Prisoner of my Own Body (ЛП)

— Почему ты солгал? — спрашиваю я после нескольких минут молчаливой ходьбы.
— О. Это ложь во благо. Это им не повредит, — пожимает он плечами. — Кроме того, ты заслуживаешь того, чтобы время от времени делать перерыв. Мы были грубы с тобой.
Я молчу в ответ на его слова и продолжаю идти, размышляя о жизни в целом, о нем, о моей семье и обратно к нему. Почему он такой милый? Почему он должен быть так чертовски симпатичен?
Мы подходим к подножию Лондонского глаза, и я смотрю в небо, его розово-оранжевый цвет завораживает меня.
— Пошли, — говорит Найл, таща меня к билетной кассе. Он отпускает меня и говорит с мужчиной, но я их не слышу. Я снова теряюсь в своих мыслях.
— Найл, — начинаю я, когда он возвращается ко мне, — почему мы здесь одни?
— Я договорился кое о чем с владельцем, пока ты спала в самолете, — объясняет он, и легкий румянец ползет по его щекам. Я снова молчу. Я вижу вспышку боли в его голубых глазах, но она исчезает, когда он снова хватает меня и ведет в одну из стеклянных кают. Внутри, в отличие от всех остальных, разбросаны одеяла и подушки. Он впихивает меня внутрь.
Человек, с которым Найл говорил ранее, закрывает дверь, запирая нас вместе. Я внимательно наблюдаю, как он направляется к панели управления и нажимает несколько кнопок, прежде чем повернуть ключ.
Каюта начинает двигаться резко, заставляя меня потерять равновесие и упасть в сидячее положение на полу. Я вздыхаю и ловлю себя, закрыв глаза.
— Ты в порядке? — спрашивает Найл, садясь рядом со мной.
— Да. Просто снова погрузилась в свои мысли, — отвечаю я, глядя в персиковое небо.
Колесо обозрения останавливается прямо наверху. Я нервно сглатываю и смотрю на землю. У меня кружится голова, поэтому я закрываю глаза и делаю глубокий вдох.
— Ты боишься высоты? — голос Найла резонирует в стеклянной кабине. Я киваю, тяжело сглатывая.
— Ты должна лежать на спине и смотреть на небо. Это помогает, — он советует.
Найл ложится на спину, и я подражаю ему. Он вздыхает и закидывает руки за голову, глядя на облака. Мы стоим так несколько минут в тишине, просто наслаждаясь видом.
Моя нервозность начинает медленно рассеиваться, и небо становится темно-синим в течение нескольких минут.
Он сдвигается, и в то же самое время мы поворачиваемся, чтобы посмотреть друг на друга, наши носы близки от соприкосновения. Я задерживаю дыхание, пока наши глаза не отрываются друг от друга.
— Соф… Можно тебя поцеловать? — он шепчет. — Пожалуйста!
Я не двигаюсь, когда он перекатывается на меня, удерживая свой вес руками. Он наклоняется вперед и все, что я могу сделать, это смотреть в его великолепные глаза.
— Я приму это как «да», — шепчет он, его губы мягко прижимаются к моим. Мои чувства к нему внезапно вскипают, и я ловлю себя на том, что отвечаю на поцелуй.
Его язык слегка касается моей нижней губы, прося войти. Я не могу отказаться.
Он стонет в мои губы и прижимает меня крепче, сокращая пространство между нашими телами. Кабина начинает слегка балансировать. Найл, кажется, не возражает, когда его тело неторопливо прижимается к моему, его поцелуи становятся более страстными.
Когда он коснулся моей груди, я грубо оттолкнула его от своего возбужденного тела.
— Я-я-я н-не могу, — бормочу я. — Мы даже не на уровне друзей! Я тебе не доверяю. Может быть, если ты докажешь мне, что меня не используют как развлечение, ты сможешь завоевать мое полное доверие. Но однажды ты ударил меня в спину, — я вздрагиваю. — Я не хочу этого снова.
― Но… — начинает он протестовать.
— Никаких «но». Если повезет, мы могли бы начать как друзья, — огрызаюсь я, снова возводя стены.
— Хорошо, что я ирландец, а? — он хихикает, потирая затылок.
— Конечно, — я бросаю на него взгляд, но на моих губах все равно появляется улыбка. Я смотрю рядом и жалею об этом, как только чувствую головокружение. — Теперь мы можем спуститься? Я хочу вернуться на твердую поверхность безопасной земли.
