Оглянись

– Может, дать тебе водки? – спросил Нестеров и хлопнул по фляге, которая висела на его ремне… – Какого черта он так жарко топит? Я уже взмок.
Наконец девушка вышла из-за ширмы.
– Как в бане! – воскликнула она и расстегнула бушлат. – Исмаил, скажи ему, что у жены небольшое кровотечение, но все в пределах нормы. Волноваться не надо. Спроси, есть ли у матери молоко. – И присела у ребенка, раскутывая его.
Исмаил спрашивал, хватая себя за мнимую грудь.
– У окна дует, – сказала медсестра. – Скажи, топить надо слабее, а ребенка переложить к стене.
Солдат перевел.
– Ну, в чем дело? – выждав паузу, спросила медсестра. – Почему он не перекладывает? Тут жуткий сквозняк. Эй, папаша! Перетаскивайте матрас в другой угол!
Афганец закивал и вместе с тем заметно заволновался. Он подошел к младенцу и, неестественно улыбаясь, погладил его по голове. Казалось, он перестал понимать, что ему рекомендует медсестра.
Ашот схватил матрас за край и попытался оттащить в сторону, но афганец вдруг громко и торопливо заговорил, замахал руками.
– Он говорит, что замажет щели глиной, – перевел Алимов.
– Фиг с тобой, – согласился Ашот. – Мое дело предложить, его дело отказаться.
– У ребенка потница, Исмаил. Нужна присыпка… – говорила медсестра.
– Он спрашивает, не опасно ли? Беспокоится очень.
– Скажи, что через две недели все пройдет. Только пусть он не заставляет ее работать. Полгода ей нельзя носить тяжести. Так и переведи. Пусть мать только ухаживает за ребенком.
– Да не о работе он спрашивает, – хмыкнул Ашот, снова взял чайник, но передумал и вернул его на место. – Его интересует, когда ему спать с ней можно будет… Красивая хоть?
– Как атомная бомба, – предположил Нестеров.
– У вас, мужиков, только одно на уме, – ответила медсестра.
Махмед низко поклонился Алимову и протянул медсестре замусоленную пачку розовых купюр. Девушка сделала вид, что не увидела денег, повернулась и пошла к выходу – она уже не могла дышать здесь.
– Не надо, дядя! – Вартанян похлопал афганца по плечу. – Убери свои вшивые бабки! Скоро мы вам построим коммунизм, и все деньги отменят. И все будет бесплатным… – И добавил Алимову: – Исмаил, передай бойцам, если кому афгани нужны, пусть возьмут. Но только так, чтобы мы с Нестеровым этого не видели.
Афганец, все время кивая головой, низко кланялся. На обратном пути Ашот сказал Нестерову:
– На душмана он не очень похож, как ты думаешь?
– Да вылитый душара! Нервничал очень.
– Да, я тоже обратил внимание. Видел, как он быстро спрятал патронташ?.. А ты что скажешь, востоковед?
Алимов пожал плечами.
– Тупой он какой-то… Ребенок лежит у окна, но никто его не переложит к другой стене.
– Да просто переволновался, – сказала медсестра. – Такая орава военных к нему в дом зашла… – Она вдруг обернулась и с удивлением добавила: – Легок на помине… Смотрите, за нами бежит…
 
