Шторм (ЛП)

Он очень постарел после смерти Лин.
Полчаса назад, увидев его впервые за год, я почувствовал себя виноватым. Мне следовало проводить с ним больше времени. О таком легко забыть, когда жизнь наполнена счастьем и я занят Тру и детьми. Но сейчас, увидев Боба, я ощущаю, будто снова подвёл Джонни.
Но теперь это прекратится.
— Вам не нужно ни о чём беспокоиться или принимать какие-либо решения прямо сейчас. Просто сосредоточьтесь на встрече со своим внуком, а я позабочусь обо всём остальном.
Он снова смотрит на меня, и я вижу облегчение в его глазах.
Боб — гордый человек, но он также реалист. Возможно, ему не придётся беспокоиться о деньгах благодаря фонду Джонни, но забота о подростке — это совсем другое дело.
А я уже в значительной степени разработал всё в своей голове. Мне просто нужно убедить всех согласиться. Я знаю, что предупреждал Денни и Тома не торопиться, и сам намереваюсь сделать так же. Ну, почти что.
Я никогда не был одним из тех, кто ходит вокруг да около. Когда я чего-то хочу, я делаю так, чтобы это осуществилось.
Но теперь это сложно, и в первую очередь я должен думать о других людях, таких, как моя семья.
К счастью, единственный человек, которого я хочу видеть рядом с собой, — Тру. Прошлой ночью, перед моим уходом, мы сели и поговорили. Тру поняла, что я захотел сделать, ещё до того, как я даже заикнулся об этом. Я люблю её за то, как она понимает меня. И я также люблю её за то, что она согласилась с моим планом.
А план мой состоит в том, чтобы забрать ребёнка Джонни к нам домой.
Глава 9
— Мы на месте, — говорит Дэйв с переднего сиденья машины, когда мы подъезжаем к парковке возле «Пекарни Мэри».
Когда я смотрю в окно на пекарню, во мне начинает просыпаться чувство, которого я давно не ощущал, — нервное напряжение. Нервничать не в моём стиле. Но это ребёнок Джонни. Он важен.
Этот магазин довольно хорош, и, похоже, здесь тихо.
Стеклянный фасад позволяет мне заглянуть внутрь и увидеть множество тортов и выпечки.
Тру почувствовала бы себя здесь как на небесах. Может быть, мне стоит купить что-нибудь домой для неё и детей.
Но обо всём по порядку...
Я достаю бейсболку и очки из кармана куртки и надеваю их. Сейчас то самое время, когда я прекрасно могу обойтись без того, чтобы быть узнанным.
— Вы готовы? — спрашиваю я Боба.
— Насколько это вообще возможно, — он кивает мне.
Мы все одновременно выходим из машины. Не задерживаемся на улице. Направляемся прямо внутрь здания. Когда я открываю дверь, раздаётся звон. Боб и Дейв следуют за мной.
Рыжеволосая женщина, стоящая за прилавком, поначалу улыбается нам, но эта улыбка быстро исчезает.
Не совсем обычная женская реакция на меня.
Видимо, это Мэри. И я также предполагаю, что она поняла, кто мы.
Понятия не имею, какие у неё причины быть недовольной тем, что мы здесь.
Если кто-то и должен быть недовольным, так это Боб. Он пропустил тринадцать лет жизни своего внука.
С другой стороны, лучшая подруга Мэри умирает. Не думаю, что на её месте я был бы намного счастливее.
— Я Джейк Уэзерс, — говорю, подходя к стойке. — А это Боб Крид. Мы здесь, чтобы увидеться с Тиффани.
— Я знаю, кто вы.
Она пристально изучает меня. Затем кивает в сторону моей бейсболки и солнцезащитных очков, словно говоря мне, что это не такая уж эффективная маскировка.
Я снимаю кепку и солнцезащитные очки и прячу их обратно в карман.
— Я - Мэри, лучшая подруга Тиффани. Сама она наверху. Просто позвольте мне закрыть магазин, и я отведу вас к ней.
Мы стоим и ждём, в то время как она выходит из-за прилавка. Она поворачивает табличку на двери стороной «Закрыто» к улице и запирает дверь.
— Следуйте за мной, — говорит она — ну, больше похоже на приказ.
Сделав глубокий вдох, я говорю Бобу, чтобы он шёл первым, и все мы молча следуем за Мэри в заднюю часть магазина, затем проходим через дверной проём и поднимаемся по лестнице.