У него озабоченное выражение лица. — Угу. Нет. Я сказал парню, что мы будем спать здесь после нашего страстного занятия любовью, и уйдем завтра утром на рассвете. Вот почему есть одеяла и подушки.
— Ты с ума сошел??! Во-первых, ты действительно ожидаешь, что я позволю тебе заняться со мной сексом здесь, без борьбы?! А во-вторых… — его палец на моих губах заставляет меня замолчать.
— Я шучу, Софи, — он ждет моего сигнала, чтобы подвести нас. — У тебя месячные что ли? — он слегка смеется.
―Я не… — боже мой. Мой цикл… Вот дерьмо. Это может быть плохо. Сколько раз я занималась сексом…? — Я серьезно надеюсь, что вы, ребята, подумали о защите. Потому что я подам на вас в суд, если забеременею. Даже если я принадлежу вам, — вскипаю я. Лицо Найла бледнеет.
-Я… я… я действительно… не знаю, — он заикается, проводя рукой по волосам. — Но я искренне надеюсь, что Гарри подумал об этом.
— Давай не будем больше ждать, — говорю я, начиная беспокоиться.
— Конечно, — Найл достает из кармана фонарик и светит им на землю у входа в «Лондонский глаз». Через несколько секунд колесо снова начинает вращаться, и на моей коже появляются мурашки.
Наконец мы добираемся до безопасного места на земле, и я начинаю бежать к квартире, пытаясь найти дорогу в темноте. Я слышу торопливые шаги Найла позади меня, задыхающегося, чтобы не отстать от меня.
Я врываюсь в дверь квартиры.
— Гарри! Гарри! — я кричу на грани паники. Я вижу, как он спускается по лестнице, обнаженный по пояс, борясь со своими боксерами. На его сонном лице написано беспокойство.
— Что? — хрипло спрашивает он. Я прыгаю на него.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты думал о защите! — умоляю, крепко сжимая его торс. — Я не хочу забеременеть в шестнадцать лет.
Дверь позади меня открывается, и в квартиру входит Найл, красный и потный. Я не задерживаю на нем внимание дольше.
— Да. Пожалуйста, или мы все в глубоком дерьме, — настаивает Найл, запирая за собой дверь. Суматоха, которую я вызвала, разбудила остальных мальчиков. Я вижу, как все они спускаются с лестницы, на их усталых лицах написано замешательство. Да, помню, была ночь. Время летит, когда я с Найлом…
— Что ты имеешь в виду? — он отвечает, ошарашенный.
— Хорошо, я скажу это очень откровенно: большинство из вас поместили свои члены в мое влагалище и загрузили меня своей спермой за последние три дня, что означает, что я могу забеременеть, так как я не помню, чтобы кто-либо из вас использовал презервативы, — говорю я, сморщив нос при последних словах.
— О, — это все, что он отвечает.
— Что значит «о»?! Не мог бы ты уточнить твою примитивную речь, пожалуйста??! — я становлюсь нервной.
— Я имею в виду, конечно, я думал об этом. Я дал тебе таблетку, пока ты спала. Я дал её тебе в первый раз, когда ты была без сознания, когда мы «похитили тебя», как ты говоришь, и незадолго до того, как ты проснулась в фургоне перед концертом. Хотя я забыл сегодня, — говорит он, обеспокоенно глядя на меня и Найла. — Сегодня вы ничего не делали, верно? — в его голосе слышится ревность.
Я копаюсь в своем сознании, чтобы вспомнить. Я ничего не нахожу и вздыхаю с облегчением.
— Слава Богу, — бормочу я в то же самое время, когда все мальчики испускают вздох освобождения.
— Теперь мы можем вернуться ко сну? — Зейн бормочет, Луи и Лиам одобрительно кивают.
— Да, — отвечаю я. Найл и остальные поднимаются по лестнице, закрывая двери. Я тоже начинаю подниматься, но рука Гарри останавливает меня.
— Куда это ты собралась?
— В мою комнату.
— У тебя нет кровати, — заявляет он.
— И…? — честно говоря, мне все равно. — Я принесу одеяла и сделаю импровизированную кровать.
— Нет. Сегодня ты спишь со мной, — он понижает голос до шепота и обнимает меня за талию.
— Но―
— Никаких «но». Это не обсуждается, — парирует Гарри, таща меня наверх в свою комнату. Его запах повсюду, как только мы входим в оранжевую спальню. Он закрывает за собой дверь и запирает её. Он поворачивается ко мне лицом.