Солнца нет

Из дома я вышел с продолговатым пакетом. Тоня жила недалеко. Тут идти два квартала.
Я подошёл к подъезду, где жила она. Докурил только что зажжённую сигарету, сидя на лавочке. Зажевал парочку подушечек жевательной резинки с освежающей мятой и открыл бордовую, наполовину застеклённую дверь: внутри чисто и пахнет недавно сделанным ремонтом. Поднялся на последний этаж по дощатым, кое-где скрипучим ступенькам.
Перед тем, как позвонить в среднюю дверь на площадке третьего этажа, я зубами разделил «жвачку» и, взяв половину пальцами, оттянул её до тех пор, пока она не оторвалась. Приблизился к правой двери, залепил глазок. То же самое проделал я и с другой дверью. Это я на всякий случай, для безопасности, мало ли что...
Вдавив кнопку звонка, я услышал неприятное дзиньканье. Открылась дверь. Тоня меня затащила в квартиру и набросилась с поцелуями. В этот раз она была одета лишь в одну зелёную джинсовую рубашку мужа. Тоня припёрла меня к стене прихожей, дразня своим возбуждающим язычком и посасывая мой.
Пакет выпал из моей руки. Я с жадностью схватил её за ягодицы и ещё сильнее прижал к себе. Мы поменялись местами. Она быстро сняла с меня очки и обхватила ногами мою талию. Долгие ненасытные поцелуи сменялись нежными, неторопливыми, но потом снова набирали темп. Они походили на волнообразную линию, которая то поднималась, то плавно опускалась.
Мои руки гладили всё её тело: начиная от гладких ног и заканчивая влажными короткими волосами, и обратно.
Присосавшуюся ко мне Тоню, я отнёс, не прекращая ни на секунду целовать, в спальню. Бережно положил на кровать.
– Тигрёночек, а как же ужин? – прошептала она.
– Потом, – ответил я, глядя ей в глаза.
Молча стал расстёгивать рубашку, сопровождая поцелуями обнажённое тело. Лифчика на ней не было. Прочертил языком вокруг небольших грудей. Поочерёдно поднимался, играя им к задорно торчащим соскам. Щекотал их, нежно покусывая и посасывая. В то время как моя рука, уже просунувшись под лёгкую резинку, погладив волосы, скользнула дальше. Я снова потянулся к губам Тони.
Не выдержал, стянул с неё трусики...
...проснулся. Посмотрел на электронные часы. Они показывали 2:39 ночи. Тоня, растянувшись на мне, спала. Я снова погрузился в сон...
Снова проснулся я раньше неё. Пока она спала, успел принять душ, плотно позавтракать и ещё раз позвонить по тому телефону, по которому не дозвонился вчера. Безуспешно.
Вытащил из чёрной прямоугольной коробки красную розу. Понюхал. М-м-м. И пошёл с ней в спальню.
Прижав губами цветок, стал медленно на себя тянуть одеяло. Я любовался, как обнажается её маленькая грудь (мне захотелось вновь прикоснуться к ней), затем животик и... Тоня, натянув одеяло на себя, поменяла положение.
Я залез под одеяло и прилёг к ней. Провёл рукой по голени, по ягодице и отправил её к груди, где стал тереть ладонью её отвердевшие соски. Тоня, промычав, взяла мою руку и перенесла к мохнатому треугольнику со словами: «Я хочу там».
Я вынул розу изо рта и стал ею проводить по лицу Тони. Она приоткрыла глаза и, повернувшись в мою сторону, поцеловала меня.
– Это тебе, – я протянул цветок.
Она приняла его и крепко обняла меня.
– Спасибо, милый. Но откуда ты его взял?
– Вчера у меня не получилось его тебе преподнести. Бедненький всю ночь в коробке пролежал.
– Ух, какая я... – Тоня улыбнулась.
– Ещё какая, – сказал я, всматриваясь в её блестящие довольные глаза. Она судорожно вздрагивала.
Смотря на меня, Тоня гладила мою щетину, касаясь моих губ, носа и очков.
– Я ещё вчера заметила на тебе уже новые очки. Быстро же ты их меняешь. Я и то так не меняю перчатки.
Я её поцеловал.
– Позавчера, как обычно заглянул в «Мир очков». И представляешь, стал миллионным посетителем. За что и получил в подарок эти модные очки и электронные, суперские часы. Давно о таких мечтал, – я вытащил из-под одеяла руку, на которой были часы.
