Завещание

С другой стороны, будучи не только адвокатом, но также другом семьи Хоторн и, если мне будет позволено так выразиться, мистера Данна, занимающего высокий государственный пост, я понимаю, что публичное обсуждение завещания нанесет им ущерб, который не поддается измерению. Крайне желательно избежать любой огласки. И ввиду позиции, которую, к сожалению, заняла миссис Хоторн…
Прескотт умолк, пожевал губы, потом продолжил:
– Так и быть, выскажусь начистоту, хотя это и будет в высшей степени непрофессионально. Завещание возмутительно. Я так и заявил Ноэлу Хоторну, когда мы работали над документом. Но он стоял на своем, и мне оставалось только следовать его указаниям. Даже не касаясь того, насколько ущемлены права миссис Хоторн, напомню, что мистер Хоторн обещал своей сестре оставить миллион долларов научному фонду Варни-колледжа, а фактически выделил лишь десять процентов означенной суммы. Это хуже, чем несправедливость. Это непорядочность, о чем я также сказал мистеру Хоторну. Но не нашел в нем понимания. Я придерживался и придерживаюсь того мнения, что он утратил присущее ему здравомыслие под влиянием знакомства с мисс Карн.
– А я все равно в это не верю, – встряла Мэй, так и не вернувшаяся в образ милой женщины. – Готова спорить: если бы Ноэл решил не исполнять обещания, обязательно сказал бы мне об этом.
– Моя дорогая мисс Хоторн. – Прескотт обернулся к ней с видом крайнего раздражения. – Вчера я счел за лучшее проигнорировать ваши намеки, поскольку понимал, что вас внезапно постигло огромное разочарование. – Его голос прерывался от возмущения. – Но вы и сегодня в присутствии посторонних даете понять, что условия завещания Ноэла не соответствуют его инструкциям… бог мой, он же умел читать, он не стал бы подписывать…
– Глупости, – оборвала негодующего адвоката Мэй. – Просто случившееся никак не укладывается у меня в голове. И я скорее подвергну сомнению законы термодинамики, чем вашу честность. – Она вдруг ослепительно улыбнулась Прескотту и жалобно выругалась: – Черт побери. Все это так неприятно. Я бы предпочла оставить все как есть, не говоря ни слова, если бы не отвратительное упрямство Дэйзи, которое вынуждает нас действовать. Я настаиваю на том, что договоренность с мисс Карн должна включать пункт об увеличении до миллиона долларов доли, выделяемой из наследства научному фонду, так как именно о такой сумме брат говорил мне при жизни.
– Н-да, – пробормотал Вульф.
Прескотт кивнул ему, не разжимая губ, словно подтверждал: «Вот именно – н-да».
Джун прикрикнула на сестру:
– Ты только все усложняешь, Мэй. Так мы вообще ничего не добьемся. И потом, ты блефуешь, я тебя знаю. Ты не захочешь затевать свару. Сумеет мистер Вульф уговорить эту женщину – тем лучше. Я буду только рада, если твой фонд получит миллион. Но главное – Дэйзи. И ты сама это понимаешь. Мы все согласились…
Она умолкла, потому что дверь в кабинет приоткрылась. Вошел Фриц и, приблизившись к Вульфу, протянул ему на подносе визитную карточку. Вульф взял визитку, глянул на нее и аккуратно подсунул под пресс-папье. Затем обратил взгляд на миссис Данн и сказал:
– Тут написано: «Миссис Ноэл Хоторн».
Все воззрились на него.
– О господи! – выговорила Эйприл.
Мэй сказала тихо, будто самой себе:
– Надо было ее связать.
Джун поднялась со своего места и требовательно спросила:
– Где она? Я поговорю с ней.
– Прошу вас. – Вульф опустил широкую ладонь на стол. – Она пришла ко мне. Я сам с ней поговорю…
– Но это же смешно! – Джун продолжала стоять. – Она дала нам время до понедельника и обещала до тех пор ничего не предпринимать. На всякий случай я оставила с ней сына и дочь…
– Где вы их с ней оставили?
– В доме брата. У нее дома. Мы все провели там ночь… Нет, дом-то теперь тоже не ее. И это одна из причин, почему она себя так ведет. Дом вместе с остальным имуществом отойдет той женщине, а не ей… Но она обещала ничего не делать…
– Пожалуйста, сядьте, миссис Данн. Мне все равно нужно с ней встретиться, прежде чем браться за ваше поручение. Пригласите миссис Хоторн, Фриц.
– С ней две леди и джентльмен, сэр.
– Пригласите всех.
 
