Верь мне и жди

Итак, ты разделся и лег, не приглашая меня. Мне ведь предстояло вымыть посуду, навести порядок на кухне. Покуда ты не уснул, я решилась спросить:
— Завтра ты рано встаешь?
Ты открыл усталые глаза и, немного подумав, ответил:
— Часов в десять, не позже. Разбуди, если не встану.
— Я уйду на работу в девять, — сказала я, садясь возле тебя.
Ты нахмурился слегка:
— Подай заявление и возвращайся.
— Но… — хотела возразить я, однако тотчас умолкла.
Ты улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке:
— Кто же будет кормить меня завтраком по утрам?
Все сомнения рассеялись мгновенно. Я завела будильник на восемь часов, спать оставалось совсем немного. Когда я убралась на кухне и вернулась в комнату, ты уже мирно почивал при свете торшера. Я долго смотрела на тебя, как ты дышишь, как по-детски расслабил губы, как вздрагивают иногда твои веки, как тени падают на темные, небритые щеки. Мне было сладко и больно сознавать, что ты — мой… Мой супруг пред Богом. Я желала бы прилепиться к тебе навечно, чтобы только смерть разлучила нас… Прости меня, любимый, я не оправдала твоих ожиданий…
На работе меня встретили с тортом и шампанским. Я никак не ожидала торжественности и почувствовала укор совести. Это я должна была устроить праздничный стол и угостить коллег. Так у нас было принято в дни рождений. К чаю позвали Олега Сергеевича, он принес коробку бельгийского шоколада.
Пока народ суетился, доставая чашки и разрезая торт, Олег спросил вполголоса:
— Дождалась своего?
— Дождалась! — счастливо улыбнулась я и поцеловала обручальное кольцо.
Разлив шампанское по чашкам, Олег Сергеевич произнес краткую, но вразумительную речь:
— Каждый из нас мечтает о счастье. У человека одна жизнь, ее нельзя отредактировать и переписать. А мы торопимся, в спешке часто делаем ошибки и платим за них. Не слушая голоса судьбы, идем на поводу у страстей и в зрелости, оглядываясь назад, чувствуем себя банкротами. Прекрасная дама — виновница нашего торжества — ждала своего рыцаря, не растрачивая себя и не хватаясь за что попало. И это произошло. И пусть ожидание было долгим, сопряженным порой с отчаянием и усталостью, но оно дало свой результат. За тебя, Оленька, за твое семейное счастье, за осуществление мечты!
Дамы загалдели, высказывая пожелания, целуя меня и пожимая руки. Я была растрогана до слез. И сейчас я должна сказать, что уйду от них…
Когда волна восторга немного схлынула, Лариса подсела ко мне:
— Где вы будете жить? Ты к нему переедешь, или у него ничего нет? Ты познакомишь нас?
Я отодвинула ее и обратилась к публике:
— Дорогие коллеги, я хочу выпить за вас!
Олег разлил шампанское по капельке в каждую чашку.
— Спасибо вам, вы — часть моей жизни, — говорила я, волнуясь. — И тем не менее я ухожу от вас. Сегодня я напишу заявление об уходе.
Все умолкли в растерянности. Мария Александровна неодобрительно качала головой. Лариса вертела пальцем у виска.
— Ну что ж, — сказала Аня Михайлова, — должно быть, супруг состоятельный, обеспечит тебя.
Олег Сергеевич попросил меня в свой кабинет и вышел. Когда я явилась, он усадил меня на стул, сам сел в офисное кресло.
— Чудишь, старушка? Зачем тебе уходить? Нужен отпуск для медового месяца, отпущу. Зачем горячку пороть?
— Нет, это не горячка. Поверь, я бы не ушла. И отпуска никакого не нужно: мы ведь не дети, какой там медовый месяц!.. Ну надо, Олег!
Редактор покрутился вместе с креслом, побарабанил пальцами по столу.
— Он богатый? Новый русский?
— Да нет, — пожала я плечами.
— Тогда зачем тебе дома сидеть? Или ты метишь на другое место?
— Нет. Буду сидеть дома и мужа лелеять.
— Не умрешь со скуки?
Я опять пожала плечами.
— Так надо, — повторила просительно. — Отпустишь без отработки?
