Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллю

— Не трогала я ее паршивого чемодана,  — возмутилась Вероника.  — Пусть не врет!
— Она и не говорит, что ты трогала, она говорит — могла тронуть.
— Мало ли что я могла!
— Послушай, Роняй, я тебя ни в чем не обвиняю. Я знаю, что бы ты ни натворила, намерения у тебя были самые невинные. Но если кто-то просил тебя что-то положить в чемодан мисс Филд, ты должна мне об этом сказать. Обещаю, у тебя не будет неприятностей.
— Да говорю вам, я и близко не подходила к этому несчастному чемодану. Когда она укладывалась, я и правда была у нее в номере. У нее все так красиво завернуто, так аккуратненько уложено, как в аптеке. Мне и в голову не приходило что-то трогать.
— И когда ты там была, кто-то вызвал ее из комнаты, верно?
— Да. Тереза постучала в дверь и попросила мисс Филд зайти к ней в номер что-то проверить. Ее минут десять не было.
— И все эти десять минут ты просидела в ее номере?
— Да.
— И никто туда не заходил?
— Ни души.
— Ну что ж,  — заключил Генри,  — похоже, кто-то зря обыскивал ее чемодан. Если ты, конечно, ничего от меня не скрыла.
Глаза Вероники стали еще огромнее. С чувством оскорбленного достоинства она ответила:
— Нет, дядя Генри, я рассказала вам все.
— Надеюсь. Ты зайдешь к нам вечером?
— Не могу. Мы с Дональдом идем в кино.
Генри ничего не сказал. Не мог же он запретить ей пойти в кино с молодым человеком, подозревать которого у него не было ни малейших оснований, если не считать некоторой неуверенности, что его показания вполне правдивы. В конце концов он сказал:
— Не говори ни с кем об этом деле, Ронни! Даже с Дональдом. А главное, не хвастайся ему, что тебе якобы удалось что-то разузнать. Между прочим, что за чепуху ты плела за завтраком?
— Да так, ничего.  — Опять ее невинный вид показался ему притворным.  — Наверное, и вправду чепуха. И потом, ведь вы велели мне не вмешиваться…
— Но если ты что-то узнала, ты должна мне сказать.
— Да, нет.., пустяки.
Генри не знал, как ему быть. Как дядя Вероники, он хотел, чтобы она держалась как можно дальше от этих дел. Но, как полицейский, он понимал: иметь такую помощницу — необыкновенная удача, она может для него разузнать очень важные подробности. И он сказал:
— Придешь к нам завтра, все обсудим.
— Мне очень жаль, дядя Генри, но завтра я не смогу. Я обещала провести уик-энд с моей подругой Нэнси в деревне у ее родителей.
— Ну что ж, там ты хоть будешь в безопасности,  — заметил Генри.  — Значит, до понедельника?
Попрощавшись, Вероника надела пальто, чмокнула дядюшку в нос я исчезла. А Генри отправился к доктору Уолтеру Маркхэму на Онслоу-стрит.
Доктор Маркхэм — солидный, почтенного вида мужчина, встретил гостя с сочувственно-печальным выражением на обычно жизнерадостном лице.
— Ужасная трагедия,  — повторял он, ведя Генри в уютный, обставленный кожаной мебелью кабинет.  — Такая очаровательная женщина и такая молодая. Но кто из нас ее осудит?  — Он вздохнул.  — Если она сочла возможным оборвать свою жизнь…
Этот тоже считает ее самоубийцей. Интересно.
— Почему вы так думаете?
— Видите ли… — доктор Маркхэм замялся.  — Но разве вскрытие не обнаружило ее состояния?
— Вы полагаете?..
— Я полагаю, что у нее был рак. Да вот послушайте.  — Доктор опустился в кресло.  — Мисс Пэнкхерст моя постоянная пациентка. Она редко ходила ко мне, разве что иногда простуживалась. Но месяца два назад она пришла вдруг очень расстроенная.  — Он сделал паузу. Она не разрешила мне осмотреть ее, но под большим секретом попросила назвать ей лучшего специалиста-онколога в Лондоне. Естественно, меня это весьма встревожило, Мисс Пэнкхерст утверждала, что ей нужно это узнать для приятельницы. Но так все говорят. Не хотят понапрасну расстраивать семью, друзей. Она особенно боялась, чтобы не узнала мисс Пайпер — ее соседка по квартире. Тоже моя пациентка. Мне ничего не оставалось, как сообщить ей то, что она у меня просила. Когда же я прочел об этой трагедии в газетах, что я мог подумать, как не…
— Какого онколога вы ей рекомендовали? Доктор Маркхэм смутился.
