Серебряные колокольчики (СИ)

– Сдохни, проклятый убийца! – и в меня полетел горшок. Обычный цветочный горшок. Он разбился рядом с моими ногами, окатив земляными брызгами, а старуху кто-то шустро затащил внутрь дома. Вместо нее из окна высунулась симпатичная молодая девушка в домашнем платье.
– Господин офицер, простите, пожалуйста, мою бабушку, она совсем выжила из ума и живет в своем собственном мире...
Мне стало противно, я отвернулся и постарался как можно быстрее уйти с этого места. Было противно за запуганных сограждан, за правительство, допустившее такое, наконец, за самого себя, пользующегося привилегиями победителей. Гулять по городу расхотелось и я после нескольких попыток нашел машину, направляющуюся в космопорт.
В шесть утра, немного помятый после ночи, проведенной на каких-то ящиках непонятного происхождения, я отправился к челноку. Такой же сонный часовой, проверив мой идентификатор, пропустил меня внутрь кабины. Я устроился в одном из кресел и снова заснул.
Разбудил меня предполетный прогрев двигателей. В пассажирском отсеке так за это время никого больше и не прибавилось. Я путешествовал в одиночестве.
Челнок мягко оторвался от земли, аккуратно используя компенсаторы гравитации вместе с реактивной тягой, затем пилот, убедившийся, что все системы работают в порядке, выжал джойстики до упора и кораблик с диким ускорением ломанулся вверх. В глазах потемнело от перегрузок.
– Черт... – пилот явно оказался тем еще экстремалом. И ему, похоже, никто не сообщил о пассажире. Размазывающая меня по креслу перегрузка продолжалась и продолжалась.
К счастью, любым мучениям приходит конец. Челнок выбрался за пределы атмосферы и перестал набирать скорость. По телу расползлась блаженная легкость. Затем компенсаторы включились на режим искусственной гравитации и все пришло в норму.
Минут через двадцать мы, похоже, добрались до болтающегося на орбите линкора – челнок начал тормозить и маневрировать. Затем затормозил особенно резко и через пару мгновений плюхнулся на что-то металлическое, скорее всего – на внешнюю палубу.
Еще минут через десять нас доставили внутрь корабля и дверь наружу открылась. Я выбрался, оказавшись в небольшом ангаре, где едва хватало места для моего транспортного средства. Пилот не показывался и я, так его и не увидев, отправился на поиски нужного мне учебного заведения.
В конце концов, изрядно поплутав по ярусам корабля, я добрался до места. Оказывается, десанту была отведена целая палуба, а учебка занимала там немалое пространство. Стоявший на входе часовой изучил мой идентификатор, скептически хмыкнул, но воздержался от комментариев в адрес моей персоны.
– Иди направо, к капитану Молли. Он обновит тебе карточку и объяснит, что делать.
Капитан, по традиции, был не рад меня видеть. Я вообще в армии мало кому нравился.
– Садись, капрал. Точно все обдумал? Насчет условий в курсе? Снова будешь рядовым, никакого жалованья за полгода и никакой гарантии, что в итоге попадешь к нам. Ты и в пехоте-то меньше двух месяцев был.
– Так точно, все знаю, решение принято обдуманно!
– Ну, раз обдуманно...
Началось все то же самое, что было внизу на планете. Новая форма, которую тут же пришлось сдать и купить более подходящую в магазине. Новый взвод, состоящий из таких же, как я, пехотинцев, лелеющих планы стать космическими десантниками. Новая койка и новый шкафчик, куда отправились мои пожитки, которые я забрал из развалин своей части.
Мне попытались всучить новое оружие, но, увидев, с чем я хожу, не настаивали. Трехсот двадцатая модель вполне отвечала минимальным требованиям десанта. Не идеал, но и не барахло. По крайней мере, для учебки точно сойдет.
Мой день снова был расписан с шести утра до одиннадцати вечера. Подъем, стрельбы, завтрак, изучение новейших систем вооружений, тренировка, обед, тактика, диверсионное дело, рукопашный бой, ужин. Свободное время.
