Своенравная наследница

  
Глава 2
 
До нее донеслись шаги слуги, спешившего открыть дверь. Через несколько минут в зал ввалился шотландец, отряхивавший с плаща снег.
— Идите к огню, сэр, — пригласила Элизабет. — Что привело вас обратно во Фрайарсгейт, да еще в такую ужасную погоду?
Сегодня ей не пришлось приказывать: рядом с гостем возник слуга с большим кубком вина.
— Выпейте, — предложила Элизабет, — а потом все мне расскажете. Альберт, принеси рагу для мастера Маккола. Он наверняка голоден.
Бэн Маккол принял кубок трясущимися от холода руками, жадно осушил половину кубка и почувствовал, как слабое тепло разливается по животу. Возможно, он все-таки выживет.
— Спасибо, леди, — пробормотал он.
— Садитесь, сэр. Можете поесть у огня, так скорее согреетесь.
— Да, пожалуй, — кивнул он, пытаясь быть вежливым, хотя мечтал только об одном: вновь ощутить собственные руки и ноги.
Элизабет поняла его и тихо велела слугам принести для гостя маленький столик. Сама взяла у Альберта большую миску с рагу и поставила перед шотландцем. Другой слуга положил на стол каравай хлеба и большой ломоть сыра.
— Сначала поешьте. Сейчас вам не до разговоров, — решила она.
Бэн благодарно кивнул и, перекрестившись, стал быстро орудовать ложкой. Было ясно, что он не ел с самого утра. Неужели мать не накормила его? Не похоже на нее! Или шотландец так и не добрался до Клевенз-Карна? Дорога туда очень длинная.
Элизабет, почти забавляясь, наблюдала, как он отрывает огромные куски от каравая и макает в подливку. За рагу пришла очередь сыра, и вскоре на столе ничего не осталось. Бэн блаженно вздохнул.
— У вас прекрасный повар, леди. Спасибо за ужин.
— Вы наелись? Для того чтобы накормить такого великана, требуется немало еды. Не хочу, чтобы меня сочли скупой хозяйкой.
Бэн растянул губы в улыбке.
— Вам ни к чему извиняться за плохой стол, миледи. Я сыт и доволен, — заверил он и, ухмыльнувшись, добавил: — Пока.
— Прекрасно, мистер Маккол, — рассмеялась Элизабет. — А теперь объясните, что привело вас во Фрайарсгейт. Вы не добрались до Клевенз-Карна?
— Нет. Я случайно встретил вашу матушку, леди. Она охотилась вместе с мужем. Распечатала пакет, а потом сказала, что хотя он адресован ей, но предназначен для вас, поскольку теперь вы леди Фрайарсгейта. Я повернулся и поехал обратно, но в пути меня застигла буря. По дороге мне не встретилось ни одного убежища, поэтому я продолжал скакать, пока не доехал до вашего дома.
— Повезло вам! — воскликнула Элизабет. — Чудо еще, что вы добрались целым и невредимым.
— Я умею читать следы. Если однажды побывал в каком-то месте, всегда найду дорогу обратно, несмотря на погоду.
— Я сама постелю вам, — предложила Элизабет. — Надеюсь, у вас нет других срочных дел, потому что, если мои предположения верны, из дому нельзя будет выйти по крайней мере еще неделю.
— А ваши овцы?
— Благополучно загнаны в укрытия. Я не отдам ягнят ни волкам, ни бурану.
Элизабет встала.
— А вы грейтесь, чтобы не заболеть. Я постелю вам и принесу кое-что… надо ведь прогнать холод.
Она поспешила прочь.
Бэн Маккол был восхищен. Что за проворная и красивая девушка. Интересно, где ее муж? Счастливчик! Иметь такую жену! Всякий мужчина был бы рад такой помощнице!
Он придвинул стул ближе к огню и протянул вперед руки. Что ж, если придется застрять здесь на неделю, это вовсе не так уж плохо. Хорошая еда, приятное общество и мягкая постель.
— Ну-ка выпейте! — потребовала Элизабет, протягивая ему маленькую оловянную рюмку.
Шотландец жадно раздул ноздри, почуяв запах виски. Опрокинул рюмку, почувствовал, как тепло распространяется по телу, и вопросительно взглянул на нее.
— Мой отчим, Хепберн из Клевенз-Карна, считает, что в любом приличном доме должен храниться бочонок виски. Я предпочитаю эль или вино, но и виски на что-то годится. Верно? Может, хотите еще?
— Да, пожалуй, — сказал он, невольно любуясь ее светлой кожей и маленькой ручкой, наливавшей виски из графина.
