Пересмешники (СИ)

Здание напоминало маленький замок с башенками, изогнутыми окнами и большими каменными ступенями, ведущими к темно–коричневым двойным дверям. Я знала, что Картер жил не в этом общежитии. Это уже радовало – и то, что я помнила, и удача.
Внутри Т.С. постучала в дверь Сандипа. Он открыл, улыбнулся Т.С. и поцеловал ее в губы. Мой желудок сжался, и я отвернулась, ведь не любила публичные поцелуи. Мы с Дэниелом целовались в подвале, актовом зале, в пустых рядах библиотеки на третьем этаже. Не посреди общежития, не при друзьях. Но прошлой ночью я тоже целовалась на публике, хоть это было не в моем стиле.
– Эй, ребята, – Мартин кивнул нам. Он жил в одной комнате с Сандипом, и он усердно запихивал учебник по биологии размером с энциклопедию в рюкзак. Он был на концерте прошлой ночью. Видел, как я пила, мог знать, что я ушла с Картером. Я смотрела только на окно в конце комнаты, чтобы не видеть его глаза. – Я в библиотеку, – добавил Мартин. Он хотел взять себе еще учебники. Мартин безумно хотел быть биологом. Все в Фемиде безумно стремились к чему–то. – Вы знали, что недавно было обнаружено, что калифорнийская кустарниковая сойка может строить планы на будущее? – сказал Мартин, и я еще не слышала большего абсурда в своей жизни.
– Где ты это находишь, Мартин? – спросила Т.С.
– Новости в Гугле, – сказал он, словно это было очевидно. – Да, эти птицы запасают еду на завтра, помнят, где ее спрятали, когда спрятали, и когда за ними следили другие птицы.
– Это так сложно для птиц, Мартин? Помнить фигню, когда их друзья смотрят? – пошутил Сандип.
– Это значит, что птицы все же умные, – глаза Мартина блестели, он взвалил рюкзак с книгой на плечо. – В их маленьких головах многое происходит.
Я немного рассмеялась, но заметила, что Т.С. и Сандип закатили глаза.
– Вижу, Алекс это развеселило, – отметил Мартин.
– Да, – выдавила я. Я могла хотя бы говорить и реагировать нормально. Я не стану молчать и записывать все в дневник, потому что не хватает сил справиться.
– Уходи–ка, – игриво сказала Т.С.
– Когда–нибудь миром будут править орнитологи, и вы не станете меня прогонять.
Он ушел, и я села на стул Мартина у стола. Т.С. устроилась, скрестив ноги, на кровати Сандипа. Комната была просторной, как у многих мальчиков, хоть Сандип смог захламить свою половину плакатами «Балтимор Ориолс». Он из Мэриленда, и он отчаянно болеет за родную команду. Но признаков личности Мартина и его рвения к знаниям почти не было. Единственное доказательство было на мишени для дартса над столом. В центре было написано «Нобелевская премия».
– Это странно, – выпалила я.
Сандип сел рядом с Т.С. Я отвернулась от них, точнее, от него. Я не хотела видеть его глаза. Я не хотела ощутить, что мы оба знаем, что я была глупой и легко напивалась. Но Сандип был там. Он был там все время, пока я не ушла с Картером.
Сандип был трезвым. Он не пил. Он только подливал. Он считал, что это крутая роль, а он не пил, потому что сохранял клетки мозга. Он хотел быть хирургом, еще и лучшим, так что не собирался тратить клетки серого вещества из–за выпивки.
Я приготовилась к тому, что узнаю, и начала:
– Так что случилось прошлой ночью? Все расплывается в голове, и я хочу знать, что там было хорошего и плохого.
Сандип был хорошим и симпатичным. У него была коричневая кожа, светло–зеленые глаза, короткие черные и, как мне говорили, очень мягкие волосы. И его взгляд заставлял Т.С. таять. Они были очень красивыми. Он не знал об угрозе беременности. Днем у Т.С. начались месячные, и она не сказала ему о тесте. Знала только я.
– Ты знаешь, что мы пошли на «Artful Rage»?
Я закатила глаза.
– Да, это я помню. Мы встретились во дворе – мы с тобой, Мартин, Т.С., Мая, Клео, Джулия и ее парень, Сэм, из города, – я жестом просила его ускориться, ведь это помнила. Мы сочиняли песни про вечер пятницы, пока шли на концерт. На наши ладони поставили печати «не пить» – бутылочка, как иронично – и мы прошли внутрь. Группа играла, мы пели и кричали до хрипоты. А потом все стало размытым.