— Да ради Бога! — раздраженно ответил Олег и сунул мне чистый лист бумаги. — Только я тебя знаю: заскучаешь без дела! Придешь обратно, не возьму. В такой момент меня бросаешь!
Я быстро написала заявление и подала его Олегу. Он швырнул бумагу на кипу папок и документов.
— А если сочиню что-нибудь, напечатаешь? — робко спросила я.
Приятель посмотрел на меня, соображая.
— Приноси, посмотрим.
На этом мы и раскланялись. Мне не хотелось огорчать Олега, но что делать? Лучше, наверное, сразу отрубить, не тянуть. Олег меня многому научил, он прощал меня, когда я запарывала работу или не успевала к сроку. Давал летом отпуск и позволял болеть сколько нужно. Мне хорошо с ним работалось…
Да, уходить было страшно и тяжело… Я обнялась с каждой, теперь уже бывшей, сотрудницей, наговорила много хорошего, расплакалась…
— Что ж ты так поспешно? — растерянно бормотала Лариса. — Мы бы тебя проводили честь по чести.
— И так хорошо; видишь, с торжественностью, — печально сказала я, забирая из своего стола личные вещи. Твои фотографии были спрятаны в ящике, какие-то безделушки, ручки, блокноты, книги.
— Я оставляю распечатку, немного не доделала, — сказала я, не обращаясь ни к кому лично. С Марией Александровной договорились о том, что на днях завезу ей долг.
И я покинула редакцию, чтобы если и вернуться сюда, то разве в качестве автора.
Приехав домой, я обнаружила на своем столе стопку денег. Ты забрал дубликаты ключей от квартиры, которые я оставила уходя. Я долго стояла посреди комнаты, не зная, за что браться. У меня впереди было столько свободного времени!
Во-первых, что делать с деньгами? Наверное, купить продуктов, но зачем так много? С внутренней неловкостью я отложила долг Марии Александровне. Понимаешь, любимый, я всю сознательную жизнь рассчитывала на себя, зарабатывала и жила на свои деньги. Бывала и на грани нищеты, но справлялась. Я научилась жить экономно, сама себе шила юбки и кофты, мясо готовила только для редких гостей. В последнее время как-то стало полегче — по крайней мере мне хватало на мое скромное житье и оплату счетов. Теперь же, уйдя с работы, я полностью попадала в зависимость от тебя, и это меня несколько тревожило. Надо сказать, ты всегда был щедрым, денег не жалел. А я все равно экономила по привычке, зная, как тебе достаются эти деньги.
…Во-вторых, куда мне деть теперь эту прорву времени? Самое невыносимое было то, что я тосковала по тебе и постоянно хотела быть рядом с тобой. Но мы так редко виделись! Администратор, директор, коллектив были твоей настоящей семьей! А я на третий день после венчания стояла посреди комнаты и думала, как не сойти с ума от одиночества…
Конечно, я не сошла с ума и не зачахла — женщины весьма живучи, так уж природой устроено. Я решила следовать твоим ожиданиям и окружить тебя заботой и любовью, предвосхищать все твои желания. Я забила холодильник продуктами и наготовила полуфабрикатов, чтобы можно было быстро приготовить котлеты, голубцы, тефтели и прочее. Я изощрялась в изготовлении каких-то экзотических блюд, но тебе по вкусу была простая домашняя кухня.
Поле моей деятельности ограничивалось тем, что ты не пускал меня в свою творческую жизнь и даже не перевозил свои вещи. Я все ждала, когда это произойдет, но не выдержала и спросила:
— Когда же ты переедешь ко мне?
Ты не сразу понял, о чем идет речь. А потом объяснил:
— Да нет, зачем? Мне удобней, когда все в студии под рукой. Вот квартиру купим, там и обоснуемся.
Бывало, ты не приходил ночевать, и тогда я сидела полночи и пялилась в окно, как пушкинская царица. Я не смела спрашивать, почему ты не звонишь и не предупреждаешь. Я никогда не знала, придешь ты или нет. Сама звонить из какого-то наития или упрямства я по-прежнему не хотела. Своих дел у меня теперь не было, и такое положение вещей изматывало ужасно.
Однажды я все же спросила:
— Коля, я ушла с работы, а что же мне делать, чем заниматься?
— Чем занимаются женщины, которые сидят дома? Семьей, хозяйством, мужем, — ответил ты, отрываясь от книги, которую читал перед сном.