Пересмешники (СИ)

Вот так совпадение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Тайный парень 
Начался обратный отсчет до суда.
Майя разогналась не на шутку. Она проводила каждую свободную секунду, готовясь, расспрашивая свидетелей, обсуждая стратегии с Т.С. и мной шепотом в кафетерии, нашей комнате и между уроками.
Неделя до суда, она прошла в комнату, открыла свой черно–белый блокнот и стала похожей на прокурора.
– Пройдемся по потенциальным свидетелям.
– Опять? Тебе не кажется, что мы перегибаем?
Она пронзила меня взглядом.
– Это невозможно, – сказала она и стала перечислять имена, их показания, и как команда Картера попробует опровергнуть это. После часа я поверила, что Майя может делать так всю ночь, не уставая. Но мне нужен был перерыв.
– Я кое–что забыла в актовом зале, – сказала я. Она кивнула, что–то чиркая в блокноте.
Я пошла по коридору и позвонила Мартину.
– Вечер пятницы, – сказала я. – Знаешь, что это значит?
– Что мы можем выйти с территории академии, и ты хочешь увести меня на тайное свидание?
– Как–то так, – сказала я.
– Куда ты хочешь?
– В «Заморозку мозга», – сказала я про магазин мороженого на улице Кентфилд. – Встретимся у Макгрегор–холл через, – я взглянула на часы, – две минуты.
– Хорошо, – сказал он и завершил звонок.
Я открыла дверь своего общежития, посмотрела по сторонам. Но я не выглядывала Картера, и осознание испугало мня. Я проверяла, чист ли путь. Я побежала по двору к Макгрегор–холлу, где ждал Мартин. Я была обычной девушкой, убегающей с территории школы с парнем, хоть мы убегали от Пересмешников, а не от учителей или охранников. Такой была Фемида – Пересмешники были нашей полицией.
– Тебе так сильно захотелось мятного мороженого с шоколадной стружкой? – спросил Мартин, пока мы уходили в ночь.
– Лучший вкус, – сказала я.
Он придвинулся ближе.
– Ты не знаешь, как сильно я хочу просто держать тебя за руку, – прошептал он.
Мое сердце забилось в десять тысяч раз быстрее.
– Насколько сильно? – спросила я.
– Все силы уходят на то, чтобы сдержаться, – сказал он.
– Ты сильный.
– Как только мы отойдем подальше, я возьму тебя за руку.
– Буду знать, – сказала я. – Разве у вас нет везде шпионов?
– Шпионов? – спросил он.
– Да, Эми или Илана не будут прятаться в кустах на улице, ожидая тебя?
Он рассмеялся.
– Снова ты со своими теориями заговора.
– И?
– Нет, – с нажимом сказал он. – Они доверяют мне. Потому я в группе.
– Они знают твой любимый вкус мороженого?
Он покачал головой.
– Но я скажу тебе, – он взял меня за руку, когда мы отошли от Фемиды. Его кожа была теплой, покалывала мою ладонь. Он склонился, чтобы прошептать, и задел губами мое ухо. – Мне тоже нравится мятное с шоколадной стружкой.
– О, хватит!
– И с Орео, – игриво сказал он.
– Близко. Хорошо, что мы отправились туда, – пошутила я, мы повернули на улицу с «Заморозкой мозга». – Хотя мы скорее прячемся.
– Кстати, – сказал он, и я напряглась. Так говорили взрослые, это звучало обреченно, как слова «это не сработает». Но он коснулся ладонью моей щеки, нежно и тепло. – Я хочу, чтобы ты была моей девушкой.
– О, – сказала я. – Это можно? Тебе можно?
– Можно, – он рассмеялся. – Ты всегда хочешь знать, что можно.
– Ты сам сказал, что нам нельзя быть вместе, – отметила я. – Ты даже не можешь держать меня за руку на территории академии.
Он вздохнул.
– Знаю. Я не должен так делать.
– Как тогда мне быть твоей девушкой?
– Это будет между нами, ладно? И когда суд закончится, и все уляжется, нам уже не нужно будет притворяться.
– Так я твоя тайная девушка? – спросила я.
– Да.
– А ты – мой тайный парень?
Он кивнул.
– Ладно, я скажу да.
