Prisoner of my Own Body (ЛП)

— О, ничего важного. Просто чтобы чувствовать себя в безопасности, если у главного входа что-то опасное.
— Хочешь, я покажу тебе дорогу, на всякий случай? Кажется, ты чего-то боишься, — нерешительно спрашивает Алана, проводя рукой по волосам.
— Который час? — спрашиваю я, игнорируя ее последнее замечание.
— Сейчас двенадцать двадцать пять, — она отвечает, глядя на часы.
— Окей. У меня есть время.
Она радостно хлопает в ладоши. — Прекрасно! Это первый раз, когда я помогаю клиенту с чем-то! Следуй за мной, — чирикает Алана, чуть ли не вприпрыжку пробираясь к черному ходу. — Та да!
Идеально. Мне просто нужно найти подходящую возможность сбежать. Если меня когда-нибудь выпустят… При этой мысли мне становится грустно, и Алана замечает это.
— Ты в порядке? Это то, что ты искала? — она хмурится, волнуясь.
— И да, и нет. Смотри, это сложная история, и я уверена, что ты не хочешь ввязываться…
— Окей. Но я все еще думаю, что тебе нужен друг, чтобы поговорить о твоих чувствах. Думаю, я смогу понять. Ты не должны держать их внутри. Вот, — говорит Алана, протягивая мне свой сотовый. — Набери свой номер. Мы могли бы как-нибудь поговорить за мороженым.
Я машинально лезу в задний карман за мобильником, но вспоминаю, что его забрали мальчики.
— У меня нет мобильного, — я фыркаю.
— О. Я все равно дам тебе свой номер, и ты позвонишь мне, хорошо? У тебя есть какой-то телефон, где ты живешь, да? — спрашивает она, убирая мобильник и вытаскивая ручку и листок бумаги, прежде чем написать свое имя и номер.
— Я попробую позвонить. Как я уже сказала, мое дело довольно сложное. Мне очень жаль, но я должна идти, или ты никогда меня больше не увидишь, — говорю я, хватая ее номер и направляясь к главному входу. Она идет за мной.
— О, я понимаю. У тебя есть собственнический парень, который был слишком ленив, чтобы прийти сюда с тобой, поэтому он сказал тебе выйти в определенное время, — она старается. Я смеюсь над тем, насколько она близка к истине.
— Что-то вроде того.
— Я же говорила, что пойму! Ну, тогда до свидания и позвони мне! — говорит она, когда я быстро выхожу из магазина. Я присоединяюсь к ребятам и кладу номер Аланы в задний карман брюк.
— Тебе понадобилось 9 минут и 49 секунд. Ты действительно любишь раздвигать границы, — ругается Гарри, поднимаясь на ноги. Найл и Луи подражают ему.
— Кто была та девушка с которой ты разговаривала? — спрашивает Луи, когда мы идем к машине.
— Подожди, ты с кем-то разговаривала?
— Да, и, как видишь, я ничего ей не говорила, иначе ты бы сейчас сбежал от полиции, — огрызаюсь я.
— Чего она хотела?
— Мой номер телефона, который я не могла дать, так как у меня его не было, — сухо отвечаю я.
— Может быть, тебе пока нельзя доверять телефон. Тебе повезло, что мы выпустили тебя сегодня после того небольшого откровения о твоем членовредительстве. Отныне большую часть времени тебе придется проводить дома, — говорит Гарри, притягивая меня ближе к себе.
— Но почему? — я хнычу.
— Потому что я так сказал, а также потому, что не хочу, чтобы ты снова резалась. Считай это наказанием за твои неразумные действия. Конец разговора, — закрывает он.
— Это не были неразумные действия. Это действия человека, которому больно внутри и который не может выразить себя иначе, — отвечаю я себе под нос. Найл, очевидно, единственный, кто слышит меня, его рука тянется, чтобы схватить мою в том, что должно быть успокаивающим образом. Наши глаза встречаются, и я отстраняюсь от него.
Мы продолжаем идти, но я больше не говорю. Я просто молча следую за ним. Мы подъезжаем к машине Гарри, и я запрыгиваю на заднее сиденье, за мной следует Найл. Гарри и Луи садятся впереди, Луи на водительское сиденье.