– Класс! Я рада за тебя. А эти очки лучше, чем в прошлый раз. Они тебе идут.
– Спасибо.
– Интересно, а когда им придёт смена?
– На этот вопрос в данный момент я затрудняюсь ответить. Хотя... наверно, тогда, когда мне надоест их носить.
– Да знаю я тебя. Не удивлюсь, если ты завтра же их на другие променяешь.
– Всё может быть. Я не отрицаю.
Тоня откинула одеяло. Встала с постели. Потянулась.
– А я хотел продолжить, – сказал я, когда она, подмигнув мне, подошла к двери.
– А никто и не отказывается. Просто мне хочется это сделать в душе. Пойдём со мной.
Сегодня, по сравнению с вчерашним днём, намного лучше – «вечное будило» светило и согревало своими ласковыми лучиками. Утро было приветливым, с несмолкаемыми птичьими распевами. Улицы нашего городка необычайно богаты зеленью.
Я вызвал лифт. Он спустился, и из него вышла моя соседка по площадке Нина Семёновна, возраст которой перевалил за 55, но она не сдавалась и боролась с ним, стараясь выглядеть всегда привлекательной и энергичной. Завивающаяся причёска апельсинового цвета сочеталась с её маленькими глазками, в которых иногда я замечал грусть.
– Здрасьте.
– Здравствуй, Лёша! – сказала она, освобождая лифт. – Ты смотрел про себя по 11 каналу?
– Нет, – удивился я. – А что там показывали?
– Радуйся, Лёшечка. У тебя объявилась богатая бабушка из Испании, – радостно сообщила Нина Семёновна, коснувшись меня рукой.
– У меня нет никакой бабушки.
– Значит, будет.
– Да не может быть. Папина и мамина, царство им небесное, уже давно лежат...
Лифт уехал наверх.
– Ну не знаю, какая она тебе бабушка. Но ты у неё единственный наследник, и от наследства только дурак откажется.
– Тёть Нин, вы поточнее мне расскажите, что именно про меня там говорилось.
– Показали твою фотографию, на ней ты ещё молоденький. Следом приятной внешности старая женщина на нерусском языке что-то говорила, сидя в старинном кресле у горящего камина в красиво убранной гостиной. А симпатичная переводчица переводила. Но самое главное, объявили: что кто позвонит и сообщит твоё место нахождение, получит высокое вознаграждение. И это несколько раз показывали вчера по одиннадцатому. Вероятно, уже кто-нибудь из сердобчан не упустил такую возможность. Был бы и у меня телефон, тоже попытала бы счастье.
Я на секунду задумался.
– Спасибо, тёть Нин, что меня обрадовали, – поблагодарил я, изобразив улыбку, когда она уходила.
– Пошла я в магазин. Когда приедет твоя бабушка, не забудь с ней зайти ко мне в гости. Я вас чем-нибудь побалую.
Что ещё за бабушка? Здесь что-то не так.
– Хорошо.
Я поднялся на пол-этажа. Посмотрел в окошко. Нет ли чужих машин во дворе, если не считать разобранного старого военного ЗИЛа. Двор был пуст.
Стоит ли заходить к себе? Лучше не рисковать. А проверить: есть ли кто-нибудь в квартире? Осторожность ещё никому никогда не мешала в любом деле.
Я нисколечко не сомневался, что вчера уже был известен мой адрес. Я не удивлюсь, если незваные гости сидят у меня дома и ждут моего появления. Обломайтесь! Не на того напали!
Я стоял уже на четвёртом этаже и слабо постучал согнутым указательным пальцем в дешёвую дверь. Как я и рассчитывал, на мой особый стук вышел девятнадцатилетний Стас. Он был повыше меня на голову, с узким детским лицом. Друзьями нас трудно было назвать, просто знакомые.
– Выручай, – сказал я ему, когда происходил особый жест приветствия. – Сгоняй ко мне на хату, проверь, пустая ли она. Если да, выйдешь на балкон, свистнешь. Если не появишься, значит там гости. Наверно тебе не стоит объяснять, как ты будешь выяснять о нахождении посторонних в моей квартире? – он сделал жест, мол, не учи. – Сделаешь дело, заработаешь на пиво. Идёт?
– А что случилось?
– Неважно. Потом... Ну как?
– Две бутылки «Клинского», и не торгуйся.
Я посмотрел ему в глаза: «Наглеет. Ладно, потом проучу».
– Твоя взяла. На ключи.
– Не-е. Сначала дай.