– И на концерте… – я вдохнула, – там мы встретили Картера?
Сандип кивнул.
– Он был с другой группой из школы, с ребятами из водного поло.
– И почему мы с ними говорили? – спросила я. – Мы никогда с ними не зависаем.
– Все говорили между собой, – отозвался Сандип. – Все младшие были в восторге от такого события. На концерте было около двадцати двух человек из Фемиды.
– Какие мы точные, – сказала Т.С. Сандипу.
Он вскинул брови, словно это был пустяк. Для него это и был пустяк.
– Я помню группу, – сказала я.
Сандип кивнул.
– Да, они были неплохи. Но я не думал до этого, что ты такая взрывная.
Мне не нравились его слова, но это было правдой. Мне не нравилось, что меня теперь ассоциировали с выпивкой. Мне нужно управлять собой, как Сандип и Т.С. Теперь я буду пить только содовую.
– И все стали болтать, и…
– Постой–постой! – вмешалась Т.С., размахивая рукой. – То, что я говорила, что мы не очень–то жалуем ребят из водного пола, не значит, что с ними нельзя говорить, – сказала она взволнованно и прижала ладонь ко рту, ее глаза стали огромными. – Алекс, мне так жаль. Это моя вина.
Я пронзила ее взглядом.
– О чем ты говоришь?
– Я сказала тебе поговорить с ним.
– Ты сказала это всем в группе, – исправил Сандип.
Т.С. не слушала его и смотрела на меня.
– Алекс, мне так жаль.
– Т.С., это самое глупое, что ты говорила в жизни, или хотя бы в той части твоей жизни, в которой я тебя знаю. Я сделаю вид, что ты этого не говорила. Это все равно не навредило.
Я повернулась к Сандипу.
– Мы шумели и говорили на концерте. Я почти все помню. Когда шоу закончилось…
– Да, мы вернулись в общую комнату сюда, и ты выпила стакан на концерте.
Он сказал это сухо, как врач. Он не судил меня, а отчитывался о пациенте, учил его, как себя вести. Я представила его в темно–синей форме хирурга и с шапочкой на волосах. У него будут волосы в тридцать пять, и он будет лечить в ведущей больнице штата. Ему даже не нужно будет заглядывать в записи о пациенте. Он все будет знать наизусть.
– Я налил всем немного, – он перечислил имена. – Т.С. и Майя уже ушли, Мартин ушел сразу после концерта, и там были Клио, Джулия, Сэм и Картер.
Я сжала голову руками. Клио, Джулия, Сэм и Картер. Натали, команда по бегу и многие другие…
– И ты предложила Круг смерти, – сказал Сандип.
– Сколько я выпила? – спросила я, подняв голову.
– Еще две с половиной рюмки с апельсиновым соком.
Т.С. вскинула брови.
– Два с половиной?
– Да. Третий она не допила.
Он не запинался. Он мог записать в блокнот почерком врача «две с половиной рюмки», перевести почти идеально это в миллилитры или что–нибудь еще.
– Итого три с половиной рюмки водки на пустой желудок, – сказала с сочувствием Т.С. – Конечно, сложно было бы что–нибудь вспомнить.
– Твой вес – около пятидесяти килограмм, – сказал Сандип. – Так что три с половиной рюмки за три часа вызвали такое содержание алкоголя в крови, при котором человек считается пьяным. С твоим размером и на пустой желудок ты получила замедленную реакцию, вспышки эмоций и помутнение сознания.
«Помутнение сознания».
Снова эта фраза. Она повисла посреди комнаты, ожила, получила руки и ноги. Как и говорила Кейси о важности этого в комнате капитанов час назад.
– И он поцеловал тебя при всех, – добавил Сандип.
Я никогда не целовала ватерполиста, и я бы не сделала первый ход, я бы не стала так делать с почти выпускником. Он это все начал.
– И вы начали страстно целоваться на диване, но игра продолжалась. А потом Картер увел тебя оттуда.
«Оттуда», – в место, где никто не мог описать произошедшее, где не было тех, кто мог вспомнить. И были только мои обрывки воспоминаний.
– Спасибо, – я встала.
– Куда ты? – спросила Т.С.
– Обратно, – сказала я.