— Ничего смешного, — предупреждает донкастерский, глядя на нас в зеркало заднего вида. Он поворачивает ключи в замке зажигания, и машина оживает. Я закатываю глаза на его неуклюжий комментарий и смотрю в окно, мечтая о том, когда я наконец смогу сделать свой собственный выбор, в то время как мальчики начинают разговор о новой песне для своего альбома.
========== Consequences ==========
— Нет! Вы не можете сейчас войти! — говорю я мальчикам с другой стороны двери.
— Прошло пять часов с тех пор, как ты закрылась. Ты, должно быть, уже закончила! — раздается голос Зейна из-за двери. Конечно, они с Лиамом понятия не имели, что я купила, поэтому их терпение было тоньше, чем у остальных троих.
— Дай мне еще минуту, — требую я, приводя в порядок последние детали своей комнаты.
Раздается хор вздохов, но это все. Я хихикаю и отступаю, восхищаясь своей работой. Выдохнув, я открываю дверь.
— Et voila mon travail d’artiste! (И вот моя работа! (пп: не знаю французского, простите)) — я говорю по-французски, впуская их. Я едва успеваю заметить, что они держат в руках свои постеры, когда они входят, как стадо диких животных, развешивая свои бумажные копии на стене за моей кроватью.
— Теперь все готово, — соглашается Гарри, улыбаясь.
— Нет, это не так! Вы только что все испортили! Это будет единственная комната в доме, где мне не придется беспокоиться о том, что я увижу ваши лица! — я вздыхаю, по меньшей мере обескураженная. Они игнорируют меня и ходят вокруг.
— Не знал, что ты так хорошо говоришь по-французски, — говорит Луи, оглядев мою комнату.
— Я жила в Квебеке до того, как вы объявили меня своей. Квебек — город французский, так что это объясняет, почему я говорю на нем с такой легкостью, — уточняю я. Они выглядят очарованными моим кусочком жизни, поэтому я продолжаю. — Я тоже немного знаю испанский, — глаза Найла загораются при этом заявлении. — Но вы, ребята, не знаете этого, так как все, что вы пытались сделать с тех пор, как овладели мной, это ублажать себя, — сухо заканчиваю я.
— Значит, ты выросла на французском? — Луи спрашивает. Я киваю. — Но почему ты так бегло говоришь по-английски?
— Теперь тебя интересует не только мое тело? — я смеюсь.
— Нет. Просто поддерживаю разговор, — отвечает он так же сухо. Я слегка вздрагиваю от его резкого ответа, но все равно отвечаю.
— Я сделала своей основой английский язык.
— Соф, я хочу знать, почему у тебя две кровати, — спрашивает Найл, глядя на них.
— Второй спальный отсек.
— Ладно, а какая разница? — Лиам хмурится.
— Я могу спать одна в спальном отсеке, и только потому, что он мне подходит.
— Мы будем слушать тебя не потому, что ты хочешь спать одна, — заявляет Гарри.
— Все, — я пожимаю плечами. — Хорошо иметь свое маленькое уединенное местечко. Я устала и хочу спать!
— Но твоя одежда? Мы купили тебе кучу! Ты не хочешь положить их в свой шкаф сегодня вечером? — Луи спрашивает с надеждой.
— Нет. Это может подождать.
— Я еще не ухожу, — протестует Гарри. — Мне нужно кое-что проверить, чтобы убедиться, что твоя комната приемлема, — заявляет он, оглядываясь, осматривая шкаф, под кроватью и окно.
Дерьмо. Я забыла о том, что спрятала за окном.
Гарри строит сердитый взгляд, когда тянет веревку с внешней стороны окна.
— Я… я… я могу объяснить, — бормочу я.
— Пожалуйста, потому что это может сократить сегодняшнее наказание. И поверь мне, у меня много планов, — у Гарри такое же суровое лицо, как и у остальных парней.
Найл, однако, немного менее резкий с улыбкой на губах, как будто он смеялся над моей попыткой.
-Я… я… я хотела… — бормочу я, но Гарри отрезает меня.
— Неважно. Я даже не хочу слышать, в чем причина. Мы были слишком добры к тебе в последнее время, и ты забыла некоторые важные детали. Я буду рад напомнить тебе о них сегодня.
— Гарри, не сегодня. Она и так через многое прошла! — Найл пытается рассуждать.
— Заткнись, Найл! Я не хочу говорить сейчас об этом! — резко возражает он.
Найл собирается возразить, но Луи вытаскивает его из комнаты. Он только успевает пробормотать «мне очень жаль».