Пока мы будем летать (СИ)

Темно-синяя ткань, аккуратно сложенная, запестрила перед глазами. Притронувшись кончиками пальцев к ней, я почувствовала легкий электрический разряд, что прошелся по всему телу. Оставив мысль о чае на потом, я вернулась в дом.
Я оставила свой чай остывать, а сама вернулась в комнату. Мне не нужно было даже прилагать усилий, чтобы узнать, кем был оставлен этот подарок. Моя душа встрепенулась, а сердце само произнесло его имя, надежно закрепившееся там.
Я закрыла крепко двери в свою комнату. Нуждаясь в уединении со своими оголенными чувствами, хотела отстранить себя от всего мира. Ещё никогда одиночество не казалось мне таким чарующе прекрасным.
Я достала платье и, не став медлить и томить себя ожиданием, надела его. Оно легло на моё тело так, будто сшито было специально для меня. Я чувствовала под пальцами его мягкую ткань. Чувствовала буквально, как парень касался его, аккуратно поднимал его и видел меня в нем. Это всё казалось мне иллюзией, сном, ещё одной несбыточной мечтой, но, чувствуя всем своим телом прохладную ткань, мне удалось убедиться в том, что это не так.
Тонкие бретельки, как две темные линии, ползут вниз по моей бледной коже. Темно-синий, как безоблачное небо ночью, цвет играет с контрастом моей кожи. Видны контуры груди. Не слишком пошло, но вполне сексуально. Немного ниже виднеется вырез в виде ромба, оголяющий ещё один участок кожи. Ниже платье узкое. Плотная ткань обтягивает живот, бедра, задницу и ноги. Длина достигает мне колена. Сзади большой квадратный вырез. Мои лопатки открыты. Видна уродливая родинка под ними. Длина моих волос не прикрывает её.
Мне казалось, будто это платье просто стало частью меня. Казалось, если я попытаюсь снять его, то сдеру вместе с кожей. Но услышав на кухне, как скрипят доски под аккуратными шагами Эйприл, я сняла его. Спрятала обратно в коробку, которую спрятала под кровать. Это только между нами. Это больше, чем подарок. Это ещё один неразумный шаг вперед. Ещё один шаг к пропасти.
Жалею о том, что всё же спрятала джинсы в сумку и решила идти домой в этой дурацкой униформе. Ноги, обтянутые плотными колготами, сразу же покрываются мурашками, когда холодный ветер своими прозрачными руками обхватывает меня.
Ненавижу носиться с этими ключами. В последнее время эти двери становится всё труднее закрывать. Ключ просто не поворачивается в скважине, и я не знаю, что делать.
В этот раз так же. Сую ключ в замочную скважину, но он не поворачивается. Налегаю всем телом на двери, но у меня всё равно ничего не получается. В отчаянии топаю ногой по земле, как маленькая, но это ничто иное, как некая разрядка для меня. Считаю мысленно до пяти, а затем ещё с большем силой налегаю на неподатливые двери.
— Позволь помочь, — голос за моей спиной заставляет меня подпрыгнуть от испуга. Я хватаюсь за сердце, которое стучит, как бешенное. Когда замечаю возле себя Тома, то ритм вовсе сбивается, и моё сердце просто падает в пятки.
Сколько я не виделась с ним? Я уже перестала считать дни. В последнее время я и вовсе забыла о его существовании. Мои щеки краснеют от стыда, но вовсе не от волнения из-за неожиданной встречи.
Ему удается закрыть двери довольно быстро. Он улыбается, протягивая ключи.
— Спасибо, — тихо шепчу я. Уверена, он даже не слышит меня, но это не так важно. Глаза Тома светятся. Он рад меня видеть. Безусловно. Не могу ответить тем же. Чувствую себя неловко, но не более того.
— Ты просила дать тебе время, но прошло уже больше недели, и я не могу больше. Харпер, я люблю тебя, — говорит Том. Мы стоим по-прежнему возле «Розового поросёнка». Сейчас где-то около одиннадцати вечера, и мне жутко холодно. Смотрю вниз на освещенный фонарем асфальт. Шмыгаю носом, но лишь от того, что мне холодно. Но, похоже, Том считает, будто я уже плачу, поэтому подходит ко мне и обнимает. Утыкаюсь носом в его грудь. Его парфюм неприятно режет мне ноздри, отчего я начинаю шмыгать носом ещё сильнее.
