Домик

 
Катаев Валентин
Домик
Валентин Петрович Катаев 
Домик 
Комедия в трех действиях 
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 
Е с а у л о в а - председатель городского исполнительного комитета. 
Н е у х о д и м о в - заведующий городским коммунальным хозяйством. 
В а т к и н - заведующий городским финансовым отделом. 
П е р е д ы ш к и н - управляющий делами горсовета. Красивый мужчина, который произносит слово средства с ударением на последнем слоге. 
Ш у р а - машинистка в Конском горсовете, равнодушная к Передышкину. 
П е р с ю к о в - молодой энтузиаст, директор Конского парка культуры и отдыха. 
С а р ы г и н а - старуха за семьдесят. 
С а м о х и н - редактор газеты "Конская заря". 
Д е в у ш к а-п о ч т а л ь о н. 
Ч е л о в е к  в  п а л ь т о. 
З а в е д у ю щ а я  аптекой. 
П р о в и з о р. 
К о т я - мальчик. 
П а в л и к о в а - областной прокурор. 
Г о л о с  д и к т о р а. 
Л е й т е н а н т. 
С т о р о ж  при воздушном шаре. 
П о с е т и т е л и  в ы с т а в к и  
и  н е с к о л ь к о  п е р с о н а ж е й  без слов. 
Действие происходит в 30-х годах, весной, летом и 
осенью, в городе Конске. 
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ 
Бывший дворянский особняк. Небольшая приемная перед 
кабинетом председателя городского исполнительного 
комитета Есауловой в городе Конске. За окнами - май. 
На сцене за двумя столиками - управляющий делами 
горсовета Передышкин и машинистка Шура. Быстро входит 
Персюков. 
П е р с ю к о в. Товарищи, произошло нечто совершенно исключительное! 
Ш у р а. Между прочим, принято здороваться. 
П е р с ю к о в. Прошу прощенья. Здравствуй, Шурочка, здравствуй, душенька. (Нежно ее обнимает.) Девушка нечеловеческой красоты. Чтобы ее не полюбить с первого взгляда - надо иметь железные нервы. Передышкин, у тебя каменное сердце. Здравствуй, работяга. 
П е р е д ы ш к и н. Здравствуй, бродяга. 
П е р с ю к о в. Хозяйка дома? 
П е р е д ы ш к и н. Дома, у нее совещание. 
П е р с ю к о в. Не имеет значения. (Берется за ручку двери.) 
П е р е д ы ш к и н. Но-но! 
П е р с ю к о в. Милый человек, да ведь я же тебе объясняю русским языком: у нас в городе произошло событие всесоюзного значения... Даже, очень может быть, - мирового. А ты меня не пускаешь. 
П е р е д ы ш к и н. Подождешь. 
П е р с ю к о в. Мирового. Понятно? 
П е р е д ы ш к и н. Подождешь. Идет совещание по местному бюджету. 
П е р с ю к о в (прислушивается к шуму голосов за дверьми, подмигивает на дверь). Жуткое зрелище. Сидят три неутомимых труженика на ниве коммунального хозяйства. Не так ли, Шурочка? (Присаживается на край стола и обнимает девушку.) И увязывают водопровод с городским транспортом и городской транспорт с канализацией, а тем временем против городского театра каждый божий день тонет от четырех до пяти свинок. Верно, девочка? 
П е р е д ы ш к и н. У тебя в Парке культуры и отдыха тоже, знаешь, не Рио-де-Жанейро. 
П е р с ю к о в. Моему парку полтора года. Он еще младенец. Подрастет ахнешь. 
П е р е д ы ш к и н. Да уж мы на все ахали-ахали. 
П е р с ю к о в. Ну, пусти, дорогой. Ну, я тебя умоляю! 
П е р е д ы ш к и н. Не сгоришь. 
П е р с ю к о в. Ладно, черствая твоя душа. (Подходит к двери и кричит в нее.) Ползите сюда, бабушка. На второй этаж по лестнице. Топайте смелее. Погодите, я вам сейчас пособлю. (Уходит.) 
Шура и Передышкин. 
П е р е д ы ш к и н. Ну, жук! Напрасно ты ему позволяешь лишнее. 
Ш у р а. Что лишнее? 
П е р е д ы ш к и н. Различные объятия и все такое. Не эстетично. 
Ш у р а. Если он мне нравится. 
П е р е д ы ш к и н. Нравится? Так я тебя должен предупредить как старший товарищ: он жулик. 
Ш у р а. Как жулик? 
П е р е д ы ш к и н. Очень просто. Жулик. Авантюрист. Я в это не ввожу личных мотивов, но искренне советую тебе - брось Персюкова. Брось. Погибнешь. 
Ш у р а. Что я слышу, Передышкин! Да ты просто ревнуешь! 
