабочих в немалое смущение. 
Номер братьев Ложкиных комиссии очень понравился, но три писателя с блудливыми глазами стали вдруг выражать неудовольство своим же собственным сценарием. И пока один из них говорил, что надо бы добавить в номер побольше производственных элементов, два писателя, столкнувшись головами, строчили в одном блокноте. Через десять минут переделка была готова. Заключалась она в том, что рабочие-клоуны должны были бить один другого гаечными ключами, молотками и прочими слесарными инструментами. Кроме того все действо должно было происходить около токарного станка, а над станком должен был быть плакат: "Все силы на выполнение семилетки!" 
И опять был просмотр, и опять профессор марксизма-ленинизма заржал после первой же фразы "рыжего", и опять комиссии номер понравился, и опять писатели с блудливыми глазами потребовали переделки номера. Впрочем, теперь это не было неожиданностью. Теперь Ложкины знали, что писатели получают за каждую переделку примерно столько же, как и за новый сценарий. 
На этот раз писатели потребовали, чтобы "белый" клоун-рабочий показывал бы "рыжему", как надо правильно работать на токарном станке, и попутно они бы обменивались оплеухами, "рыжий" бы терял штаны и их затягивало бы в трансмиссию станка, и прочее. Комиссия новую переделку одобрила, и клоунов направили учиться на завод высотам токарного ремесла. 
Пять месяцев Хомутов и Кудий Ложкины добросовестно изучали токарное дело под руководством седоусого мастера Михеича. К концу обучения они уже могли вытянуть на четвертый разряд. И когда после следующего просмотра три писателя с блудливыми глазами опять начали ратовать за переделку номера, Ложкины взбунтовались. 
-- Да разве это клоунада? Это же настоящий балаган! -- громко вскрикнул политически сознательный "белый" клоун рабочий. 
-- А ну вас всех в будку! -- выпалил несознательный "рыжий". -- Делать клоунаду -- так делать клоунаду! Работать -- так работать! Пошли, Семен, к Михеичу!!! 
Теперь Хомутов и Кудий работают токарями. И если их по привычке иногда тянет в цирк, то клоунских номеров, прошедших через переработку комиссии, они не могут смотреть. Обидно смотреть во что превратили, пусть древние, пусть грубые и несмешные клоунские номера, наполнив их политическими репризами и производственной тематикой. Было плохо -- стало невозможно смотреть. 
-------
Вопиющая несправедливость 
Недавно, после тяжелой и продолжительной болезни, скончался Иван Андреевич Варенников. По всей вероятности, имя "ИВАН АНДРЕЕВИЧ БАРАННИКОВ" никому ничего не говорит. Ну, кто такой был Иван Андреевич Баранников? .. 
Сомневаюсь, что читатель знает что-либо о нем. Его знали считанные люди на земле. И это вопиющая несправедливость! 
Итак, в голодном и бурном 1920 году, в кабинет седовласого профессора литературы вошел человек в широкополой черной шляпе, в черной крылатке, опирающийся на палку. Он был высокий, худой, слегка сгорбленный и у него были висячие усы.