Как всегда, не отвечаю на это ничего. Но Тома это не останавливает. Он касается своими пальцами моего подбородка и приподнимает моё лицо вверх.
У него красивые глаза. Очень красивые. Они полны любви, заботы и уюта. Но я бы отдала всё на свете, чтобы сейчас на этом месте был Флинн. Я смотрю на Тома и понимаю, что эти черты лица мне чужие. Я хочу другого. Страстно желаю. Но он даже не мой. И у меня даже нет права на то, чтобы мечтать о нем. Но разве я могу сделать что-то, когда голова в сговоре с сердцем.
Том обхватывает моё лицо своими большими теплыми ладонями и целует. Я чувствую во рту его слюни. И его руки слишком сильно сжимают моё лицо. Чувствую отвращение, которого не было раньше. Мне жутко противно чувствовать его губы поверх моих. Хочу остановить это, но у меня не получается сразу дать Тому знать, что я хочу, чтобы он прекратил это. Начинаю изворачиваться в его руках, пока он просто не отпускает меня.
Как только его руки больше не держат моё лицо, я будто срываюсь с цепей и быстрым шагом иду вверх по улице.
— Не делай так больше, ладно?! — кричу на него, хотя в большей степени злюсь на себя. Первые несколько секунд Том не может понять, что происходит, но затем он следует за мной, догоняя в два счета.
Том хватает меня за руку, разворачивая к себе.
— Ты же знаешь, что между мной и Джоди ничего не было, — говорит он. Вырываю слишком резко свою руку и продолжаю идти. Я рада, что людей на улице не так уж и много, поэтому я могу кричать, выпуская наружу весь свой гнев. Как быстро отличный день превратился в неспокойную ночь.
— Дело не в этом, Том. Дело в том, что ты даже не посоветовался со мной, прежде чем разрешить ей жить у тебя дома, — начинаю идти спиной вперед. Порой это не всегда удачно, но сейчас это не так важно. Я развожу руками, а во влюбленных глазах Тома появляется усталость. Он не понимает меня. Никогда не понимал.
— Я не сделал этого лишь потому, что знал, что твоя реакция будет такой. Это не стоило того, — продолжает оправдываться Том. Его тон соответствует моему, и голос звучит увереннее и громче, что, наверное, злит меня ещё больше. Мне хочется зарычать на него, потому что слов мне просто не хватает.
Останавливаюсь посередине дороги, поворачиваюсь и делаю глубокий вдох. Выставляю руку вперед, чтобы Том не вздумал ко мне приближаться, потому что это может закончиться не весьма хорошо.
— Предлагаю просто сойтись на мысли, что мы оба неправы. Ты должен был посоветоваться со мной, а мне не стоило так злиться, — пытаюсь выровнять свой голос, но он всё равно дрожит. Глаза Тома будто блестят в темноте. Губы крепко сжаты, чтобы не произнести чего-то, что могло бы лишь усугубить ситуацию. Он молча кивает головой в ответ.
— Отлично, — шепчу я, после чего разворачиваюсь и продолжаю свою дорогу домой. И только сейчас чувствую, как внутри болезненно сжимается маленький комочек, что высасывает из меня эмоции. Он неприятно жжет, порождая болезненное чувство внутри. Я оставила его позади. Всё, что я чувствую — вину, и это ужасно, потому что я должна чувствовать любовь к этому человеку.
— Это всё? — кричит мне вслед Том. Он продолжает идти за мной, но расстояние между нами теперь ещё больше. На самом деле между нами целая пропасть.
— Ты ждешь ещё чего-то? — громко спрашиваю я. Потираю глаза, пока в них ещё не скопились слёзы. Надеюсь, что мой голос не выдает моего внутреннего состояния.
— Что между нами теперь? — совсем тихо спрашивает он, и слова едва ли касаются моего слуха. Он звучит обиженно, и маленький комочек внутри растет, превращаясь в ком, сдавливающий мои внутренности.
— Мне нужно время, Том. Давай просто отдохнем друг от друга на время. Так будет лучше, — говорю я, после чего шаги позади меня замедляются. Он ничего не отвечает. Том уже сказал своё «люблю», а я так и не смогла. Вот мой ответ.
Бью себя ладонью по лбу. Это было глупо. Очень глупо. Я дала ему надежду, хотя сама от неё избавилась. Поддавшись чувству вины, я сделала большую ошибку. Я должна была дать Тому настоящий ответ. Моё сердце принадлежит другому.