Горький хлеб истины

К и р е е в а. Конечно, война не лучшая пора для любви. Но и она тут не властна. 
С т у п а к о в (нервно ходит по сцене). Она же еще девчонка! Откуда вдруг все это? Здесь какая-то... 
К и р е е в а. Родители последними замечают, когда их чада далеко уходят за порог детства. 
С т у п а к о в. Нет, Анна Ильинична, ваши очки мне не по глазам. Все это пустое. Дочь у меня одна. И я в ответе за ее судьбу хотя бы перед памятью покойной жены. 
К и р е е в а. Извините, Иван Алексеевич. Считайте, что я вам тут не советчица... 
С т у п а к о в. А жаль... Я хотел бы... 
К и р е е в а. Разрешите идти на обход? 
С т у п а к о в. Что ж, идите, пора. 
Киреева уходит. 
(Сидит молча, затем раздраженно.) Любовь. Чувства. Зять... Черт знает что! (Барабанит пальцами по столу.) Зять хочет взять. Тесть любит честь... Тьфу! 
Появляется В е р а, испытующе смотрит на отца. Тот поднимает голову. 
В е р а (с робостью подходит к столу). Пап, я что-то хотела тебе сказать... 
С т у п а к о в (строго). Я уже в курсе... Последним узнал. Но все-таки узнал. Прослышал, так сказать... (Встает, выходит из-за стола.) Что ж ты молчала? Я понимаю: молчание - золото. Но слово все-таки тоже благородный металл - серебро. Особенно в подобном случае. 
В е р а. Пап, отнесись к этому серьезно. 
С т у п а к о в (с притворством). А как же иначе?.. Когда речь идет о важных делах, я - воплощение серьезности. 
В е р а. Пап... Мы с Володей... любим друг друга и решили... 
С т у п а к о в. Ах, уже "мы", уже "решили"!.. Так зачем же тебе мое отношение? Когда умерла в блокаду твоя мама, я чудом разыскал тебя! Ты это знаешь. И знаешь, что, кроме тебя, у меня никого нет на всем белом свете! Я и на фронт взял тебя, чтоб ты не погибла в тылу от голода или чтоб с тобой не приключилось еще что-нибудь ужасное. 
В е р а. Пап, ну я же вполне самостоятельная. 
С т у п а к о в (в том же тоне). И если хочешь знать - ради тебя я проявляю излишнюю осмотрительность, стараюсь держать госпиталь подальше от передовой... А ты... ты недавно увидела человека... и уже готова на все... готова забыть об отце... 
В е р а. Я не собираюсь о тебе забывать... А Володя лечился у нас полтора месяца... 
С т у п а к о в. Полтора месяца? Как много?! 
В е р а. В условиях фронта вполне достаточно. 
С т у п а к о в. Для чего достаточно? 
В е р а. Чтобы полюбить и узнать человека. 
С т у п а к о в. Может, вначале узнать, а потом полюбить? 
В е р а. Да, я так и хотела сказать. 
С т у п а к о в. А может, еще надо удостовериться, что это и есть любовь? 
В е р а. Он очень хороший, ты сам увидишь. 
С т у п а к о в. Хороший?.. 
В е р а. И храбрый! И очень умный! 
С т у п а к о в. Очень умный?.. Если он умный, так пусть оставит тебя в покое! Ему в полк! Тебе - за работу! 
Появляется В о л о д я, издали прислушивается к разговору. 
И не забывай. Тебе только девятнадцать! Впереди ждет тебя еще не одна увлеченность!.. И каждая будет казаться любовью. 
В е р а. Пап, как ты можешь?! 
С т у п а к о в. Запомни: парней много, а отец у тебя один! (В сердцах.) А если завтра его убьют?! Ты об этом подумала? 
В е р а (испуганно). Не смей так говорить... Мы с ним уже... решили... пожениться! 
С т у п а к о в (поражен). Что? Уже и свадьба? Ах, вот оно как! (Суматошно расстегивает ремень.) Я доведу тебя до ума! 
В е р а. Пап, ты не прав! Ты сто раз не прав. 
С т у п а к о в (снимает с ремня кобуру с пистолетом и сует ее в карман). Чем более не правы люди, имеющие власть, тем менее следует им говорить о том, что они не правы... И пока ты моя дочь... 
В е р а. Папочка, ты не посмеешь!.. Я не маленькая! 
С т у п а к о в. Ты моя дочь!.. И коль ты не понимаешь слов... я обязан исполнить свой родительский долг... (Замахивается на Веру ремнем.) 
Володя подбегает к Ступакову и ловким движением отнимает и отшвыривает ремень. 