Глава вторая
 
В кабинет вошли четверо, если не считать Фрица, исполняющего роль проводника. Ему пришлось принести из гостиной еще пару стульев.
Я люблю разглядывать лица. Порой, признаюсь, мне хватает одного взгляда, но обычно в них есть черты, которые заслуживают более тщательного рассмотрения.
Эндрю Данн был симпатичным рослым парнем и обладал сильным сходством с фотографиями отца, которые я видел в прессе. Его сестра Сара унаследовала от матери темные глаза бойцового петуха и лоб Хоторнов, но не рот и подбородок. Вторая девушка, цветущая блондинка, убедила бы самое строгое жюри в том, что Голливуд узурпировал не все анатомические прелести нашей великой нации. Позднее выяснилось, что ее зовут Селией Флит и что она является секретаршей Эйприл Хоторн.
Да, я люблю разглядывать лица, и эти три заслуживали всяческого внимания, однако взгляд мой приковало к себе лицо, которого я видеть не мог. История гласила, что стрела Ноэла Хоторна, выпущенная по неосторожности, прочертила косую борозду на лице его жены от брови до подбородка. То, что осталось невредимо – в том числе один глаз, как говорили, – скрывала теперь вуаль, на которую я уставился. Просто не мог ничего с собой поделать. Пристегнутая к шляпке воздушная серая завеса опускалась до самой шеи, удерживаемая там лентой. Ни кусочка кожи на виду, за исключением ушей.
Миссис Хоторн была среднего роста, с изящной, почти девичьей фигурой, но из-за вуали и того, что под ней скрывалось, красоты в ней не чувствовалось. Я сидел и глазел, готовый пожертвовать десятку тому, кто сдернет вуаль с ее лица, понимая при этом, что, едва увидев его, заплачу́ столько же, лишь бы вуаль вернули на место.
Дэйзи Хоторн не села на стул, который я ей придвинул. Она стояла прямая как палка. У меня возникло ощущение, будто она ничего не видит, но, вероятно, я ошибался. После обмена приветствиями, вернувшись на свое место, я заметил, что у Эйприл, достающей новую сигарету, подрагивают пальцы. Мэй снова выглядела мило, но в ней чувствовалось напряжение, как и в голосе заговорившей Джун:
– Моя дорогая Дэйзи, тебе не стоило приезжать сюда! Мы были абсолютно откровенны с тобой, когда сказали, что хотим проконсультироваться с мистером Ниро Вульфом. Ты дала нам время до понедельника. Какие у тебя могут быть основания для подозрений… Сара, что за баловство? Немедленно убери это!
– Сейчас, мам. – Девушка говорила без всякого почтения. – Не двигайтесь, пожалуйста!
Нас ослепила яркая вспышка. Послышались восклицания, и самое громкое и несдержанное исходило от Прескотта. Я же, вскочив со стула, почувствовал себя идиотом.
С довольным видом Сара объявила:
– Я хотела иметь портрет Ниро Вульфа за его рабочим столом. Прошу меня простить. Дай-ка мне ту штуковину, Энди.
– Сама возьми, не развалишься. Вот дурочка, напугала всех.
– Сара! Сядь!
– Хорошо, мам. Я все.
Мы перестали моргать. Я вернулся на свой стул.
Вульф сухо осведомился:
– Ваша дочь – профессиональный фотограф, миссис Данн?
– Нет, она профессиональный дьяволенок. Все из-за проклятой саги о несравненных сестрах Хоторн. Она хочет быть не хуже. Воображает, что может…
– Это не так! Я просто хотела сфотографировать…
– Прошу вас! – Вульф сердито хмурился.
Сара широко ему ухмыльнулась.
Он перевел взгляд на серую вуаль:
– Вы не хотите присесть, миссис Хоторн?
– Нет, благодарю вас.
От ее голоса у меня волосы встали дыбом, и захотелось сорвать вуаль самому. Он был неестественно высоким и напряженным, как будто исходил не изо рта, а откуда-то сбоку. Дэйзи повернула скрытое вуалью лицо к Джун:
– Так ты считаешь, что мне не нужно было приезжать? Забавно. Разве не затем вы приставили ко мне Эндрю, Сару и секретаршу Эйприл, чтобы они не дали мне вам помешать?