Серебряные колокольчики (СИ)
Я залез в штурмовой костюм, попрыгал в нем и, убедившись, что все сидит, как надо, взял из шкафчика винтовку. Уже не трехсотая серия “Федерации”, а пятисотая, которую я приобрел с год назад. Пришлось изрядно потратиться и расстаться со старым оружием, но это того стоило. Особенно с учетом того, что новая винтовка позволила мне занять место второго снайпера во взводе.
Теперь, кстати, армия больше не казалась мне примитивным механизмом, вытаскивающим деньги из солдат. Здесь у каждого всегда была свобода выбора. И те, кто, как я, тратился на вооружение и учебу, сразу же попадали в списки на столе у начальства. И на них потихоньку начинала капать благодать. Направления на бесплатные курсы повышения квалификации. Ускоренное продвижение по карьерной лестнице. Надбавки к зарплате. Работал на удивление эффективный механизм по выявлению нужных армии людей. Те, кто шел сюда просто заработать, получали свои деньги, тянули лямку, но их дела откладывались в сторону, как бесперспективные. Те же, кто хотел чего-то добиться, сталкивались одновременно и с сопротивлением системы и с ее же помощью. Примерно как я – потратил все, что имел, на оружие топового класса – и получил лычку снайпера, а вместе с ней и небольшую прибавку к жалованью. И страховку на оружие – в случае повреждения в результате военных действий мне выдадут уже не ширпотреб новобранца, а точно такую же модель.
В общем, система противовесов в действии.
Перед выходом из казармы я глянул в зеркало. Обучение в проекте и так дало мне много в физическом плане, а теперь сказывались и заложенные когда-то генные изменения, усиленные постоянными тренировками в десанте. В свои двадцать два я уже выглядел настоящим штурмовиком – высокий, широкоплечий, с развитой мускулатурой, но не перекачанный. И лицо у меня было соответствующее – не особо мирное, прямо скажем. Суховатое, с холодным взглядом серых глаз и время от времени проявляющейся недоброй улыбкой.
Наверное, то, что за последние годы мне пришлось расстрелять не один десяток своих бывших сограждан, наложило весомый отпечаток.
Отвернувшись от зеркала, я нахлобучил на голову шлем и отправился на пост. Идти было всего метров двести – до небольшого здания, где располагался пункт наблюдения.
Сейчас моя первая пехотная база вспоминалась с грустной улыбкой на лице. Двухметровый забор без колючей проволоки и датчиков слежения. Собранные на скорую руку конструкции. Солдаты, несущие дежурство на небольших башенках. Армия диктатуры тогда еще не воспринимала население планеты всерьез, за что и поплатилась. Теперь все было иначе. Глухой забор, по одну сторону от которого располагалось минное поле, а по другую – роботы-охранники, рассматривающие окрестности из-за стены. Беспилотники, держащие под контролем всю местность. Еще один защитный робот высшего уровня, притаившийся под землей и готовый в случае опасности установить вокруг себя безопасную зону с радиусом в километр. И постоянная связь с орбитой – на всякий случай.
Я отметился идентификатором, прошел в одну из комнат наблюдения и развалился в кресле. При желании, здесь можно даже заснуть. В любом случае, умные системы, следящие за окрестностями, просигнализируют о чем-то непонятном, а в случае прямого нападения включат защитный протокол.
Задача часового – следить за исправной работой системы, реагировать на нештатные ситуации и обеспечивать данными начальство. В общем, делать мне было нечего. После того, как напавшие на одну из баз десанта повстанцы умудрились прорвать внешний периметр и растревожить спрятанного защитника, подобные инциденты как отрубило. Сложно что-то делать с неуязвимой тушей, окутанной силовыми и искажающими полями, которая крутится над базой, глушит всю электронику и связь, а попутно щедро заливает все подозрительные направления потоками плазмы и ракет. Нападавшие умылись кровью, быстро покинули место боя, а впредь зареклись соваться к военным.
Но часовым все равно до сих пор приходилось торчать в комнатах, напичканных экранами с информацией и скучать.
Шесть часов дежурства прошли ожидаемо нудно – никто не собирался нападать на базу, а начальство не горело желанием получать бесполезную информацию. Так что со смены я вышел бодрым и отдохнувшим – урвал-таки пару часов сна.