Про себя Элизабет отметила, что у него глаза цвета грозового неба и самые густые на свете ресницы и брови.
— Я оставлю вам графин. Ваша постель готова, и огонь будет гореть всю ночь.
Глядя в его серые глаза, Элизабет с удивлением отметила, что нервничает.
— Доброй ночи, сэр — пробормотала она и, присев перед ним, поспешила выйти.
Бэн смотрел ей вслед, вспоминая, что, когда их взгляды встретились, он почему-то растерялся, а сердце подпрыгнуло в груди. У нее золотистые волосы и поразительно красивые зеленовато-карие глаза. И если глаза, как он слышал, зеркало души, ее душа прекрасна.
Но эта женщина не для таких, как он. Она леди с собственными землями. А он побочный сын владельца Грейхейвена. Он даже не носил фамилии отца. Маккол на шотландском диалекте — сын Колина.
Его мать Тора в пятнадцать лет встретила двадцатилетнего Колина Хея, хозяина Грейхейвена. Ей предстояло выйти за не слишком молодого родственника, вдовца, с двумя дочерьми-подростками — хорошая партия для дочери простого батрака. Но Тора понимала: родственнику нужна работница по дому, кухарка и нянька, чтобы присматривать за детьми. А она мечтала о любви и не хотела, чтобы жизнь кончилась, еще не начавшись.
Вот тогда-то она встретила двадцатилетнего Колина Хея, хозяина Грейхейвена. Она выгоняла на луг двух отцовских коров, а он, проезжая мимо, взглянул на нее с высоты своего коня и улыбнулся.
Колин Хей. Мужчина, обаяние которого известно во всей округе. Он сумел соблазнить Тору с первой же встречи. Был нежным и страстным. Так она узнала, что такое любовь. После этого короткого свидания она обнаружила, что забеременела. Отец жестоко избил ее. Мать рыдала от стыда. Но как ни странно, Парлан Ганн, кузнец и нареченный Торы, сказал, что все равно женится на ней, только с одним условием. Естественно, что счастливые родители согласились бы на что угодно.
Он потребовал, чтобы ребенок носил имя своего отца и тем самым постоянно напоминал матери о ее позоре. Пусть у него только дочери. Но он не даст ублюдку свое имя!
Тора все же не открывала, кто был ее соблазнителем, и призналась только, что его звали Колин.
Детство мальчика было тяжелым. Тора так и не зачала другого ребенка, за что муж со временем возненавидел и ее, и мальчишку. Он хотел собственного сына и не выносил самого вида здорового красивого парнишки. И чем больше он злился, тем сильнее любила Тора своего единственного сына. Сводные сестры Бэна, следуя примеру отца, постоянно изводили мальчика. Он рано научился не обращать внимания на злобные слова, щипки и пощечины. Но когда ему исполнилось двенадцать, мать тяжело заболела.
Призвав его к себе, она сказала:
— Я никогда никому не говорила, кто твой отец, мой красивый мальчик, но теперь признаюсь во всем. Когда меня похоронят, уходи отсюда. Иди в Грейхейвен, к хозяину, Колину Хею, и расскажи обо всем. Ты точная его копия, если не считать цвета глаз. Передай, что на смертном одре я умоляла его признать тебя. Он порядочный человек, просто не знал, какие плоды принесла наша взаимная страсть.
Несколько часов спустя она умерла. Похоронили ее на склоне холма, рядом с деревней. Наутро, пока все еще спали, Бэн тайком улизнул из дома и направился в Грейхейвен. Нашел Колина Хея и в точности передал слова матери. Хозяин Грейхейвена присмотрелся к мальчику и, пораженный, покачал головой.
— Да, ты мой сын, в этом можно не сомневаться. Почему твоя мать не сообщила, что родила такого прекрасного сына? Говоришь, она мертва? Бедняжка!
Повернувшись к своей третьей жене, Эллен, он поспешно объяснил:
— Это было до тебя.
— Вижу, — вздохнула та. — Ты всегда был неравнодушен к девушкам, муженек. Я знала это еще до того, как пошла с тобой к алтарю.
Оказалось, у Бэна есть два младших единокровных брата и старшая единокровная сестра.
Хотя Эллен была поражена его внезапным появлением, она тепло приняла пасынка и была с ним добра. Ему отвели крохотную каморку в доме отца. Мачеха и старшая сестра Маргарет научили его хорошим манерам. Мег не одобряла поведения отца, но все же не ставила Бэну в вину его происхождение.