Завещание

– Нет, – ответила Джун, – совсем не для этого. Ради бога, Дэйзи, будь же благоразумной. Мы всего лишь хотели…
– У меня нет никакого желания быть благоразумной. Я не идиотка, Джун. Ноэл искалечил мне лицо, а не мозг. – Она неожиданно развернулась к младшей из сестер: – Кстати о лицах, Эйприл: твоя секретарша куда симпатичнее, чем ты. Конечно, она в два раза моложе. Очень смело с твоей стороны.
Эйприл промолчала, не поднимая глаз.
– Ты никогда не могла смотреть на меня. – Из-под вуали раздался жуткий смешок, затем Дэйзи опять повернулась к Джун: – Я пришла сюда не для того, чтобы помешать вам или кому-то еще. Я пришла, потому что не могу не испытывать подозрений. Причем с полным на то основанием. Ведь вы – Хоторны, знаменитые Хоторны. Ваш брат тоже был Хоторном. Сколько же раз он заверял меня, что я буду щедро обеспечена. Это его слово – «щедро». Я знала о том, что у него есть женщина. Он сам мне сказал. Тоже был откровенным, как вы. Каждый месяц давал мне деньги – много денег, больше, чем мне было нужно, больше, чем я могла потратить, – чтобы обмануть меня, развеять мои подозрения. А теперь я не владею даже собственным домом?
– Боже мой, разве я не понимаю? – Джун вскинула руку и уронила ее. – Моя дорогая Дэйзи, разве я не понимаю? Почему же ты не веришь, что наше единственное желание, наша единственная цель…
– Не верю, и все. Не верю ни одному слову Хоторнов. – Ток воздуха, исходивший изо рта вместе со словами, колыхал вуаль, но лента удерживала ее на месте. – Как не верю и вам, Гленн Прескотт. Я не доверяю вам, никому из вас. Я не поверила и тому, что вы собираетесь говорить с Ниро Вульфом, но, как вижу, это было правдой. – Она обратилась в сторону Вульфа: – Я слышала о вас. У меня есть знакомый, для которого вы кое-что сделали. Сегодня я специально позвонила этому человеку, чтобы расспросить о вас. Он сказал, что вам можно полностью довериться, но что в качестве противника вы безжалостны и опасны. Он сказал, что если я спрошу вас, на моей вы стороне или против меня, то вы не солжете. Вот я и приехала задать этот вопрос.
– Присядьте, миссис Хоторн.
– Нет. У меня всего один вопрос.
– Тогда я отвечу на него. – Вульф говорил резко. – Я ни на чьей стороне. Пока. Я испытываю глубочайшее отвращение к ссорам из-за имущества покойников. Однако в настоящий момент мне очень нужны деньги. Иначе говоря, мне нужна работа. Если я возьмусь за работу, предлагаемую сестрами Хоторн, то мне придется убедить мисс Наоми Карн отказаться от значительной, как можно более крупной доли оставленного ей Ноэлом Хоторном наследства в вашу пользу. Вот что эти дамы просят меня сделать. Вы хотите, чтобы это осуществилось?
– Да. Но в результате восстановления моих законных прав, а не в виде подачки от нее. Я бы предпочла заставить…
– Вы предпочли бы вырвать деньги с боем. Однако есть шанс, что вы проиграете бой. И кроме того, у вас будет возможность повоевать, если мы не добьемся желаемого уговорами. Вы пришли ко мне, потому что не доверяете этим людям, я правильно понимаю?
– Не доверяю. Мой муж был их братом. Гленн Прескотт – его друг и адвокат. Они пытались обмануть меня и лишить денег.
– И вы подозреваете их в намерении интриговать против вас и дальше, уже с моей помощью?
– Именно так.
– Что ж, давайте покончим с этим. Я бы хотел, чтобы вы все-таки сели. – Вульф повернулся ко мне: – Арчи, запиши и потом отпечатай в одном экземпляре. «Настоящим удостоверяю, что во всех переговорах, проводимых мной в отношении завещания покойного Ноэла Хоторна, я буду рассматривать миссис Ноэл Хоторн в качестве одного из моих клиентов и добросовестно защищать ее интересы, а также уведомлю ее заранее о любых изменениях в моих обязательствах». Точка с запятой. «Тем самым подразумевается, что свою долю гонорара за оказанные мной услуги миссис Хоторн оплатит сама». Оставь место для подписи свидетеля.
