Серебряные колокольчики (СИ)
Прошло полчаса. Мне хотелось вылезти наружу и осмотреться, но я пересиливал это желание. И, наконец, ожидание все же было вознаграждено. Снаружи послышались легкие шаги и донесся тихий голос, произнесший с ужаснейшим, на мой взгляд, акцентом:
– Все спокойно?
В ответ прямо у меня над головой раздался еще один голос, с таким же акцентом:
– Без происшествий. Только собаки и пара кантров пробегали.
После недолгого молчания первый голос с досадой произнес:
– Удрал куда-то, падла. Целый отряд положил и удрал. Эх, если бы не эта неразбериха...
Лежащий где-то надо мной человек деликатно промолчал.
– Продолжай дежурство. Если что – сразу в лоб ему, без вариантов.
Снова молчание в ответ. Прислушиваясь к шороху шагов уходящего, я мысленно благодарил проект, научивший меня, среди прочего, спать совершенно бесшумно. Что же, будем ждать...
Ждать пришлось до утра. Опять послышались шаги и режущий уши говор.
– Все так же, ничего не случилось?
– Без изменений.
– И тепловизоры ничего не видят. Спрятался, небось, гаденыш, под камнями, хрен найдешь, – послышался пинок по бетону. Мне на голову упал маленький камушек.
– Короче, начальство решило, что сейчас не до него. Если покажется на глаза местным – снова им займемся. А сейчас сворачивайся, нам будут нужны бойцы. Наверху говорят, что эти твари скоро затеют высадку.
Пошуршав немного, разговаривавшие оставили меня в одиночестве. Позволив, наконец-то, пошевелиться и облегчить мочевой пузырь. Звучит не очень героически, но такова правда жизни.
Сняв тяжкий камень с души, я снова затаился, слушая окружающие меня звуки. Где-то тявкает вездесущий друг человека – собака. Совсем неподалеку посвистывает и скребется неведомая мне тварюшка. Возможно, тот самый кантр, о котором говорили недавно вражеские солдаты.
Потихоньку организм перешел в некое подобие спячки, отбросив ненужные мысли, не двигаясь и лишь краем сознания отслеживая обстановку.
Так прошел весь день. Длинный, тоскливый и томительный. Мне хотелось размять мышцы, хотелось есть, пить... Но высовываться до наступления темноты было неоправданным риском. В темноте, конечно, тоже можно попасться на глаза наблюдателю с прибором ночного зрения, но лишних глаз все же меньше.
И вот, наконец, настал долгожданный момент – я принялся аккуратно выползать из своей щели. Первым делом высунул наружу голову и настороженно осмотрелся. Вокруг была тишина и спокойствие. Местное солнце уже ушло за горизонт, бросив на землю покрывало тьмы, но тысячи звезд, лениво мерцающих в вышине, неплохо вырисовывали очертания местности.
Пару минут я провел в неподвижности, но так ничего и не заметил. Где-то очень далеко светились огоньки – наверное, окна жилых домов. Но передо мной расстилалась все та же безжизненная промышленная зона. Я невольно поежился – пустота и тишина этого места неожиданно сильно подействовали на нервы. Тьфу.
Для успокоения совести вытащил винтовку и принялся рассматривать окрестности в ночной прицел. Все так же пусто, лишь где-то вдалеке лениво бредут две собаки, выделяясь красными контурами на серо-зеленой картинке прицела.
– Пора вылезать, – пробормотал я себе под нос и принялся освобождаться из бетонного плена. Вернувшись к обычному существованию человека прямоходящего, я снова настороженно замер, рассматривая в прицел окрестности. Никого и ничего.
Рискнул выйти из-за бетонной кучи и осмотреть противоположный сектор. Там оказалось повеселее. Виднелись силуэты многоэтажек, раскрашенные мозаикой горящих окон, на пределе чувствительности прицела даже ходили люди.
В животе предательски заурчало и я, прекратив осмотр, перебежками отправился в сторону городских кварталов. Дальше, дальше... Но тут в полный рост разыгралась паранойя – с каждым пройденным участком пути становилось все страшнее. Мне, будто наяву, мерещились снайперы, рассматривающие мою бегающую фигурку и хладнокровно выжидающие, пока я не подойду на убойную дистанцию. Ощущение было настолько реальным, что в один прекрасный момент я просто не смог заставить себя выйти из-за угла очередного здания. Волосы вставали дыбом, по спине тек холодный пот и ноги отказывались идти вперед.