— Я не уверен, следует ли мне…
— Доктор,  — твердо произнес Генри,  — мисс Пэнкхерст была совершенно здорова. Она и не думала кончать с собой — ее убили.
— Боже мой! Убили? Какой ужас!  — доктор был искренне потрясен.  — Но кто?..
— Именно это я и пытаюсь выяснить. И ваша информация может мне помочь.
— Ну что ж, если вы так считаете… Я посоветовал ей обратиться к сэру Джемсу Брэйтуэйту. Это известный специалист. Он живет на Уимпол-стрит. Кто бы мог подумать! Убийство…
— Благодарю вас. Вы мне очень помогли. И пожалуйста, держите нашу беседу в секрете.
— Естественно, инспектор. Убита… Боже мой!..
Сэр Джеме Брэйтуэйт, как сообщила строгая брюнетка в белом халате, был занят до конца следующей недели. Однако, увидев карточку инспектора Тиббета, она попросила его подождать и поспешно скрылась за тяжелой дубовой дверью. Вскоре она снова появилась.
— Сэр Джеме сможет уделить вам несколько минут, инспектор. Ничто в кабинете сэра Джемса не напоминало о больнице. Окна выходили в тихий сад, и сквозь муслиновые занавески слабо просвечивало январское солнце. Если не считать двух шкафов с ящиками и письменного стола, комната скорее походила на гостиную.
И сам сэр Джеме, улыбающийся, высокий, красивый, с седыми волосами и гладким розовым лицом, всем своим видом внушал чувство спокойствия и бодрости. Такому человеку можно было довериться.
— Проходите и садитесь, дорогой инспектор,  — пригласил он.  — Чем могу служить? Надеюсь, ваш визит не вызван состоянием здоровья?
— Весьма любезно с вашей стороны уделить мне время, сэр Джеме. Вы, как я понял, очень заняты.
— К сожалению. Только сегодня я вернулся с венской конференции…
— А отбыли из Англии?
— В среду на рассвете, самолетом.
— Таким образом.  — Генри помедлил, чтобы прикинуть в уме,  — таким образом, вы со вторника не видели английских газет и не знаете о смерти мисс Пэнкхерст.
— Мисс…?  — сэр Джеме наклонился вперед с вежливым недоумением.  — Извините, инспектор, я не совсем понял?.. Мисс Пэнкхерст? Кто она?
— Заместитель главного редактора журнала «Стиль».
Сэр Джеме улыбнулся и пожал плечами.
— Боюсь, что я о ней впервые слышу. Моя жена, конечно, читает «Стиль». Но это не моя сфера. Видимо, вы считаете, что я должен что-то знать об этой молодой леди… Полагаю, она была молода. Мне кажется, все, кто пишет о модах, не старше двадцати пяти и необыкновенно красивы.
— Так она не была вашей пациенткой?
Сэр Джеме покачал головой.
— За прошлое не поручусь, но в последнее время у меня такая не лечилась. Впрочем, очень просто выяснить, консультировалась ли она когда-либо… — Он встал, подошел к шкафу и быстро просмотрел карточки.  — Нет, у меня не было пациентки с такой фамилией.
— Но она могла назвать и вымышленное имя?
Сэр Джеме вздохнул.
— Вполне возможно.
— Я захватил несколько ее фотографий. Они не очень хорошие, но узнать ее можно.
Сэр Джеме долго рассматривал фото. Лицо его не выразило удивления, но он слегка нахмурился, вглядываясь в них.
— Ну что?  — спросил Генри.  — Узнаете?
Доктор поднял взгляд от фотографий и посмотрел ему прямо в глаза. Он уже не улыбался.
— Вы мне сказали, что ее имя Пэнкхерст и что она не замужем. Но она известна мне как миссис Чарльз Додсон. Сама она не моя пациентка. Ее муж был моим пациентом.., был и остался им…
— И каково же ваше заключение о состоянии здоровья мистера Додсона?
— Право, инспектор, я не уверен, что…
— Я расследую дело об убийстве. Вы не только вправе, вы обязаны сообщить мне все, что знаете.
— Убийство?  — сэр Джеме был ошеломлен.  — Неужели же она… Но нет, на нее это непохоже.
— Сообщите мне диагноз,  — повторил Генри.
— У мистера Додсона,  — медленно выдавил из себя сэр Джеме,  — злокачественная опухоль в желудке. В настоящий момент она его почти не беспокоит, но оперировать ее нельзя. Я полагаю, он протянет не больше года.