В подполье можно встретить только крыс

Я, как бывший реалист, учился в 6-ом классе. Со мной вместе учились несколько наших сельских девочек, бывших гимназисток. Симу, как сына служителя культа, в школу не приняли, и он учился экстерном. В пятом классе училось уже больше десятка мальчиков и девочек нашего села, из тех, которые в 1919-1920 годах закончили сельскую школу. Тяга к учебе и у детей и у родителей была огромная, а количество мест весьма ограничено. Мой отец воспользовался этим, а также бедственным положением учителей бывшего реального училища. Он организовал родителей, у которых дети уже учились в Первой трудовой школе и тех, кто хотел учить в ней своих детей в будущем. Они все коллективно обратились в органы народного образования с просьбой открыть в Борисовке 2-ую трудовую 7-летнюю школу. Им ответили, что могут разрешить лишь в том случае, если найдутся преподаватели. 
- Где вы в селе найдете преподавателей-специалистов: математиков, физиков, историков? 
- Пригласим из города, - заявил отец. 
- Кто же из города поедет в село? 
- Пойдут, - настаивал отец - мы создадим условия и пойдут. Вы только дайте нам список каких преподавателей и сколько надо. 
Такой список Наробраз дал и через два дня отец представил этот список в персонах. Дело в том, что отец к этому времени был готов. Случайно, как-то еще в 1920 году, зимой, он увидел на улицах Ногайска странную фигуру. Широченный черный плащ-накидка и мягкая черная шляпа с висящими полями. Из-под шляпы выглядывают длинные и толстые рыжие усы на подусниках. Отец - человек очень общительный, как-то сумел заговорить с ним. Это был учитель метаматики и физики одной из московских гимназий - Михаил Иванович Шляндин. Разговорились. И отец услышал его рассказ. Михаил Иванович совершенно не приспособлен к практической жизни, кроме своей математики и физики, он ни в чем другом не разбирался. Семья в Москве страшно недоедала. От истощения умерла жена. И это его разбудило. Он в ужасе понял, что тем же путем могут последовать и его дети. О себе он не думал. Собственной жизнью он не дорожил, да, пожалуй, и не понимал, что она нужна детям. Им овладела одна единственная мысль - накормить детей. И он решил все бросить, взять посильно лишь то, что поценней и пробиваться на юг. И вот он здесь. По направлению Наробраза прибыл в Первую Трудовую 7-летнюю школу. Все, что было у него ценного, из-за его непрактичности утекло давно. И они снова голодают. Детям остался дома небольшой кусочек хлеба. А он уже скоро неделю ничего не ест и в отчаянии бродит по городу. 
Отец отдал ему все, что у него было из продовольствия и сказал, что завтра привезет больше. М. И. плакал и только повторял: "Это Бог вас послал нам. Это Лия (жена) там за нас Бога молит. Но чем же я вам заплачу? - вдруг как бы очнулся он. - "Вот хотите мой плащ возьмите. Больше у меня ничего нет". Отец заверил, что ему ничего не надо, что это он ему хочет помочь, как человеку приехавшему учителем в школу, где учится его сын. 
На следующий день отец с продуктами поехал на квартиру Михаила Ивановича. Встретили его радостно, благодарно. Семья - четыре человека. Сам Михаил Иванович примерно ровесник отцу: 42-43 года, старшая дочь - Зоя 16-ти лет, дочь Ия - 11-ти лет и сын Юра - 8-ми лет. Михаил Иванович снова заговорил, чем он расплатится. Отец ему ответил: "За то что я привез - советом. Никакой другой платы мне не надо". И отец рассказал о своей мечте - иметь среднюю школу у себя в селе. - "Вот и посоветуйте, как это сделать? Если поддержите эту идею, да еще согласитесь пойти директором в школу, то мы вам, кроме государственного жалования, обеспечим хороший продовольственный паек. Учителям тоже будет паек", - добавил он. 
И вот Михаил Иванович с горячностью включился в дело организации Борисовской семилетней трудовой школы. Был подобран прекрасный преподавательский состав, и школа начала работать. Но это не было простым рождением школы. Поскольку в старшие классы шли уже подростки и молодежь, школа стала рассадником культуры. Почти одновременно со школой родилась украинская культурная организация "Просвита". Привезли ее с собой учитель истории Онисим Григорьевич Засуха и его жена Оксана Дмитриевна - преподаватель немецкого языка. Они оба были членами "Просвиты" и организовали ее отдел у нас. У них у первых я и услышал бандуру. От них первых я получил "Кобзаря" и от них я узнал, что написал его великий украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко. И что я принадлежу к той нации, что и великий Кобзарь, что я украинец. Этого я уже никогда не забывал, хотя далеко не всегда работал на пользу своей нации. 
7. Первые искания 
Рождение Трудовой семилетней школы, которая в те времена считалась на Украине средней школой, явилось в моей жизни важным переломным моментом. 
Изменилась прежде всего психология. Поступая в реальное училище, я просто удовлетворял свою жажду к знаниям. Что будет дальше после окончания реального училища я не только не знал, но и не задумывался об этом. Теперь, наоборот, я больше думал о том, что дальше. И тут у меня определились два главных советчика. Один - Михаил Иванович, который, крепко подружившись с моим отцом, и ко мне относился как к родному. Беседы с ним, дополнительные занятия по математике и физике привили мне любовь к этим наукам. Родилось желание стать инженером. Притом, не могу объяснить почему, инженером - строителем мостов, огромных, металлических. Мечтался даже мостовой переход через Берингов пролив. И эта, никогда не осуществившаяся мечта, живет со мной и до сих пор. Может быть от этой мечты и моя влюбленность в чудо техники - американские мосты. Я могу часами смотреть на любой из висячих нью-йоркских мостов, любоваться их строгой красотой, и это для меня - лучший отдых. Когда я впервые попал в Сан-Франциско, первой моей просьбой было: "Найдите время показать мне Голден-Гейт". У меня почти не было свободного времени в Сан-Франциско, но то что было, я полностью использовал на Голден-Гейт - ходил по мосту, смотрел на него с различных точек, фотографировал. 
Второй мой советчик - Онисим Григорьевич и Оксана Дмитриевна Засухи, а вернее, созданный ими в нашем селе отдел "Просвиты". Как из небытия вывалилась огромная украинская литература. Не только Шевченко, который буквально потряс меня - Панас Мырный, Леся Украинка, Кропывныцкий, Иван Франко... звали меня пробуждать национальное самосознание моих земляков. Почти ежедневно в нашей школе проводились "читанки" произведений украинской литературы. Желающих послушать было больше, чем вмещало помещение. Раздвижная перегородка между классами убиралась, и оба класса, что называется "битком набивались" людьми. Люди сидели на партах, на подоконниках, просто на полу, стояли в коридорах, слушая через открытые в оба класса двери. Стоило поражаться той жажде к родному художественному слову. 2-3 часа продолжалось чтение. И никто не выходил, и никому не хотелось, чтобы чтение заканчивалось. Особенно поражали меня курильщики. Везде - на собраниях и в гостях они безбожно дымят. На читанках это было категорически запрещено. И никто не нарушал закона, никто не протестовал. Все подчинялись нам, 12-15-летним девчонкам и мальчишкам.