В подполье можно встретить только крыс
Так было с "читанками" литературными. Но вот Онисим Григорьевич высказал в нашем "просвитянском" кружке мысль о том, что надо ввести беседы и "читанки" по истории Украины. Мы высказали сомнение. Говорили, что публике будет скучно. Онисим Григорьевич предложил проводить исторические вечера - один раз в неделю. Опасения наши оказались неосновательными. Первая беседа Онисима Григорьевича, которую он назвал "Украинская нация" (о зарождении и становлении украинской нации), произвела на всех слушателей и на меня, в том числе, неизгладимое впечатление. Его беседа, высококультурная и содержательная, была интересна сама по себе. Онисим Григорьевич был чудесный рассказчик и говорил таким чистым, таким волшебно-шевченковским языком, что слушать его было - одно удовольствие. К тому же он первую свою беседу подготовил особенно. Рассказ перемежался "читанками" Оксаны Дмитриевны и исполнением (дуэтом) народных песен под аккомпанемент бандуры.
Исторические беседы и в последующем были столь чудесными, что по просьбе слушателей их стали проводить два раза и неделю. Посетителей на этих беседах было не меньше, чем на литературных чтениях. На всю жизнь врезались в мою память эти "просвитянские" вечера. Постепенно "читанки" и исторические беседы стали чередоваться с концертами и спектаклями. Авторитет нашей деятельности среди селян был так велик, что сельсовет, переселившись в дом уехавшего священника, (речь идет о священнике второй Борисовской церкви - на другом конце села) передал помещение бывшей сельской управы под "народный дом". Здание мы внутри перепланировали таким образом, что основную его площадь занял зал со сценой.
Теперь мы могли и спектакли ставить. Ставились они в субботу и в воскресенье. Предшествующая неделя отводилась для репетиций. Не занятые в спектакле "просвитяне" проводили "читанки" в школе. После читанки и репетиций мы встречались все вместе и еще долго бродили по селу, разговаривая и мечтая. Наши слушатели и зрители были нам очень благодарны. Особенно бурно награждали нас аплодисментами за спектакли, хотя ничего артистического в них не было.
По сути это были тоже "читанки", только в лицах и под суфлера, а не прямо из книжки. Думаю, все мы выглядели довольно комично. Представьте себе длинного, тощего подростка, которому приклеены большие запорожские усы и осэлэдэць{3}. Полагаю, что фигура мало похожая на лихого запорожца Назара Стодолю. Но наша публика не обращала внимания на такие несуразности.
Вспоминая же наши спектакли, я думаю, что среди нас был только один человек с артистическими задатками - Гаврюша Кардаш. От его жениха в "Сватання на Гончаривци" и "Шельменко-денщика" из одноименной пьесы зал буквально "покатывался" от хохота. Ну, а все остальные, пусть и не артисты, душу вкладывали, старались донести художественное слово и высокие идеалы до зрителя, и он был бесконечно благодарен им. И мы, и публика прекрасно понимали, что сеялось "разумное, доброе", в народ вселялась душа его лучших сынов, народ знакомился с классическим наследством.
Что осталось от этого посева сказать трудно. Народ прошел через такую душеломку, через такое человекоистребление, что говорить о прямых результатах той "просвитянськой" работы невозможно. Где вы, организаторы Борисовской "просвиты" Онисим Григорьевич и Оксана Дмитриевна Засухи? Я выехал из Борисовки - вы были еще там. Через два года, когда я приехал в свой первый отпуск, вас уже не было. И до сегодня я о вас ничего не знаю. Думаю, что с вашей любовью к Украине, с вашей культурой - выжить было невозможно. Скорее всего вас уничтожили, как "буржуазных националистов". Но то, что вы засеяли загубить полностью невозможно. Вы и созданная вами "просвита" и в моей душе оставили следы.
Однако и тогда, в период расцвета в Борисовке подлинной культуры, влияли на меня не только Шляндин и вы. Новые идеи, вошедшие в страну вместе с октябрьской революцией, вторгались и в нашу частную жизнь. Не только классиков украинской литературы читал я. Лозунги новой власти, плакаты, политические брошюры - все это глотал неискушенный разум. Идеи свободы, братства людей и одновременно диктатура пролетариата своеобразной мешаниной входили в голову. Любовь к своей национальной культуре и к своему народу, который так жадно потянулся к ней, и, одновременно мечта об общечеловеческом счастье, об интернациональном единении и о неограниченной "власти труда" причудливо перемешались в моем мозгу. Я хотел строить новую жизнь, бороться за идеи, которые несет миру коммунистическая партия - Ленин.
Мы уже знали, что у партии есть помощник - Коммунистический Союз Молодежи - комсомол, - в рядах которого борются за коммунизм ребята нашего возраста. Создать ячейку комсомола в нашем селе стало мечтой многих "просвитян". Но как это сделать, как практически осуществить этот шаг никто из нас не знал. Узнать было неоткуда. На помощь пришел случай.
Вечером 7 марта 1922 года из района приехал докладчик о международном женском дне - юноша лет 18-19. Высокий, стройный, с густой вьющейся русой; шевелюрой, одетый в кожаную куртку, он произвел на нас впечатление посланца из другого мира. Доклад о международном женском дне, довольно безсодержательный и скучный, мы слушали со вниманием. После доклада начали задавать вопросы. Ни один из них не имел отношения к теме доклада. Подавляющее большинство их было о комсомоле. В частности, задали вопрос - не комсомолец ли докладчик? И когда услышали твердое: "Да!", то само собой вырвался единодушный вопрос: "А как создать ячейку комсомола у нас в селе?" В ответ мы услышали: "Очень просто. Все, кто желает вступить в комсомол - останьтесь после того, как закончится торжественное заседание, и я проведу с вами организационное собрание".
Осталось свыше двух десятков девушек и юношей, в большинстве учеников трудовой школы и "просвитян". Избрали бюро: секретарь Коля Сезоненко, агитпроп я, заворг Митя Яковенко. Коля и Митя были избраны главным образом за их возраст. Коле было уже 19, Мите 17, остальные же были не старше 15-ти лет. Составили и список ячейки, в двух экземплярах. Один из них забрал с собой наш организатор. При этом он пообещал, что недели через две или, на самый худший случай, через месяц мы получим комсомольские билеты. Мне, как агитатору, он достал из своего великолепного портфеля и вручил "Азбуку коммунизма" Бухарина. При этом наставительно сказал: "Здесь вся мудрость человечества. Вы должны это изучить со своими комсомольцами от корки до корки".