Глава 3
 
Афганец глубоко дышал и быстро переводил взгляд с Нестерова на Алимова. Наконец он взял под локоть солдата и потянул, предлагая отойти в сторону.
– Что-нибудь случилось, чувак? – насторожился Ашот.
Глядя на Нестерова, афганец прошептал:
– Я хочу сказать вам… Уезжайте отсюда, немедленно. Как можно быстрее!
– Алимов, спроси его, почему у него такие глаза круглые? – сказал Нестеров.
– Поверьте, – еще тише проговорил Махмед, – я не связан с моджахедами. Я хочу работать, у меня есть земля. Мне надо растить детей. Но они убьют их, если я перестану выполнять волю хозяина… Не спрашивайте, я не могу сказать вам всего. Если вы не уедете отсюда, то будет беда… Ради Аллаха, уезжайте!
– В кишлаке есть душманы? – спросил Нестеров.
Алимов перевел.
Афганец покрутил головой и почти выкрикнул:
– Нет, нет! Но клянусь детьми, что ни слова не солгал вам!
Он замолчал, оглянулся и почти шепотом добавил:
– Да простит меня Аллах… Я скажу вам. Они придут. Скоро. Здесь они хотят обустроить свои склады. Много складов с оружием, гранатами и минами…
Махмед замолчал и, ни слова не говоря больше, быстро пошел в обратную сторону.
– Ты правильно перевел? – спросил Ашот у Алимова.
– Клянусь Аллахом, – попытался сострить солдат. – Дословно.
– Пошли отсюда, – коротко сказал Нестеров и зашагал вперед.
Девушка пошла с ним рядом, почти вплотную. Бойцы чуть отстали. Они все еще делили деньги, которые дал им афганец…
* * *
Воблин нервно курил одну сигарету за другой.
– Значит, в кишлак идет банда с оружием?
Он прикурил новую сигарету и с сомнением покачал головой.
– Враки. В кишлак «духи» не сунутся. В нем полно жителей, на хера «духам» подставлять своих единоверцев под огонь нашей артиллерии? Ваш афганец – врун и провокатор. Он нас просто заманивает в ловушку. Этот говнюк хочет, чтобы мы стянули сюда лучшие подразделения, стали кольцом вокруг кишлака, чтобы потом расстрелять нас с четырех сторон.
– Предположим, душманы готовят ловушку, – произнес Звягин задумчиво. – В таком случае мне остается лишь выразить свое восхищение их дальновидностью и способностью предвидеть будущее.
– Не понял тебя!
– Как они могли знать, что сегодня по этой дороге пройдет колонна, которая остановится у кишлака – привал ведь был незапланированным, ждали Нестерова. Откуда они могли знать, что с нами будет медсестра, которая сразу согласится осмотреть жену афганца? Неужели рождение ребенка – тоже в плане ловушки?
– Ты напрасно иронизируешь, Звягин! – резко ответил Воблин. – Все значительно проще. Послушай теперь мой вариант. Душманы подготовили ловушку. Во-первых, они обстреляли нас у кишлака. Обычно колонны всегда после обстрела встают на короткий привал. Второе: либо медсестра, либо солдат-фельдшер есть в каждом подразделении. И в-третьих, жене этого афганца нетрудно было симулировать недомогание. Вы же мне сами сказали, что та женщина практически здорова.
– Патронташ! – вдруг воскликнул Ашот и хлопнул себя по лбу ладонью. – Как все просто!
– Какой патронташ? – насторожился Воблин.
– В комнате Махмеда мы видели кожаный ремень-патронташ.
– Ну вот, – оживился Воблин. – Эта деталь говорит о том, что я прав. Ваш афганец – душара чистейшей воды.
– Нет, нет! Как раз наоборот! – махнул рукой Вартанян. – Эта деталь доказывает, что Махмед говорил правду. Если бы «духи» заранее готовили весь этот спектакль, то уж постарались бы не оставить никаких улик… Нам повезло! Мы случайно узнали о том, что завтра ночью в кишлак придет банда. Надо быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться случаем!
– Полный идиот – это относится ко мне? – с подозрением спросил Воблин и, качая головой, вздохнул: – Вы доверчивы, аки девицы, а разведчик всегда должен сомневаться… Ты что предлагаешь, Звягин?
– Сегодня ночевать здесь: ехать на закате дня – безумство. А завтра ночью вернуться, разумеется, по другому маршруту, в пешем порядке, со стороны сопок. Блокировать кишлак и раздолбать «духов».
– А если мы блокируем его, а в нем не окажется ни одного человека? Ни махмудов, ни их жен и детишек? Начинаем искать несуществующие склады и оказываемся в западне. И нас перемешивают с собственным дерьмом. Вам это надо? Мне не надо. Я хочу вернуться в Союз живым. И хочу, чтобы вы тоже еще попили водочки и потискали девушек.
– Так что вы предлагаете?
– Свалить отсюда как можно скорее. О глупом разговоре с афганцем «наверх» не докладывать. Ничего не было. Никто не слышал про «духов» и склады… Чего ты морщишься, Нестеров?
– Черт его знает, товарищ капитан… Не могу ясно выразиться, но мне как-то не по себе. Мы, значит, свалим отсюда как можно скорее, а днем позже кто-то из наших нарвется здесь на банду… Не по-товарищески все это…
– У, блин! Ты где таких слов понахватался? Принципиальный?
– Да при чем здесь это! Я просто мужик. Понятно? Мужик! Я своим свинью не подкладываю.