Точка соприкосновения (СИ)

К счастью, Эдвард никак не прокомментировал мое заявление, и мне тоже стало гораздо легче.
Но с Эсми это, однако, не сработало. Не знаю, была ли эта женщина глупой, или же законченной стервой, но, бросив на меня несколько подозрительных взглядов, снова взялась на свое. Повернулась к пасынку вполоборота и, несмотря на попытки Карлайла остановить ее, стала бомбардировать Эдварда неловкими вопросами.
- Милый, как так получилось, что вы с Лорен едете в разные места? Разве ты не хотел учиться на юриста, как и она?
- Я не хотел, - отмахнулся Эдвард, пытаясь жевать свой кусок в перерывах между ответами.
- Отлично, теперь ты станешь врачом, как Карлайл? – я получила еще один подозрительный взгляд. – Ты же твердил, что ненавидишь эту профессию и не выносишь вида крови.
- Оставь ребенка в покое, - пытался воздействовать доктор Каллен, взглядом извиняясь передо мной за свою бестактную жену.
- Я решил попробовать, - Эдвард набил полный рот, чтобы от него отстали, в то время как я аккуратно ела маленькими кусочками, пытаясь не ударить в грязь лицом и показать себя с лучшей стороны. Черт, зачем я это делаю? Какое мне дело, что подумают обо мне родители Эдварда?
- Ты знаешь, Лорен сейчас очень тяжело, - я была абсолютно уверена, судя по выражению лица парня, что его очень раздражает монолог мачехи, но он, к моему бескрайнему изумлению, терпел, держа себя в руках. – Ты должен быть с ней, должен поддерживать ее.
Я была уверена, что он ответит в своем репертуаре: «Ничего я не должен!» Но вместо этого он признал:
- Я поддерживаю. Но учиться поеду в Стэнфорд.
Эсми, всплеснув с досадой руками, на время затихла. Но, как выяснилось, не потому, что сдалась – она подыскивала новую тему для обработки. Теперь она взялась за меня.
- Девочка, Белла… - она сделала вид, что с трудом вспомнила мое имя, и я почувствовала, что внутри меня закипает злость. – Ты ведь знаешь, что у Эдварда есть постоянная девушка? Надеюсь, ты отдаешь себе отчет…
- Мама!
- Эсми! – возмутились мужчины, но она продолжала. И теперь уже выводя из себя даже меня.
- Они с Лорен вместе уже два года. Ты даже не думай занять ее место, поняла меня?
Последнее слово было произнесено с такой назидательной интонацией, что мою подростковую голову «сорвало». Мало того что мне было неприятно в принципе слушать о Лорен, особенно после того как я ревновала и ходила взбешенная много дней. Так еще Эдвард молчал, ничем не опровергая заключения мачехи.
- О, не волнуйтесь, - высокомерно и самоуверенно, елейным голосом проговорила я, улыбнувшись во всю широту рта, - мы просто трахаемся пару раз в неделю для разнообразия. Когда Эдварду это надоест – он вернется к вашей ненаглядной Лорен.
Надо было видеть, как вытянулось и побледнело лицо у Эсми - я наслаждалась своей минуткой возмездия. Карлайл же спустя десять секунд гробового молчания просто начал ржать, едва не подавившись куском.
Беда была в том, что не выдержал Эдвард: со злостью он швырнул вилку и нож, и они, звякнув по тарелке и лишь чудом не разбив ее вдребезги, разбросали еду по столу.
- Что-то у меня пропал аппетит, - рявкнул он.
- Да, у меня тоже, - я аккуратно положила вилку и ложку рядом со своей тарелкой и охотно приняла поданную Эдвардом ладонь.
- Прости, Белла, - пытался перестать хихикать Карлайл.
- Да ничего, - отмахнулась я, радуясь, что повеселила хотя бы одного человека.
- Что смешного? – услышала я за спиной тихий голос Эсми, поднимаясь на второй этаж по красивой винтовой лестнице и входя в приоткрытую Эдвардом дверь.
- Ты сама виновата: незачем было ее провоцировать, - покритиковал Карлайл жену.
- Но это же неприемлемо…
- Ой, да я абсолютно уверен, что они не спят. Успокойся, она сказала это только потому, что ты ее задела. Ты бываешь невыносима, Эсми.
- А мне кажется, она не лгала.