И страх сорвался с неба, за ним развевался черный плащ, как у темного супергероя с темным прошлым. Я говорила себе заткнуться, молчать, ничего не говорить. Но страх был сильнее меня.
– Ты же делаешь это не из жалости? – спросила я.
– Ладно тебе, я думал, мы прошли это.
– Знаю. Знаю, ты считаешь меня безумной. Но просто скажи. Ты не делаешь это из–за того, что ощущаешь, что это твоя вина?
Он провел ладонью по своим каштановым волосам, качая головой.
– Но ты сказал в ту ночь, когда принес мне бутерброд, что это меньшее, что ты можешь сделать, – сказала я.
– Это все не из жалости, Алекс. Я хочу, чтобы ты это понимала.
– Я знаю. Но я хочу знать, что у всего этого нет других причин. Ты знаешь, что я не могу изменить произошедшее.
– Я не пытаюсь изменить прошлое. Будущее – можно попробовать. Как завтрашнюю ночь. Может, и тогда погуляем?
Я кивнула. Мы заказывали мороженое, а часть меня переживала, что мы обманывали себя, думая, что это настоящее – его вина утихала, пока он был со мной, а я с ним могла исцеляться. Но пока что я ела мороженое со своим тайным парнем. Кто знает, сколько продержится этот тайный парень…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Любая девушка
Т.С. и Майя посмотрели на меня, вскинув брови, когда я вернулась через два часа.
– Задержалась в актовом зале? – спросила Майя, ее карие глаза разглядывали меня как рентген, искали следы моего похода за мороженым – спутанные волосы, красные губы, недавно заправленная блузка.
– Да, – сказала я и переоделась в пижаму.
– Ты уже все отрепетировала? – спросила Т.С., словно тоже хотела меня допросить.
– Да, – буркнула я и пошла в ванную почистить зубы. Когда я открыла зубную пасту, я вспомнила колпачок на полу в комнате Картера в то утро, и я вдруг оказалась в другом месте.
– Ох.
Шум, звук, что–то среднее между лаем и шепотом, как «ух». Казалось, что–то сел на мою грудь. Было темно, во рту словно побывал носок. И там был Картер. На мне. Надо мной. Во мне. Он двигался во мне, я ощущала его. Я ощущала его пенис в себе, хоть я едва осознавала это, все еще отчасти спала, отчасти дремала, отчасти бодрствовала, была отчасти мертвой. Но я ощущала его и его дыхание. Он дышал тяжело, ритмично…
Я поняла, что звук издала я. Это «ух» было моим, из–за чьего–то веса на мне, чьего–то тела на мне. И я пришла в себя с этим «ух», попала в миг между сном и реальностью. И теперь я была тут, в его кровати, голая, под ним. Но он прижимался ко мне, двигался все быстрее, и я хотела что–то сделать, что–то сказать, но ощущала, как все замедляется, и я могла лишь дышать, дышать, дышать…
Я стояла там с тюбиком пасты в одной руке, щеткой в другой руке, воспоминание о втором пробуждение было ярким, живым, ужасным. Я яростно почистила зубы, словно могла стереть память.
Но не могла. Теперь она была частью меня.
Я не выходила из общежития до конца выходных. Не видела Мартина, не звонила ему, не писала ему. Кого я обманывала? Я была не той девушкой, которая убегала со своим тайным парнем с кампуса. Я была девушкой, которую изнасиловали.
* * *
– Я хотела сказать тебе, – сказала мисс Дамата, когда я еще раз отрепетировала Девятую симфонию в свободное время между уроками в понедельник утром. – Один из моих коллег из Джуллиарда будет в гостях у меня и моей семьи. На выходных, когда ты выступаешь. И он в приемной комиссии университета.
– Он, – начала я, ощущая дрожь от возможности, которую она показывала мне, – хочет посмотреть мое выступление?
Она кивнула, широко улыбаясь.
Я подпрыгнула.
– Это невероятно. Не верится. Вы серьезно? Не шутите?
– Думаю, ты меня хорошо знаешь. Я не из тех, кто любит шутить.
– Это… – я замолчала, потому что крутость выступления перед настоящим работником Джуллиарда из приемной комиссии не удавалось описать словами.
Она добавила:
– Ты знаешь, что это не добавит баллов при поступлении. Но это не помешает.