Когда мы достигаем небольшой площадки наверху лестницы, Мари открывает дверь, проводя нас в коридор, который, как я предполагаю, и является квартирой Тиффани и Шторма.
— Я подожду здесь, — говорит Дейв, занимая позицию на площадке за дверью.
Я киваю ему, и Мэри закрывает перед ним дверь.
Она поворачивается ко мне и Бобу.
— Тиффани в гостиной, — говорит она тихим голосом. — Не делайте ничего такого, что могло бы её расстроить.
Я размыкаю губы, чтобы заговорить, но Боб перебивает меня.
— Мы здесь не для того, чтобы расстраивать Тиффани, Мэри. Мы здесь для того, чтобы поговорить о моём внуке, — говорит Боб нежным тоном, пока я стискиваю зубы.
Она бросает взгляд на Боба, а затем на меня. Глядя на меня, она почему-то сужает глаза.
Что, чёрт побери, я сделал?
Затем она переводит взгляд на Боба, и её лицо немного расслабляется.
— Я вас представлю, — говорит она Бобу, и её голос звучит немного мягче, чем прежде.
Мы проходим по коридору в небольшую гостиную. В кресле у окна сидит Тиффани.
— Тиффани, Боб и Джейк здесь, чтобы увидеться с тобой.
Она смотрит прямо на меня. Я вижу, что её глаза оживляются от узнавания, но я знаю, что в моём взгляде этого нет, потому что я её не узнаю.
Прошло много лет — я знаю, что это так — и, конечно же, она не будет выглядеть, как раньше. Я вижу, что рак разрушает её тело. Она выглядит хрупкой. И я предполагаю, что платок на её голове предназначен для того, чтобы скрыть потерю волос.
Если быть абсолютно честным, я не думал, что узнаю её. Но часть меня надеялась, что это случится, чтобы я мог убедить себя, что моя жизнь была не такой хреновой, какой я её помнил.
Но ясно же, что так и было.
Я заставляю себя улыбнуться ей. Знаю, что это так же неловко, как ощущается.
— Ты не помнишь меня, верно? — в её тоне нет злобы или отвращения. Она просто констатирует факт.
— Не помню. Прости, — я качаю головой.
— Не извиняйся, — улыбается она. — В то время ты жил другой жизнью.
Она переводит взгляд от меня к Бобу.
— Мистер Крид, — улыбается она, кладя книгу, находившуюся в её руке, на маленький столик возле кресла, и начинает медленно подниматься.
— Не вставай, — говорит Боб, останавливая её и подходя к ней. Склонившись, он берет её за руку. — Спасибо, — серьёзно говорит он ей, — за то, что ты подарила мне частичку моего Джонни.
Дерьмо.
Я не могу остановить потемнение в моих глазах или жжение в горле.
Несмотря на весь тот факт, что она скрывала Шторма от нас в течение тринадцати лет, это не имеет значения, потому что теперь у нас есть то, о чём мы никогда не могли бы и мечтать.
Прижав руки к бёдрам, я опускаю взгляд в пол, выдыхая.
Мэри молчит позади меня.
— Я не заслуживаю вашей благодарности, мистер Крид...
— Пожалуйста, называйте меня Боб.
— Боб, я тринадцать лет скрывала от вас Шторма. У вас есть право злиться на меня из-за этого.
— Сейчас это не важно. И я знаю, что у тебя были свои причины. Мой Джонни... в него было легко влюбиться, но трудно иметь с ним дело.
Чёрт. Это больно слышать.
Я сжимаю переносицу, выдыхая ещё раз.
— Я знаю, как Джонни проживал свою жизнь. И он, и Джейк.
Моё имя заставляет мой взгляд подняться на них, но никто из них не смотрит на меня.
— Так же, как Том и Денни. И если ты связываешься с одним из этих парней, то связываешься со всеми ими. Они всегда шли в комплекте. И я могу понять нежелание воспитывать ребёнка, учитывая тот образ жизни, которым все они тогда жили. Они были довольно безумными.
Она с облегчением смеётся.
— Да, наверное, тогда я тоже была немного безумной — ещё до рождения Шторма. Я изменилась в тот момент, когда узнала, что забеременела.
Боб потирает рукой свою спину, и я вижу, что ему трудно стоять.
— Давайте я принесу вам стул, Боб, — я подхожу к креслу и передвигаю его, размещая напротив кресла Тиффани, чтобы Боб мог сесть. Сам сажусь на край дивана рядом с ними.