Я представила, как Карлайл покачивает головой:
- Белла – дочка шерифа, он никогда бы не допустил, чтобы она встречалась с Эдвардом. Чарли слишком бережет свою дочь и не позволил бы ему даже на пушечный выстрел подойти. Они просто учатся вместе…
- Плохо ты знаешь подростков, Карлайл!
- Зато хорошо знаю и Чарли, и Беллу – они такие… правильные.
Я перестала слышать родителей Эдварда – мы оказались уже слишком далеко от гостиной.
- Я же говорила, что это плохая идея, - тут же сказала я, как только Эдвард закрыл дверь.
Он прижал меня к стене, держа за плечи, прислонил свой лоб к моему, совершенно сбив меня с толку несчастным выражением лица.
- Все было бы нормально, если бы ты не стала врать насчет предметов, а сразу расставила точки над «i».
Я хотела поспорить, но мягкие губы трогательно обхватили мой рот, и я забыла, что собиралась сказать.
Это был странный момент: отчего-то защитная корка слетела с меня, и на секунду я проявила женскую слабость: мне стало по-человечески жаль Эдварда. Он выглядел непривычно уязвимым… Открытым передо мной… Казался искренним… И я не смогла быть жесткой к нему, как всегда. Подняв руку, я погладила его по лицу, а когда он прикрыл глаза, ласково его поцеловала. Мы стояли так некоторое время, похожие на самых обыкновенных любовников, естественно и без какого-либо напряжения целуясь. Наша страсть не пылала сжигающим все костром, я мягко тлела, согревая сердца… Опасно нежно, но так приятно, что я позволила себе на минуту забыть о своих дурацких страхах и просто наслаждалась.
А потом Эдвард позволил мне исследовать его комнату. Как я и думала – здесь не было книг. Зато нашлось множество дисков и хорошая стереосистема с потрясающей акустикой. Пара альбомов оказалась мне знакомой, а группой «Muse» я даже увлекалась некоторое время назад.
- А там что? – я подергала запертую дверь, ведущую непонятно куда – я бы решила, что в спальню, если бы большая кровать, наспех застеленная покрывалом, не стояла прямо в этой комнате.
- Ничего особенного.
Мое любопытство разгорелось с особенной силой, и я попыталась подсмотреть в замочную скважину, наклонившись к ней. Через отверстие было видно стеллаж на противоположной стороне – абсолютно пустой.
Я физически ощутила приближение Каллена: все волоски на моем теле внезапно поднялись дыбом.
- Я не открывал эту комнату года два, - голос Эдварда зазвучал рядом – неожиданно тихий и серьезный.
- Почему? – подняла я удивленный взор.
Эдвард недовольно поморщился, но достал с полки ключ и вставил в замок. Отступил, позволяя мне самой решить, хочу я или не хочу войти внутрь. Пф, разве можно остановиться, стоя на пороге чьей-то тайны?
Я с интересом открыла загадочную комнату, хранившую, по всей видимости, какой-то важный секрет.
Внутри оказалось что-то вроде студии: посередине стоял огромный рояль, вдоль стены аккуратным рядком – стулья, вдоль другой стены висели полупустые стеллажи. Я предположила, что тут раньше и располагался солидный запас дисков, переселившийся теперь в спальню. Здесь же осталось старье и несколько – меня это поразило – наград за выступления в детских и юношеских конкурсах фортепиано. Не только грамоты, но и позолоченные, посеребренные кубки.
- Когда мать и отец расстались пять лет назад, появилась Эсми, - рассказывал тем временем Эдвард, и судя по мрачности тона, он не любил об этом вспоминать. – Она почему-то решила, что заменит мне мать, и взялась за меня с таким рвением, словно я ей родной – ходила на концерты, приглашала гостей прямо сюда, чтобы похвастаться моими умениями. Она, видимо, посчитала, что я ее персональный клоун и обязан развлекать всех ее друзей.
Я удивленно обернулась на Эдварда, испытывая сочувствие. С его слов все выглядело очень неприятно, а уж какой Эсми может быть приторно-заботливой, я уже наблюдала.
- Моего терпения хватило ненадолго: я сказал, что бросаю музыку, мачеха меня задолбала. Карлайл встал на сторону своей новой жены и некоторое время я жил под их двойным давлением, выполняя все прихоти помешанной на моем музыкальном образовании Эсми. Но когда я понял, что начинаю реально ненавидеть каждый урок, то окончательно отказался заниматься. С тех пор комната всегда стоит закрытая.