П е р е д ы ш к и н. Хотя бы. 
Звонок. 
(Передышкин срывается с места.) Виноват. (Уходит в кабинет Есауловой.) 
Ш у р а. Сам ты жук. 
Входят Персюков и старуха Сарыгина с узлом. 
П е р с ю к о в. Сюда, бабушка, сюда. Устали малость? Это ничего. Вот вам стульчик. Присядьте. Отдохните. Вот вам газетка. Почитайте. (Шуре.) Видела старушку? Так вот заметь себе: через эту старушку наш город прошумит на весь Советский Союз. А то, скорей всего, на весь мир. (Обнимает девушку.) Можешь не сомневаться. За это я тебе отвечаю. Эта старушка историческая. Именно то, что я искал всю жизнь. 
Ш у р а. Между прочим, ты меня все время обнимаешь. Даже неудобно. 
П е р с ю к о в. Чисто по-товарищески. 
Ш у р а. Тогда это уж и вовсе ни к чему. Что-нибудь одно. 
П е р с ю к о в. Понимаю. Конечно. Можешь не сомневаться. На днях оформимся. 
Ш у р а. Пожалуйста, Алеша. А то Передышкин мне дышать не дает. 
П е р е г о н о в. Сказано - сделано. Как только провернем старушку, так сейчас же и оформимся. 
Входят Есаулова, Ваткин, Неуходимов и Передышкин. 
Е с а у л о в а (Передышкину). Дай-ка нам проектные наметки... (Хрипит.) Фу, даже голос осел... устала... Дай-ка нам проектные наметки по строительству канализации, водопровода и трамвая. Ничего не поделаешь. Будем резать. (Персюкову.) Ну? Ко мне? Чего тебе от моей души надобно? 
П е р с ю к о в. Товарищ Есаулова! Ух, братцы! Вы даже себе не можете представить, что произошло! 
П е р е д ы ш к и н. Почему же это вы можете представить, а мы не можем? 
П е р с ю к о в. Потому, что у вас мало воображения. 
П е р е д ы ш к и н. Зато у тебя чересчур много. 
Е с а у л о в а. Ну, ладно, ладно. Потом. Я очень занята. В чем дело? Только коротенько. 
П е р с ю к о в. У нас нет своей физиономии. 
Е с а у л о в а. Чего, чего? 
П е р с ю к о в. Только ты меня не перебивай. Лично у нас, может быть, физиономия и есть, но у нашего города абсолютно нет. Вполне серьезно. Ну, что мы из себя представляем? Как гениально выразился Чехов: "Один из городов, расположенных по сю сторону Уральского хребта". Вас это устраивает? Меня это не устраивает! 
Е с а у л о в а. И что же из этого следует? 
П е р с ю к о в. Только ты меня не перебивай. Рязань - яблоки. Орел рысаки. Полтава - победа над шведами. Тула - пряники. Ну, положим, пряников уже нет; а винтовки? Лев Толстой? А Ясная Поляна? Наконец, самовары, черт их дери! Клин... Боже мой, ну уж, кажется, что такое Клин? Такая дыра - еще хуже нашего Конска! А вот - будьте любезны: Чайковский жил. Домик есть. В Вичуге Дуся Виноградова мировой рекорд поставила. В Одессе Буся Гольдштейн родился. А где Бальзак венчался? Вы думаете, может быть, в Париже, в Лондоне, в Венеции? Ничего подобного, в Бердичеве. В Бер-ди-че-ве! Вдумайтесь в это. А мы что? Ничего. Пустое место. От вокзала десять километров, поезд стоит пять минут, пассажиры смотрят в замурзанное окно и видят на горизонте что-то такое. А что оно такое - хрен его знает. Какой-то Конск. Вас это устраивает? Меня это абсолютно не устраивает! 
Е с а у л о в а. Ты что, пришел сюда скандалить? 
П е р с ю к о в. Не перебивай. 
Е с а у л о в а (вспылив). Это не я тебя перебиваю, а ты не даешь мне ни одного слова сказать, черт бы тебя подрал с твоей глоткой. Дашь ты мне наконец говорить или не дашь? 
П е р с ю к о в. Вот теперь дам, когда ты заговорила по-человечески, а то кричишь-кричишь, перебиваешь-перебиваешь. 
Е с а у л о в а. Так вот, дорогой мой. Ты совершенно прав. Я с тобой абсолютно согласна. Но что же делать, если у нас в городе никто из великих людей не родился, не венчался, не жил, не изобретал, не ставил мировых рекордов? Не могу же я тебе родить Бусю Гольдштейна или женить Онорэ де Бальзака, а тем более дать квартиру Чайковскому. И кончим этот бесполезный спор. Я занята и устала. Нету у нас ничего этого. Нету.