Меня радовало то, что курсы, которые съедали много моего времени на планете, теперь входили в обязательное обучение. Оставались занятия по получению специальности, которые я без проблем мог продолжить на линкоре, а также целых два свободных часа в день и полностью свободное воскресенье – никто не собирался учить меня полетам внутри линкора, болтающегося на орбите. Как сказал сержант в местном тренировочном центре, если мне удастся стать десантником, там “всей этой фигне” и так научат. Ну, научат – и хорошо.
Я долго думал, чем же занять остатки времени, а потом разозлился сам на себя и плюнул. Ничего со мной не случится, если я буду немного отдыхать. В крайнем случае, всегда можно пойти на беговую дорожку или в бассейн.
В общем, я в первый раз за много лет сознательно позволил себе небольшое послабление. Впрочем, у этого была и объективная сторона. На моем счету к этому времени оставалось немного меньше пяти тысяч кредитов. Спасибо поступившим наградным – две тысячи за медаль и сто кредитов за значок. Полгода мне предстоит просидеть без жалованья, а траты только на подписку на курс специального образования составят за это время тысячу двести кредитов. Вдобавок, через пять месяцев мне предстоят первые экзамены, которые тоже стоят денег. Вдобавок, на них полагалось идти в костюме, которого у меня, опять же, не было. Итого, полторы тысячи. Еще тысячи полторы я отвел себе на жизнь – немного больше двухсот кредитов в месяц, вполне нормально. Остается около двух тысяч, которые являются чем-то вроде неприкосновенного запаса. Так что у меня банально нет сейчас денег, чтобы куда-то еще записываться.
Успокоив себя этими рассуждениями, я окунулся в учебу.
 Глава 7. 
 Одноклассники зачем-то бросаются врассыпную. Кто-то – к флаеру, кто-то – к учителям, кто-то – подальше от пылающего неба.  
 Глупые.  
 Я чувствую, что от этого не убежать и не скрыться. 
 Где-то за горизонтом огненное покрывало падает на землю. Я не вижу этого, но чувствую всем нутром. Такое впечатление, что это знание передается мне вместе с легкой дрожью почвы под ногами.  
 Смотрю вниз, затем снова поднимаю глаза. 
 Вижу, как вспыхивает горизонт. Весь, целиком.  
 Покрывало продолжает падать на крохотный шарик планеты. 
– Вставай, Новичок, тебе пора на дежурство. Будешь сторожить наши задницы.
– Иду уже, отвали.
Режим красной опасности за три года так и не был снят. Я успел отучиться в учебном центре на орбите, сдать тесты и получить распределение в семьдесят первую десантную часть. Успел даже сдать экзамены на специализацию и записаться на дополнительный полугодичный курс с преподавателями из Федерации.
А сопротивление на планете все продолжалось. Глупое, бессмысленное и жалкое, на мой взгляд. Хоть и здорово портящее нервы армии диктатуры. То какие-то неизвестные разнесут в клочья армейский грузовик. То появившиеся из ниоткуда повстанцы перестреляют солдатов, находящихся в увольнительной. То еще что-нибудь.
На мой взгляд, переход к тактике терроризма был глуп и бесперспективен, вдобавок он толкал захватчиков к тому, чего гражданам Содружества совсем не хотелось бы. Уже начали просачиваться слухи, что все бывшее население планеты будет переправлено на Корону-два, заниматься восстановлением планеты. И обратно можно будет вернуться только делом доказав свою ценность для государства.
Судя по всему, готовилась немыслимая по своим масштабам акция переселения. Самая благодатная с точки зрения климата планета из трех обитаемых должна была в итоге стать новым домом для победителей. Корона-два превращалась в своеобразный отстойник для неблагонадежных элементов, до тех пор, пока там не будет возрождена инфраструктура. После чего, полагаю, отстойник переместится на третью планету. И окончательным итогом войны станет то, что Коронное Содружество и диктатура Короны-три поменяются местами.
Мне даже страшно было представить, сколько ресурсов понадобится для подобной рокировки, но, полагаю, именно так все и будет.