Гражданин преисподней
— Что за способ? — сразу навострил уши темнушник.
— Проще сделать, чем рассказать… — схитрил Кузьма.
— Тогда делай, а я прослежу. — Темнушник отошел немного в сторону, как бы давая Кузьме простор для деятельности.
Тот запустил руку в ближайшую трещину и извлек наружу кусок мха. Был он молодой, нежный, хоть сейчас закусывай, и явно не мог содержать того, что искал Кузьма.
Успехом увенчалась только третья попытка. Оторвав волокна мха, он поднес к свету плотную и тяжелую, как пуля, шишечку. Что это такое, толком никто не знал. В отличие от породившего ее мха, шишечка никакого практического значения не имела, да и расколоть ее было не так уж просто.
— Одной мало будет, — тоном знатока произнес Кузьма. — Пусть ваши ребята по щелям поищут.
Поколебавшись немного, Леня пронзительно свистнул в два пальца. Видимо, это был сигнал к прекращению разгула. Феодосию наконец-то оставили в покое, причем ее последний кавалер даже не довел дело до естественного завершения. При всей внешней безалаберности темнушников с дисциплиной у них было строго.
— Завязали! — Леня хлопнул в ладоши. — Еще по кружечке, потом хорошенько закусите и сворачивайте манатки… А вы двое ко мне! — Он поманил пальцем парочку ближайших «волков».
Скоро у Кузьмы набралась целая пригоршня шишечек.
— Вы чем патроны снаряжаете? Картечью или пулями? — поинтересовался он, косясь на двуствольный самопал, отягощавший пояс Лени.
— И тем и другим. — Темнушник хмурился, стараясь отыскать в действиях Кузьмы какой-то подвох.
— Надо картечь заменить вот этими штуками. — Кузьма подбросил шишечки на ладони. — В патрон двенадцатого калибра должны войти.
— У меня двадцатый. — Чувствовалось, что вся эта затея очень не нравится Лене.
— Тогда два патрона нужно.
— Думаешь, у нас такого добра горы? Ты толком объясни, зачем все это нужно?
— При выстреле эти ерундовины разрушатся. — Кузьма сунул шишечку прямо под нос Лене. — Возникнут высокочастотные колебания. Для человеческого уха они недоступны, зато летучие мыши улавливают их на неимоверном расстоянии.
— Даже под землей? — недоверчиво переспросил Леня.
— Даже под землей. Если только наш туннель и их пещера хоть как-то сообщаются.
— Ты случайно не издеваешься надо мной? — Глаза Лени сузились.
— Как можно! Способ проверенный, — горячо заверил его Кузьма. — Если они на прежнем месте и не впали в спячку, то прилетят обязательно.
— Если, если… — передразнил его Леня. — Только не надейся, что я тебе пушку в руки дам.
— Да я ее и сам не взял бы!
Леня аккуратно разрядил патроны и заменил картечь шишечками, однако самолично стрелять не отважился, доверив эту сомнительную операцию самому пьяному из «волков».
— В к-кого ц-целиться? — взводя курки, поинтересовался тот.
— Да ни в кого, поганка! — прикрикнул на него Леня, занявший позицию за спиной Кузьмы. — В стену пали! Только чтоб рикошета не было.
— Не будет, — затыкая уши, заверил Кузьма. В пустом туннеле, где даже хлопок в ладоши звучал, как удар гонга, выстрел из крупнокалиберного оружия был подобен взрыву. Некоторые темнушники даже на ногах не устояли, а уж уши заложило у всех.
В тем месте, где шишечки угодили в каменную стену, остались две влажные кляксы. Больше ничего чрезвычайного не произошло.
— И все? — несколько разочарованно спросил Леня, отбирая самопал у полуоглохшего стрелка.
—Все.
— Когда же появятся нетопыри?
— Летают они быстро. Но ведь и расстояние немалое. Часа два пройдет, не меньше.
— Прикажешь два часа этих тварей дожидаться? — возмутился Леня.
— Ждать никого не нужно. Главное, чтобы они получили сигнал. А в Шеоле летучие мыши ориентируются лучше, чем ты в своем кармане. Как раз у заставы и догонят нас.
— Тогда ничего. — Леня уже почти успокоился. — Еще немножечко отдохнем и двинемся.
— Отдохнем. — Кузьма улегся поближе к стене и почти силой уложил рядом с собой Венедима.
То, чего он ожидал (с надеждой, но и с содроганием), должно было произойти очень скоро. Главное, чтобы не подвела сама идея. Пресловутую «последнюю кружку» наливали еще раза четыре, благо Леня Черпак свое воинство не торопил. По возвращении в родную сторонку темнушников ничего хорошего не ожидало — только нудная караульная служба да тяжкий труд по прокладыванию все новых и новых дренажных галерей. Вот они и не торопились.
Феодосию, кое-как напялившую на себя остатки одежды, усадили на почетное место. На Кузьму и Венедима она смотрела зверем, хотя здесь, наверное, это были единственные люди, не причинившие ей никакого вреда.
— Зашуршало… — негромко сказал Кузьма, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из глубины туннеля.
— Что зашуршало? — не понял Венедим, все это время истово молившийся.
— Скоро поймешь…
— Ты не летучих мышей ждешь? — догадался Венедим.
— Конечно, нет.
— Будет что-то страшное?
— В общем да. Но ты не дрейфь. Для нас сейчас чем хуже, тем лучше. В ближайшие полчаса этой публике будет не до нас.
Темнушники еще продолжали беззаботно гомонить, когда сидевший особняком Леня Черпак заподозрил что-то неладное (тут его чутью нужно было отдать должное). Встав во весь рост, он направил луч своей лампочки в глубь туннеля, однако тот терял силу уже шагов через пять-десять.
— Чего кипишишься, командир? — поинтересовался Юрок Хобот. — Аль вышло уже наше время?
— Ша! — цыкнул на него Леня. — Вроде есть там кто-то…
— А не почудилось тебе?
— Хорошо, если бы так…
Нет, не почудилось Лене Черпаку. Опасность он ощутил загодя, хотя что-нибудь изменить это уже не могло. Счет времени пошел на доли секунды.
Из мрака стремительно вылетело нечто невообразимое — не то растрепанный стог сена, не то огромный клубок спутанных шерстяных ниток. Неслось это жуткое чудо не по прямой, а винтом, словно пуля по нарезам ствола — с потолка на пол, с пола на потолок и так далее.
Если честно сказать, Кузьма ожидал чего-нибудь экзотического, но это была самая обыкновенная химера-вертячка, имевшая ту особенность, что ее щупальца (или жвала, если хотите) никогда не портили человеческую шкуру, проникая только в естественные анатомические отверстия тела.