Грехи ангелов
– Пожалуй, я смогу тебе дать около ста тысяч, – сказал Дэвид. – Ну а твоя мачеха, вероятно, значительно больше. – Он умолк, внимательно глядя дочери в глаза. – Так ты не хочешь считаться с мнением опытных людей относительно перспектив постановки «Мэрилин»?
Она отрицательно покачала головой.
– Мне кажется, все дело в том, что меня до сих пор считают слишком молодой, чтобы я могла взяться за такой большой проект, а не в том, что до меня постановки мюзикла на подобную тему терпели неудачу. – Джеки вздохнула и продолжала: – Впрочем, последнее меня не удивляет. Мне кажется, никто не относился к постановке достаточно серьезно. Они рассчитывали, что само имя Монро должно обеспечить успех. Например, постановка 1983 года просто поразительна по своей поверхностности. Шеридан Морли даже высказался в том духе, что режиссер просто взял и свалил в одну кучу вырезки из старых журналов…
Дэвид смутился под умоляющим взглядом Джеки. Она молила, чтобы он не отказал ей, как это сделала ее мать, поставившая ее в неприятное положение просительницы. Джеки мысленно кляла Анжелу, которая вообще-то никогда раньше не отличалась особой бережливостью и уж тем более не вдавалась в то, как живет ее дочь и на что тратит свои деньги. Если бы она только знала, что именно движет матерью, то давным-давно плюнула бы на эти проклятые деньги.
– Но что гораздо важнее, – торопливо продолжала она, – так это то, что, как мне кажется, еще никому не удалось отыскать достойную исполнительницу роли Монро. Может быть, на первый взгляд это и представляется простым: нужно лишь пригласить cексуальную красавицу-блондинку, умеющую петь. На самом деле и ты, и я понимаем, что этого слишком мало. – Джеки медленно покачала головой. – Я во всяком случае, размышляя над тем, каким должен быть этот образ, начала с того, что вернулась к самому рождению Мэрилин, к ее трудному детству, к той хрупкой девушке, которую звали Нормой Джин [1]. Спектакль открывается сценой, в которой мать Нормы решает отказаться от своего ребенка, обрекая дочь на жизнь с приемными родителями…
Дэвид слушал со всевозрастающим интересом. Он всегда зажигался от ее энтузиазма.
– Наш художник Брайн Уэллс предложил использовать вращающуюся сцену, символизирующую ход времени. Это производит необыкновенное впечатление. – Джеки бросила на отца испытующий взгляд, а потом продолжала: – Мы пытаемся переложить на музыку всю ее жизнь, мы покажем всю ее подноготную, а не только то, из чего лепят ее образ символа Америки и что обычно выставляется напоказ публике… – Джеки помолчала. – У нас замечательная музыка. Альдо сочинил несколько потрясающих мелодий. Либретто тоже превосходно. – Джеки торопливо потянулась к своей сумке. – Я привезла тебе пленки с записями некоторых песен, а также подробный режиссерский сценарий, где изложена вся драматургическая концепция. Кроме того, я хочу дать спектаклю дополнительное измерение. Я еще не могу это внятно объяснить и обосновать, но чем больше я об этом думаю, тем больше мне это нравится.
– Что ты имеешь в виду?
– Я хочу ввести в спектакль фигуру рассказчика.
– А ты уверена, что это сработает? – осторожно поинтересовался Дэвид.
– Не вполне, – честно призналась Джеки. – Однако в жизни Мэрилин есть такие эпизоды, которые требуют дополнительного объяснения и акцента, и, если вложить в уста рассказчика несколько острых, прочувствованных реплик, это придаст всему спектаклю новую интересную грань. В частности, если удастся выдержать определенную тональность в образе рассказчика, которая бы контрастировала с ослепительным образом Монро…
– О каком контрасте ты говоришь?
– У меня действительно есть совершенно необычная идея, но до поры мне не хотелось бы об этом говорить. Сначала я должна посоветоваться с Максом и Альдо.
– Но кто будет играть Мэрилин? Ты уже нашла актрису? – спросил Дэвид.
– Кажется, да. Однако вчера вечером Макс позвонил и сказал, что у него тоже есть кандидатура. Он говорит, она одна может сыграть Монро.
– Кто же она?
