Белый Бурхан
- У меня все готово, можете спокойно ехать. Если, разумеется, это не нарушает ваших личных планов. Я найду кого послать, если вы останетесь в "Эрдэнэ-дзу". У меня есть кое-какие планы в отношении вас, лхрамба...
- Я поеду в Таши-Лумпо, хубилган. Эта поездка никак и ничем не вредит моим планам. И у меня долг перед Мунко!
- Другого ответа я от вас и не ждал - вы взяли на себя заботы покойного, и для вас они священны!
Гонгор открыл шкатулку черного дерева с замысловатым перламутровым узором, достал свиток голубого шелка, исписанный гребенчатыми монгольскими буквами, протянул Бабыю:
- Это вы отдадите самому таши-ламе. Никто не должен видеть текста рукописи!
- Никто ничего не увидит, хубилган. Я буду осторожен.
- Не сомневаюсь в вашей преданности! - Гонгор отошел к окну, долго стоял там, рассматривая бессмысленным взором узор решетки, впечатанной в синее небо, потом повернулся к Бабыю, вздохнул: - Не думаю, что я сделал все, как надо, но в рукописи есть мысли, которые заинтересуют таши-ламу... Движение Белой Шамбалы - только начало! - Гонгор резко оборвал себя, дернул за мочку уха, скривился от боли. - Об этом потом, когда вы вернетесь... Ваши знания, лхрамба, очень пригодились... - Гон-гор улыбнулся вымученно, будто кто заставлял его, а ему не хотелось быть вежливым. - Самдан собирается покинуть дацан, я знаю, хоть он и молчит об этом своем решении... Вчера ушел последний караван Агинского дацана, но
я вам дам хорошего коня, и вы его нагоните в Нагчу... Вам нужны деньги?
- Да, хубилган. У меня осталось несколько монет, но...
- Деньги вы получите вместе с моим алуном у дарги
стражников Чижона. Он вас уже ждет. Счастливого пути, лхрамба!
Глава десятая
ГОСТИ ЮМ-БЕЙСЕ
Таши-лама спешил: в монастыре Юм-Бейсе его ждал человек, настоящее имя которого знал только он - алун с красным камнем Панчен Ринпоче вручил ему пятьдесят лун назад, и настало время получить его обратно. Дело человек сделал (не мог не сделать!), и недостающее звено в цепь дел, воскрешающих полузабытое понятие Шамбалы1, которое еще недавно успешно путали с западной землей Сукавати, вставлено на свое место!
Совсем недавно таши-лама посетил монастырь Мору-линг, известный своими мудрецами на весь Тибет. В нем мало лам, живут они в аскетизме хинаяны, и каждый из них стоит сотен тех бездарностей, что способны лишь перебирать четки и более или менее четко произносить священное заклинание "Ом мани падме хум!". Три дня прожил Панчен Ринпоче в их среде, говорил со многими с глазу на глаз и убедился, что пора мудрецам Морулинга расходиться по своим тропам, нести свою мудрость людям...
Теперь - Юм-Бейсе. Он будет последним монастырем, где таши-лама еще не был!
За эти пять лет он хорошо потрудился, отыскивая в пещерах Кайласа отшельников и делая из них пророков Шамбалы, выводя из тайных монастырей лам, обладающих большой нервной энергией и способных придать движению новые формы.
Теперь его считают чудотворцем, окружают легендами, пытаются разгадать его тайну, которой нет!
Таши-лама неожиданно протянул руку, останавливая портшез.
- Отдохнем немного. В десяти шагах отсюда должно быть озеро.
Его спутники недоуменно переглянулись: отдыхать посреди раскаленных камней и идти к озеру, которого нет и быть не может в этих местах? Одни посчитали: живой бог чудит; другие, что таши-лама не знает дорогу на Юм-Бейсе и потому думает об удовольствиях путешествия. Но здесь их нет! Каменное плато, низины - разломы в нем, а если когда-то и была тут вода, то ранней весной...
Каково же было их изумление, когда в десяти шагах от дороги, обогнув мрачную скалу, они действительно увидели озеро, обросшее молодой травой, усыпанной цветами! Но каждый из его спутников готов был поклясться, что в этих унылых местах никогда не было оазиса!
Они были правы: озеро появилось несколько дней назад, еще через несколько дней оно исчезнет, как только солнце выпьет всю его воду, а ручьи, породившие его, иссякнут. Панчен Ринпоче знал то, чего не знали его спутники: такие озера иногда появляются на плато. Зима была многоснежной, весна плохой и холодной, лето пришло поздно, и разломы дальних скал были забиты льдом, который только сейчас начал по-настоящему таять... Проследив глазами сеть горных складок, таши-лама определил места скоплений этой талой воды, а одно из них просто увидел с портшеза...
Так произошло еще одно чудо, породив еще одну легенду...
Солнце стояло высоко, но таши-лама приказал разбить палатки. Спутники повиновались с радостью: впереди был еще долгий и нелегкий путь, которому одно маленькое удовольствие не только не повредит, но и поможет его скрасить.
Куулар Сарыг-оол ждал таши-ламу уже два дня. И все это время провалялся на постели, что было совершенно необычным для него, пропуская в каморку только Чочуша, вежливо, но достаточно настойчиво отклоняя все приглашения хамбо-ламы Юм-Бейсе. Его отношения с Дондогом разладились сразу же, как только он постучал бронзовым молотком в ворота монастыря и предъявил алун таши-ламы. Стражник грубо закрыл ворота:
- Для красных и черных лам Юм-Бейсе закрыт!
- Кто распорядился? Дарга стражников? - мрачно спросил Куулар. - Пусть выйдет! Я - гонец таши-ламы.
- Сейчас я ему доложу...
Услышав удаляющиеся шаги, Куулар кошкой вскарабкался на стену, спрыгнул с нее вниз, распахнул ворота, пропуская коней и Чочуша, снова задвинул засов. Увидев приближающихся стражника и даргу, подмигнул:
- Сейчас они у меня по-другому заговорят! Не доходя нескольких шагов, дарга и стражник как-то обмякли и рухнули на колени. Дугпа Мунхийн снова подмигнул Чочушу:
- Видел? Приказывай!
- Я не умею говорить по-вашему, а теленгитский они не поймут, дугпа... Лучше уж вы сами...
- Тот, кто не умеет повелевать, никогда не научится подчиняться! Эй, вы! Возьмите коней и отведите на место!
Стражник и его начальник с неожиданной резвостью бросились исполнять приказание, а вернувшись, заняли прежние позы.
- И долго они так будут стоять? - спросил Чочуш испуганно.
- Пока сам Дондог не упросит меня простить их. А я торопиться не буду...
Хамбо-лама не заставил себя ждать, но Куулар отказался говорить с ним: