Домик

П е р с ю к о в. А если бы было? 
Е с а у л о в а. Ну, если бы да кабы... 
П е р с ю к о в. Но все-таки. Что бы ты тогда делала? 
Е с а у л о в а. Была бы очень рада. (Берет папки.) Нуте-с, товарищи, вернемся к водопроводу. 
П е р с ю к о в. И ты это можешь подтвердить перед своими избирателями? 
Е с а у л о в а. Что подтвердить? 
П е р с ю к о в. То, что ты была бы тогда очень рада! 
Е с а у л о в а. Ты видишь - я занята. Ты сегодня какой-то, честное слово, невменяемый. 
П е р с ю к о в. Нет, вменяемый. Говори прямо: можешь ты это подтвердить или не можешь? 
Е с а у л о в а. Подтверждаю. Была бы очень рада. 
П е р с ю к о в. Товарищи, будьте свидетелями. И ты, Шурочка, будь свидетелем. Она сказала, что была бы тогда очень рада. 
Е с а у л о в а. Была бы очень рада, но, к сожалению, у нас ничего этого нет. 
П е р с ю к о в. Есть. 
Е с а у л о в а. Что есть? 
П е р с ю к о в. Великий человек, который жил в нашем городе. 
Е с а у л о в а. Не может быть! 
П е р с ю к о в. Не может быть? (Сарыгиной.) Бабушка, прошу вас. Подойдите, не робейте. 
Е с а у л о в а. Кто это? 
П е р с ю к о в. Внучка. 
Е с а у л о в а. Ты что - пьян? 
П е р с ю к о в. Терпенье. (Сарыгиной.) Давайте сюда узелок. Кладите его на стол. Осторожненько. Вот так. Одну минуточку. 
Сарыгина и Персюков бережно развязывают узел. 
Е с а у л о в а. Что это? 
П е р с ю к о в. Реликвии. (Сарыгиной.) Объясните, бабушка. 
С а р ы г и н а (вынимает из узла плед). Это плед моего покойного дедушки Ивана Николаевича. 
П е р с ю к о в. Видите, это плед. 
С а р ы г и н а. Во время своего кратковременного пребывания в городе Конске, по свидетельству моей покойной матушки Ларисы Константиновны, урожденной Извозчиковой, выходя из дому в сырую или же холодную погоду и желая таким образом предохранить себя от возможной простуды, мой покойный дедушка имел обыкновение набрасывать на плечи этот плед. 
П е р с ю к о в. Этот самый плед. Не трогайте руками. 
Е с а у л о в а. Позвольте... Я что-то ничего не соображаю... 
П е р с ю к о в. Давайте, бабушка, давайте. 
С а р ы г и н а (вынимает флейту). Это его же флейта. 
П е р с ю к о в. Видите, флейта. 
С а р ы г и н а. По свидетельству моей покойной матушки Ларисы Константиновны, урожденной Извозчиковой, и многих других лиц, близко знавших моего покойного деда, последний, обладая большим музыкальным вкусом, иногда в минуты отдыха исполнял на этой флейте различные небольшие музыкальные пьесы. 
П е р с ю к о в. На этой самой флейте. Подлинная вещь. 
Е с а у л о в а. Да, но я все-таки... 
П е р с ю к о в. Только не перебивай. 
С а р ы г и н а (вынимая цилиндр). Это чилиндр, который покойник на всякий случай всегда брал с собой в дорогу и возил в специальной круглой коробке. Однако, будучи демократом и яростным противником крепостного права, покойный Иван Николаевич избегал надевать этот чилиндр. Подлинный экземпляр чилиндра, к сожалению, утрачен, а этот дубликат приобретен значительно позже моим дядей уже с отцовской стороны Аполлоном Васильевичем Сарыгиным и сохраняется в семейном архиве среди прочих вещей покойного деда, как-то: перчаток, визитных карточек и так далее. Между прочим, об этом чилиндре сохранился любопытный анекдот, ярко характеризующий нравы и обычаи той отдаленной эпохи. (Неожиданно довольно визгливо хихикает.) Во время кратковременного пребывания своего в городе Конске покойный Иван Николаевич занимал скромную комнатку в доме моего дедушки Константина Сидоровича Извозчикова, мужа младшей сестры покойного, Людмилы Николаевны, моей бабки уже с материнской стороны. Домик этот сохранился и посейчас. Моей матушке тогда как раз шел пятый год, и она была очень шаловливым ребенком. Однажды, воспользовавшись отсутствием покойного Ивана Николаевича, моя матушка похитила из заветной коробки чилиндр, посадила в него маленьких котят (хихикает), маленьких котят и стала возить их в чилиндре по всем комнатам. Легко представить изумление моего покойного дедушки, когда он, вернувшись домой с прогулки, вдруг видит в своем чилиндре (хихикает), вдруг видит в своем чилиндре - кого же? О, ужас! - маленьких котят. (Хихикает, вытирает слезы.) 
Е с а у л о в а. Каких котят? В чём дело? 
С а р ы г и н а. Маленьких котят... Вот таких малюсеньких котят... (Хихикает до слез.) 
Е с а у л о в а. Товарищи, вам что-нибудь понятно? 
Все стараются заглянуть в цилиндр, как бы надеясь 
увидеть в нем котят. 
С а р ы г и н а (вынимая большой деревянный циркуль). А это чиркуль. Вещь подлинная. С помощью этого чиркуля покойный Иван Николаевич в часы досуга чертил различные, иногда довольно сложные геометрические фигуры. 
Е с а у л о в а. Но кто, кто? 
С а р ы г и н а. Мой покойный дедушка Иван Николаевич. 
Е с а у л о в а. Я слышу, что покойный дедушка. Слава богу, не глухая. Да кто этот покойный дедушка? Кто? 
П е р с ю к о в. Лобачевский. 
Е с а у л о в а. Как? 
П е р с ю к о в. Ло-ба-чев-ский. 
Е с а у л о в а. Какой Лобачевский? Тот самый? 
П е р с ю к о в. Тот самый. 
П е р е д ы ш к и н. Что это за Лобачевский? 
Е с а у л о в а. Передышкин, Передышкин! Хоть бы ты людей постеснялся. Это же каждый советский школьник знает. Великий русский математик Лобачевский. 
П е р с ю к о в. Он самый. 
Е с а у л о в а. У нас в Конске? Невозможно! 
П е р с ю к о в. Представь себе. 
Е с а у л о в а. Ты шутишь? 
П е р с ю к о в. А что же такого. Служил человек в Казани. Приезжал погостить к родственникам в Конск. Очень обыкновенно. Жил в маленьком домике. Домик сохранился. Внучка налицо. 
Е с а у л о в а. Боже мой! Значит, вы родная внучка Лобачевского? 
С а р ы г и н а. Родная внучка, родная внучка. 
Е с а у л о в а. Голубушка! Позвольте же вас приветствовать от имени Конского горсовета. Вот уж никак не предполагала, что у нас в Конске живет внучка Лобачевского. 
С а р ы г и н а. Живет, живет, как же. 
П е р с ю к о в. Имей в виду - это я все сделал. Я открыл внучку. И главное, с каких пустяков началось! Прямо невероятно. Живем на одной улице. Так - ее домик, а так - наш. Только я ничего и не подозревал... Вдруг в один прекрасный день у нее в домике начинает протекать крыша. Верно, бабушка? Протекала крыша? 
С а р ы г и н а. Верно, батюшка, верно, протекала. 
П е р с ю к о в. Конечно, она туда-сюда, в отдел коммунального хозяйства, и прочее; понятно, нигде ничего не добилась и, наконец, кинулась ко мне по соседству, как к ответственному товарищу. Ну, тут все и выяснилось. Верно, бабушка? 
С а р ы г и н а. Верно, верно. Владение разрушается. С крыши течет в комнаты, и от постоянного действия дождевой воды окончательно гибнут вещи покойного Ивана Николаевича. Гибнет превосходный турецкий диван, на котором имел обыкновение отдыхать покойник, гибнет библиотека, прохудился забор, и мальчишки лазают в палисадник и беззастенчиво ломают персидскую сирень. 
Е с а у л о в а. Какое безобразие! 
П е р с ю к о в. Мало сказать, безобразие. На глазах у городского Совета разваливается дом Лобачевского, и никто палец о палец. Беспримерное головотяпство. Государственное преступление. 
Е с а у л о в а. Хорошо, что мы вовремя хватились. 
П е р с ю к о в. Вы хватились! Это я хватился. Не я - имели бы все красивый вид. 
Е с а у л о в а. Спасибо, Персюков. Ты молодец. Однако, товарищи, надо что-то делать. Прежде всего, я думаю, надо поставить в известность область и запросить Москву. 
П е р с ю к о в. Ни в коем случае! Ты с ума сошла! Не дай бог, дойдет до Казани, что их Лобачевский жил у нас в домике, - и кончено. Такой шум поднимут, такую демагогию разведут, что не обрадуешься. Глазом не моргнешь, как они все себе захватят: и домик, и Лобачевского, да еще юбилей сделают. А нам - шиш. Я их хорошо знаю. Их, брат, надо поставить перед совершившимся фактом. А то они все себе отхватят.