Пересмешники (СИ)

– Зачем? – спросила я.
– Зачем? – он опешил.
– Да, зачем?
«Ты скалился мне на физике, врал обо мне друзьям. Зачем просишь увидеться?».
И я вспомнила, почему он говорил со мной. Он считал, что я доступная. Он хотел еще один легкий секс. Грудь горела, чесалась, сердце хотело выскочить как камикадзе с приемами карате и мачете и бить его, превращая в пыль и черное облако дыма, чтобы он с пшиком пропал.
Но он был тут, улыбался мне, пытался выглядеть мило. Но меня не обмануть. Он – волк.
– Так ты дашь мне номер в этот раз? – спросил он. – И в следующем месяце мой день рождения, было бы весело отпраздновать его.
Еще чего.
– Мне нужно идти, – я повернулась и ушла. Забыла о компьютере, поиске информации и снеге, становящемся дождем. Я промокну. Я побегу под дождем, лишь бы быть подальше. Я толкнула дверь библиотеки, помчалась по ступенькам, вода била меня по щекам. Небо было хмурым, полным темных туч. Я неслась по двору, миновала Макгрегор–холл, поднялась по ступеням своего общежития, желая знать, что произошло, пока я не отключилась. Я хотела знать, почему говорила с Картером, почему заигрывала с ним, почему поцеловала такого. Я толкнула дубовую дверь и врезалась в кого–то плечом. – Простите, – буркнула я.
– Эй, Алекс!
Джулия.
– Я хотела тебя поймать, – сказала она и заговорила привычно о том, как хорошо, когда помогаешь несчастным детям. Ее светлый хвост подпрыгивал, пока она говорила, и я возвращалась в прошлое.
– Почему Т.С. всегда заставляет нас делать то, что мы не хотим? – спросила я у Мартина, Джулия танцевала неподалеку, ее светлый хвост подпрыгивал от движений.
Мартин пожал плечами. Т.С. сообщила, что нам нужно было хорошо обращаться с ватерполистами, чтобы разрушить стереотипы.
– Думаю, так и должна делать девушка лучшего друга. Это правильное определение.
Я рассмеялась.
– Это я увижу в словаре?
Мартин задумчиво кивнул, но он играл.
– Скорее всего. Я смотрел недавно, – было громко, так что он прикрывал ладонью мое ухо, пока говорил со мной. Его волосы щекотали мою щеку. Мягкие. Его волосы – светло–каштановые, чуть растрепанные, но привлекательные. Мне хотелось коснуться его волос из–за их ощущения на моей коже.
Группа заиграла громче. Звуки со сцены, ударные, гитары и вокалист с его воркующим голосом гремели в моей груди.
– Не знаю, совпадет ли со словарем мое понимание лучшего друга, – сказала я почти в его ухо.
– Как прошли зимние каникулы? – Мартин резко сменил тему.
– Без событий, – сказала я. – А у тебя?
– Выдались насыщенными. Меня бросила девушка, – сообщил он. – Она была из моего родного города. Хотела перевестись в Фемиду посреди года, но не удалось. И она отправилась в школу в Вирджинии и сказала сайонара.
– Ты расстроился? Хотел, чтобы она приехала сюда?
– Я думал, что расстроюсь сильнее, но я даже боялся того, что она приедет в Фемиду.
– Тогда хорошо, что она не тут.
– Точно.
– Почему ты боялся?
– Думаю, мы потеряли связь. Сложно сохранить ее, когда вы в разных школах. Лучше быть с тем, кто из твоей школы, да?
– Точно. Я встречалась со старшекурсником в конце прошлого года. Он уехал в Дартсмут, и мы даже не притворялись, что будем видеться по выходным.
– Сложно быть с тем, кто в милях от тебя, особенно когда… – он утих.
Пауза. Музыка заполнила ее, но тишина казалась неловкой. Я была немного навеселе – это состояние было для меня необычным – и я прижала ладони к уху Мартина. Правая ладонь была сверху, задевала его волосы, а левая ладонь под ней касалась его щеки. 
– Когда что? – спросила я, шепча, но он слышал меня.