– Новичок, в город едешь, ждать? – Патрик, добродушный увалень из нашего взвода, притормозил машину рядом со мной. – Ты же тоже в увольнительную попадаешь? Мы через десять минут отправляемся, не опоздай.
Я кивнул вслед давшему по газам сослуживцу и заторопился в казарму, решив, что поужинаю в городе. Переодеться в гражданскую одежду, впрочем, с нашитыми обязательными лычками вооруженных сил, заняло у меня пару минут. Из снаряжения остался только пистолет, спрятанный под легкой курткой.
– Залезай!
Я запрыгнул на заднее сиденье джипа и оказался в компании пятерых ребят из нашего взвода, также собравшихся на отдых.
– Ну что, парни, куда сегодня отправимся? – поинтересовался Патрик, когда мы проехали КПП. – Как обычно?
В результате бурного обсуждения выбрано было то же самое место, куда мы приезжали последние раз десять. Отличный ночной клуб с хозяином из диктатуры. Десанту там всегда рады, музыка, выпивка, девушки – в наличии, что еще, спрашивается, надо.
Помню, поначалу я малость тушевался при таких вот совместных походах, но ничего, привык, втянулся даже. Пить, правда, особо не пил, но танцевать под грохочущую музыку мне нравилось, а общение с прекрасным полом нравилось еще больше.
– Парни, а кто чего делать будет, когда все здесь закончится? – внезапно спросил нас вечно задумчивый Петр, оторвавшись от разглядывания мелькающего за окном ландшафта.
– Служить дальше, что еще, – удивился Патрик, не отрывая взгляда от дороги.
– Я просто слышал, что любому гражданину здесь полагается определенная доля, – продолжил Петр, не обращая на него внимания. – Могут дать квартиру, участок земли, еще что-нибудь. В зависимости от того, что тебе нужно.
– Из десанта свалить решил, что ли? – удивился я.
– У меня контракт через год заканчивается, – задумчиво протянул он. – Думаю вот.
– А у меня еще четыре года, – огорченно заметил чернокожий здоровяк с непроизносимым именем и позывным Простак.
– Вы что-то совсем сдурели, – заметил Патрик. – Ладно, Новичку еще лет двадцать до пенсии вкалывать, можно и соскочить. Но вам-то обоим, дуракам, до нее совсем немного осталось. Дослужите – и радуйтесь жизни. Сейчас-то куда лезть.
Завязалась ленивая перепалка о преимуществах и недостатках гражданской жизни, а я, прикрыв глаза и откинувшись на спинку сиденья, в очередной раз принялся размышлять о своем будущем. Нужна ли мне гражданская жизнь? Если рассуждать с точки зрения проекта, то однозначно не нужна. Чего я там добьюсь, спрашивается. С точки зрения здравого смысла мне тоже нужно было оставаться в армии. В принципе, через десять-двадцать лет буду кататься как сыр в масле при любых раскладах. Если доживу.
Хотя, конечно, мысли о собственном домике на берегу океана грели душу.
– Новичок?
– Что? – я вернулся в реальный мир.
– Я говорю, ты-то что делать будешь, когда со здешними разберемся?
– Да хрен его знает, – я потер глаза. – Может, в офицеры подамся. Думаю сейчас на подготовительные курсы записаться, а потом – в академию.
– Это ты правильно, молодой, – грустно заметил Петр. – только не делай глупостей, не лезь в офицеры десанта. Смысла нет. Пробивайся во флот, там перспектив больше.
– Ты чего его подбиваешь с десантом завязать, прощелыга?
– Да пошел ты, черномазый.
Беззлобно переругиваясь, мы незаметно добрались до города и через несколько минут уже были около заветной вывески “Огней Короны”. Неказистое с первого взгляда заведение быстро расцветало всеми красками жизни, нужно было только переступить его порог.
Вот и сейчас, стоило нам списать по сто кредитов на брата в пользу клуба, как вокруг, словно по мановению волшебной палочки, появились милые девушки в микроскопических нарядах, выдавшие стандартный набор из десяти жетонов заведения и бокала шампанского, а потом потащившие нас внутрь. Тут мы, как обычно, разделились. Кто-то пошел на танцпол, Патрик – в игровую зону, а я, вместе с держащейся за мою руку вертихвосткой, отправился в ресторан, где за четыре жетона нам накрыли столик на двоих.