– К дьяволу, – пробормотал я, усаживаясь на землю в углу между стеной и лестницей. Если интуиция так сильно кричит об опасности, ее нужно слушать.
Самое поганое, что идти назад мне тоже было страшно. Любой снайпер, увидев удаляющуюся мишень в такой ситуации, попытал бы счастья. Я бы точно это сделал.
Сидеть на месте – тоже плохой вариант. Если мы принимаем на веру теорию о том, что меня засекли снайперы, то утром здесь будут уже простые солдаты, а их всех я точно не перебью. Гадство. Оставалось только как-нибудь забраться внутрь сооружения, к которому я прижимался спиной и надеяться, что все мои страхи – лишь плод больной фантазии.
Аккуратно двигаясь вдоль стены, я нашел разбитое окно в полуподвальный этаж. Тихонько ругаясь, пролез внутрь, угодив в какую-то сырую затхлую комнату, наполненную ящиками с непонятными железками. Дверь из нее, к счастью, была открыта.
Исследование здания дало неутешительный итог – обычный ремонтный ангар. Мало помещений, зато много техники, расставленной внутри самого большого зала. И множество окон, сквозь которые кто угодно может меня обнаружить. Но выбора у меня уже, к сожалению, не было. Так что, согнувшись в три погибели, я аккуратно попетлял по ангару, создавая ложные следы, а затем залез в широкий ковш одного из экскаваторов, накрылся огромным куском грязного брезента и снова затаился.
В этот раз мне приходилось следить еще и за своим желудком – от запаха смеси нефтепродуктов, пропитавших брезент, меня конкретно тошнило.
И опять ожидание, приправленное тревожным полусном-полуявью. Но в этот раз я все же дождался. Когда по моим ощущениям только-только наступил рассвет, двери ангара без всяческого предупреждения влетели внутрь, выбитые зарядом взрывчатки. Я, разбуженный взрывом, чуть было не вскочил на ноги от неожиданности, но все же сдержался.
А за пределами моего ковша воцарилась вакханалия. Выстрелы, вопли, противоречивые команды и ругань. Складывалось полное ощущение, что там идет бой не на жизнь, а насмерть. Впрочем, выстрелы быстро закончились, а вот количество ругани возросло. И, самое неприятное, – послышался собачий лай. Он то удалялся, то приближался, один раз раздался совсем рядом, заставив меня крепче сжать рукоятку пистолета. Но обошлось, лохматая тварь, сбитая с толку отвратным запахом тряпки, схоронившей меня, ничего не учуяла.
Снова послышались команды, перемежаемые руганью. И к моему экскаватору кто-то подошел.
– Ну и где тут искать? – донесся приглушенный голос все с тем же ужасным акцентом. – Зубастый не нашел, а мы, значит, найдем?
– Сказали искать – ищи, – серьезно возразил второй косноязычный голос. – Вон, брезент проверь в ковше.
Я похолодел, но первый голос с негодованием отказался от предложенного:
– Тебе надо, ты и проверяй! Видел, в чем он измазан? Мне еще домой идти.
– Ну, пару пуль туда пусти, – предложил второй, снова заставив меня замереть.
– Клеменс убьет... Его и так чуть рикошетом только что не прибило, нервничает...
Голоса потихоньку удалились и я немного расслабился. А еще через пару минут начала мелко трястись земля, передавая вибрацию даже мне в ковш. Послышались изумленные возгласы.
Ковш тряхнуло сильнее и я услышал, как неподалеку упало что-то массивное. Удивление в голосах сменилось на откровенный ужас.
– Бежим! Все наружу!!!
Да что там происходит, черт возьми?! Я аккуратно приподнял край брезента, выглядывая из-за металлического края и успел разглядеть выбегающих из ангара вражеских солдат. А затем прямо за их спинами с потолка рухнула балка, подняв гору пыли. Экскаватор тряхнуло так, что я чуть не вылетел из ковша.
К дрожи земли добавился тяжелый басовитый гул, все усиливающийся и усиливающийся. А затем с небес прогремел голос.