С а в и н о в. Я не позволю!.. Не имеете права! 
С т у п а к о в (в ярости). Что?! Нападение лейтенанта на подполковника?! Арестовать!.. Дежурный по госпиталю, ко мне!.. 
В е р а. Папа!.. Папочка!.. Родненький!.. Успокойся... 
С т у п а к о в. В военный трибунал!.. Дежурный! 
Вбегает лейтенант медслужбы С в е т л а н а Ц а ц а. 
Ц а ц а. Товарищ подполковник! Дежурная по госпиталю лейтенант Цаца по вашему вызову!.. 
С т у п а к о в (указывает на Савинова). Арестовать! Составить протокол дознания за нападение на старшего офицера! 
Ц а ц а (к Савинову). Лейтенант Савинов, вы арестованы! 
С т у п а к о в. Можете считать, что он уже разжалован из лейтенантов! И принесите мне его документы! 
В е р а. Папа, разве мы на тебя нападали?! (Плачет.) 
Ц а ц а (с притворной серьезностью). Товарищ подполковник, я обязана записать в протокол дознания побудительные причины нападения... И указать фамилии свидетелей. (К Вере.) Вы будете свидетельствовать? 
В е р а. Ничего я не буду! Володя защищал меня. 
С т у п а к о в (остывая, поднимает ремень и подпоясывается). Теперь я вижу, какой он "умный" и "храбрый". 
Ц а ц а. Ничего, трибунал разберется! (К Ступакову, с лукавством.) Так какие будут указания, товарищ подполковник? 
С т у п а к о в. А ну вас всех к дьяволу! (К Вере.) Сейчас же на дежурство!.. Сами заварили кашу, сами расхлебывайте! (Уходит.) 
Ц а ц а (к Вере и Савинову). Ну, что же вы?! Расхлебывайте!.. Зачем теряете время? (К Савинову.) Документы успел получить? 
С а в и н о в утвердительно кивает и притрагивается рукой к карману гимнастерки; вопросительно смотрит на Веру, затем на Цацу. 
Ц а ц а (оглядываясь). Там сейчас санитарный автобус отправляется в сторону передовой. Я скажу, чтоб обождал! (Убегает.) 
С а в и н о в (взволнованно). Она права! В полк! Немедленно! За дезертирство на передовую судить тебя не будут! В мой полк! 
В е р а. Вдвоем? В твой гвардейский? 
С а в и н о в. Вдвоем! В гвардейский! 
Вбегает Ц а ц а. 
Ц а ц а. Автобус за шлагбаумом! Я предупредила! 
В е р а. Володя... А меня не вытурят оттуда? 
Ц а ц а. Не вытурят! Да бегите же! 
Вера на прощанье порывисто обнимает Цацу. 
С а в и н о в. Кто посмеет прогнать из полка жену гвардии лейтенанта Савинова?! 
З а н а в е с. 
Картина третья 
Полковой медпункт на опушке леса. Среди деревьев - палатка, над ней флажок с красным крестом. Близ входа в палатку - рукомойник, носилки, бачок с водой, ящики из-под снарядов. 
Слышны автоматные очереди, изредка воют мины, и где-то далеко слышны их взрывы. 
Из палатки д в а с а н и т а р а выносят носилки с ранеными, направляясь на сцену. Вслед за ними выходит в белом халате и шапочке капитан медслужбы П о л и н а Г а р к у ш а. 
Г а р к у ш а (санитарам). Если есть места, машину не отправляйте. Еще будут раненые. 
Доносится серия взрывов. 
Концерт продолжается. 
Гаркуша моет руки под рукомойником, всматривается в даль, откуда слышится шум приближающегося автомобиля. 
(Кому-то за сцену). Машину, пожалуйста, под деревья! Слышите?! Под деревья машину! 
Г о л о с. Есть соблюдать маскировку! 
Шум мотора. 
Входит С т у п а к о в с немецким автоматом на груди и гранатами у пояса. Осматривается. 
Г а р к у ш а (торопливо вытирает руки салфеткой, отбрасывает ее). Здравия желаю, товарищ подполковник! 
С т у п а к о в. Приветствую вас, коллега. (Подает руку.) Начальник... полевого госпиталя Ступаков. 
Г а р к у ш а. Гвардии капитан медслужбы Гаркуша!.. Чем обязаны?.. 
С т у п а к о в. Так... Прогулка по передовой, товарищ гвардии капитан... 
Слышится стрельба. 
Засиделись мы там, в тылу. 
Г а р к у ш а. Неподходящее время для прогулок... У вас, наверное, есть претензии к первичной обработке раненых? Но у нас, знаете, порой такое тут творится... Просто рук не хватает.