Он ответил не сразу. Он словно думал, как закончить свое предложение, а потом сказал, смеясь:
– Когда она назвала меня сдвинутым на науке, когда порвала со мной.
Я рассмеялась. Не знаю, что было смешного, но он был крутым сам по себе. И я сказала:
– А мне кажется, что круто, что ты сдвинут на науке.
– Ага, я не боюсь признать, что сдвинут, – сказал он и посмотрел на меня. Я поняла, что его глаза были карими, как мои, но с вкраплениями зеленого, которые делали их ярче и мягче одновременно.
– Может, нам стоит встречаться с людьми из своей школы, – сказал Мартин.
Он не напился, в отличие от меня. Он звучал трезво. Вряд ли он вообще пил. И мне нравилось это в нем. Но я не успела это сказать, как поняла, что мне нужно пописать.
– Мне нужно пописать, – сказала я и пошла в туалет.
Когда я вернулась к нашей группе, Мартин меня не ждал. Он говорил с Клио. Я злилась, потому что мне нравилось с ним говорить. Я отвернулась от них, шагнула к сцене и чуть не врезалась в человека рядом с собой.
– Прости, – сказала я.
Юноша выглядел хитро и игриво. Он сказал:
– Меня зовут Картер, и я играю в водное поло.
Он сказал это так, словно был на встрече анонимных алкоголиков, словно признавался. Отчасти так и было. Мы должны были преодолеть стереотипы, и я послушно пожала его руку. Он склонился ко мне.
– Мне нравится эта группа.
– И мне, – сказала я, это прозвучало как флирт.
И я услышала первые ноты своей любимой песни «Artful Rage». 
– Обожаю эту песню! – закричала я, схватила Картера за руку и поспешила к сцене с ним.
– Ты хотела бы таким заняться? – спросила Джулия.
– Что?
– Ты хочешь помочь?
– Мне нужно идти, Джулия, – сказала я и побежала, минуя по две ступеньки за раз. Я добралась до своего этажа, пробежала по коридору, открыла дверь и захлопнула ее за собой, а потом прижалась к ней.
Казалось, снег опустился в снежном шаре, открывая сцену. Мартин и я, он сказал, что одинок, а я – что мне нравятся сдвинутые на науке, и он на это намекал на физике. А потом он сказал, что стоило встречаться с людьми из своей школы. Появился Картер, Мартин уже не был рядом, и музыка заиграла, сделав Картера милее.
Я тряхнула снежный шар. Снежинки закрыли сцену. Но сквозь них я видела четко одно: я пошла не с тем парнем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Поврежденный товар
Мартин Саммерс.
Мартин, сдвинутый на науке.
Мартин с мягкими каштановыми волосами.
Мартин, которого я знала с тех пор, как наши лучшие друзья стали встречаться, с которым я говорила в кафетерии, рядом с которым сидела на физике, который верил в справедливость Аттикуса Финча и Бу Рэдли.
Мартин Пересмешник.
Мы с Мартином флиртовали в ту ночь. Мы болтали, флиртовали, касались друг друга, но осторожно, только начиная познавать друг друга.
Я встала, посмотрела в зеркало на двери, увидела девушку с мокрыми волосами, в мокрой одежде и обуви. Девушку, у которой были два варианта в ту ночь, и она выбрала неправильно. Если бы я не поговорила с Картером, если бы мне хватило смелости дальше говорить с Мартином, я бы обедала в кафетерии сегодня, завтра и дальше, тратила бы очки на фраппучино с Мартином вне академии. И я училась бы дальше, так и не узнав о Пересмешниках больше, чем в день, когда Кейси рассказала о них.
Я схватила полотенце, опустила голову и вытерла волосы. А потом я сделала то, что никогда не делала в Фемиде. Пропустила урок. Это был французский, на нем был Мартин, и я не знала, как говорить с ним. Я потеряю очки за пропуск урока, но мне было плевать. Мне было некуда идти, да и не с кем. Так что я забралась под свое оранжево–лиловое одеяло и два часа дочитывала «Убить пересмешника».
* * *
Мое отсутствие на французском заметили. Днем Т.С. наказывала мячи, а Майя разминала язык в клубе дебатов, но в дверь постучали.
– Кто там? – спросила я.
– Мартин.