– Одна певица и танцовщица из кабаре «Мадам Йо-Йо», – со вздохом ответила Джеки.
– Ты ее еще не видела?
– Нет.
– А тебе не кажется, что найти сразу двух девушек в городе Лондоне, способных играть Мэрилин Монро восемь раз в неделю, – это такая удача, в которую трудно поверить? – недоверчиво спросил он.
– Нет, папа.
– Джеки, – серьезно сказал Дэвид, – несмотря на то, что ты затратила на свой проект время, деньги и силы и тебе необходима финансовая помощь – моя и Клэр, мне кажется, ты все еще не решила главный вопрос, не нашла ту, которая действительно сможет блеснуть в роли Мэрилин.
Он подошел к окну, вид из которого на Хампстид был так хорошо знаком Джеки, что ее мысли невольно обращались к детству.
В этой самой комнате и у этого самого окна состоялся первый в ее жизни серьезный разговор с отцом. Она стояла здесь, полная смущения и благоговения к отцу, не в силах вымолвить ни слова, пока он не нагнулся к ней, девятилетней девочке, и не заглянул прямо ей в глаза. Посмотрев в его доброе лицо, в голубые, точь-в-точь как у Пола Ньюмена, глаза, она почувствовала, что любит его. Они виделись тогда впервые. Отец и дочь – два совершенно незнакомых друг с другом человека.
– А ведь это совершенно особенная роль, – осторожно продолжал Дэвид. – Мэрилин для многих из нас не миф и не символ, а живой человек, та, кого мы знали и любили во всей ее противоречивости… Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что найти актрису на эту роль – это совсем не то, что подобрать исполнительницу в «Мисс Сайгон». Скажу больше: я думаю, Камерон Макинтош и его группа объехали весь мир в поисках той, которая могла бы сыграть Монро… И вот теперь ты заявляешь мне, что не где-нибудь, а именно в Лондоне есть не одна, а целых две девушки на эту роль…
– Люси Уальд была на прослушиваниях в Нью-Йорке, а теперь мы работали с ней здесь…
– И вдруг объявилась еще одна Мэрилин Монро. И где?! У «Мадам Йо-Йо»!
– Папа, – с жаром воскликнула Джеки, – но ведь мы устраивали прослушивания во многих англоязычных странах! Мы тоже обшарили весь мир…
– Прошу прощения, Джеки, но я могу задать тебе один вопрос? – мягко прервал ее Дэвид.
– Конечно, папа.
– Ты уверена, что не спешишь с этим выбором? Я имею в виду выбор актрисы. Ты действительно уверена, что Люси Уальд потянет роль Мэрилин Монро?
– Да, – коротко и решительно ответила Джеки.
Так оно и было на самом деле. После того первого обнадеживающего прослушивания в Нью-Йорке Люси Уальд весьма преуспела в мастерстве. Она даже смогла передать уязвимость и беззащитность, присущие Мэрилин. И Макс, и Альдо согласились: со временем и при известной подготовке она будет превосходна в этой роли. И только неожиданный звонок Макса вчера вечером и его уверенный тон удержали Джеки от того, чтобы немедленно позвонить Люси и сообщить, что она окончательно утверждена на роль Мэрилин Монро. Макс настоял, чтобы Джеки еще немного подождала.
– Тогда все в порядке, – сказал Дэвид.
– Значит, ты на моей стороне?
Он лукаво улыбнулся.
– Неужели ты думаешь, что я забыл о трех твоих прошлых авантюрах? Две из них оказались весьма удачными. Конечно, ты не завоевала своими постановками Уэст-энд, однако «Святой Грааль» получил превосходные отзывы, и приходится признать, что ты очень выросла и преуспела в профессиональном отношении. Я не забыл другие твои довольно странные постановки, над которыми ты работала год за годом. – Он усмехнулся. – И мне пришелся по душе тот спектакль в Эдинбурге. Герои были весьма темпераментны. Ты даже ухитрилась вставить туда постельную сцену.
– Мы ведь не связаны моралью викторианской эпохи, как Эмили Бронте, – пожала плечами Джеки. – Между тем это история о сильных страстях, и просто нельзя было обойтись без той любовной сцены.
– Конечно-конечно. Ты права… – согласился он и пошутил: – Уверен, что Эмили аплодировала тебе с того света.