Развернувшись на стуле к пишущей машинке, я отпечатал записанный под диктовку текст и вручил Вульфу. Он прочитал его, подписал и вернул мне, после чего я расписался в качестве свидетеля, сложил листок и, засунув его в конверт, протянул Дэйзи Хоторн. Рука, принявшая конверт, была мертвенно-бледной, с длинными пальцами и синеватыми прожилками вен.
Вульф вежливо осведомился:
– Вас устроит такая формулировка, мадам?
Не говоря ни слова, она вынула листок из конверта, развернула и прочитала, для чего ей пришлось склонить голову набок – очевидно, чтобы направить на документ неповрежденный левый глаз. Затем она сунула расписку в сумку и, развернувшись, двинулась к выходу. Я подскочил, чтобы открыть ей дверь, но молодой Данн опередил меня. Однако мы оба слишком поспешили. Дэйзи Хоторн внезапно направилась к Эйприл и встала перед ней на расстоянии вытянутой руки, не дальше. Однако, подняв левую руку, вдова потянулась не к Эйприл, а к вуали и взялась за ее нижний край.
– Смотри, Эйприл! – приказала она. – Другим я не покажу, только тебе – в качестве одолжения, в память о…
– Нет! – завопила Эйприл. – Остановите ее!
Начался переполох. Все повскакивали с мест. Первой рядом с Эйприл оказалась Селия Флит. Когда она уставилась на вуаль, ее глаза сверкали, как ни у одной из знакомых мне блондинок.
– Только попробуйте повторить, – прошипела она, – и я сорву с вас проклятую тряпку! Клянусь! Только попробуйте!
К ее угрозам присоединился мужской голос:
– Убирайтесь отсюда! Вон!
Это был мистер Штауффер, который слишком сильно старался чему-то соответствовать. Сейчас, когда он оттеснил Селию Флит и загородил собой Эйприл, его лицо исказилось от негодования. Актриса съежилась в кресле и закрыла лицо руками. Из-под вуали раздался тот же жуткий смешок, что и раньше, и вдова Ноэла Хоторна продолжила путь к двери. И вновь до нее не дошла, притормозив напротив миссис Данн.
– Больше не подсылай ко мне своих ублюдков, Джун. Я сдержу слово. Даю вам время до понедельника.
И она вышла. В прихожей маячил Фриц, выскочивший на крик из кухни, и я с облегчением уступил ему право проводить Дэйзи Хоторн к выходу. Проклятая вуаль действовала мне на нервы.
Когда я присоединился к собранию в кабинете, плечи Эйприл, одно из которых поглаживал мистер Штауффер, а другое – Селия Флит, сотрясали спазмы. Мэй и Джун наблюдали за этим молча. Прескотт утирал лицо носовым платком. Я предложил принести бренди или чего другого.
– Спасибо, не надо. – Мэй одарила меня улыбкой. – Моя сестра вечно на грани срыва в той или иной степени. В противном случае она не могла бы стать хорошей актрисой, как я понимаю. Актрисам положено быть нервными. Раньше это приписывалось божественной искре вдохновения, но теперь считают, что дело в гландах.
Эйприл отняла ладони от лица, бледного после пережитого потрясения, и выпалила:
– Прекрати!
– Да, – вступилась Джун. – Не стоит, Мэй. – Она взглянула на Вульфа: – Ну как, теперь вы понимаете, почему я назвала нашу невестку неумолимой?
Вульф кивнул:
– Понимаю. Как ни велика моя нужда в заработке, я не взялся бы ее переубеждать. Кстати о заработке: у меня довольно высокие представления о стоимости моих услуг.
– Нам это известно. Ваш счет, если он не окажется совсем уж заоблачным, будет оплачен.
– Хорошо. Арчи, возьми блокнот. Итак. Вам нужно заключить письменное соглашение с Наоми Карн. Половина завещанного ей, а по возможности и больше, переходит к Дэйзи Хоторн. В дополнение к завещанной вдове половине миллиона?
– Не знаю… как получится.
– И девятьсот тысяч долларов научному фонду Варни-колледжа?
– Да, – с нажимом проговорила Мэй.
– При условии, что с этим у вас не возникнет проблем, – вставила Джун. – Только не подумайте, будто сестра откажется от договоренности с Наоми, если там не будет пункта о фонде. Она блефует.
Мэй тихо произнесла:
– Ты, Джун, уже ошибалась, оценивая меня.
– Может, и ошибалась раньше, но не в данном случае. Давайте подумаем, как перепрыгнуть через забор, когда доберемся до него. Согласны, мистер Вульф?