Нарисуй узоры болью...(СИ)

- Прекрати кривляться, - покачала головой Аббатикова. - Скучно - не скучно. Какая к чёрту разница? Не знаю, кто из нас погибнет, но это точно буду не я! - девушка вскочила на ноги и стала ходить взад-вперёд. - Скоро закончатся наши последние игры - и всё, свобода! Вы представляете? Сво-бо-да!
Жанна чётко выговаривала каждый слог пыталась доказать, что она права, а Бейбарсову без конца хотелось послать её куда подальше, а ещё больше - попросту выставить девушку на улицу. Неужели можно себя так вести?
Глебу в играх нравился адреналин; ему было интересно преодолевать препятствия и дожидаться того мгновения, когда кто-то попытается убить её; ни у кого не получалось, никто до сих пор не смог убить его, но почему-то желающих было слишком много, а исполнителей - ноль. Впрочем, Бейбарсову хотелось и на свободу, подальше отсюда, от этого жалкого домишки, который давно уже достал его; Глебу хотелось вдохнуть свежего воздуха подальше от “Тибидохса”, но когда подписываешь контракт, ты не имеешь права покидать небольшую территорию, кажется, гектара два, не имеешь права ни с кем, кроме коллег, общаться, не имеешь права ставить свои ставки…
Зато потом выходишь богатым человеком из игры - если выжил, - и спокойно, ни о чём не переживая, спокойненько живёшь дальше. Покой, правда, Бейбарсова интересовал мало - он пытался просто применить каким-то образом свою некромагию. Они все пытались, поэтому, когда Чума сделала столь интересное предложение, согласились, не особо долго думая, и бросились с головой в бесконечный вихрь убийств.
Аббатикова, немного побродив по комнате, безо всякого стеснения уселась на колени Бейбарсову, положив руки ему на плечи. Наверное, если бы кто-то посмотрел со стороны, то подумал бы, что перед ним какая-то относительно счастливая парочка - но Глеба раздражало то, что Жанна столь часто пыталась наладить хоть какие-то отношения; одиночество было второй его страстью, кроме, конечно, жестокости, и предавать свои собственные убеждения Бейбарсов совершенно не собирался.
- Чего ты такой? - поинтересовалась Жанна, не встретив со стороны Глеба никакой взаимности - парень ей всё же нравился. - Да и вообще, в последнее время только молчишь и молчишь! - рассмеявшись, она откинула прядь жгуче-чёрных волос со лба Бейбарсова, а после попыталась заглянуть ему в глаза, но встретила там всё ту же чернильную некромажью пустоту. - Словно облили чем-то!
- Ты только сейчас это заметила? - язвительно поинтересовался черноволосый, сталкивая Аббатикову - девушка от неожиданности даже упала на пол, но так и осталась валяться там, не собиралась ничего больше делать. - Я всегда не особо много разговариваю - жаль, что ты не желаешь принимать это во внимание, Жанна. И вообще, думай лучше об играх - нам наконец-то прислали список!
Бейбарсов взмахнул рукой, и на стене появились какие-то странные, витиеватые буквы. Как смотрители - а они ими и являлись, пускай и принимали весьма активное участие в играх и многих уничтожали, - они имели полное право знать всех участников ещё до начала игр. Работа смотрителя и вовсе заключалась в том, чтобы устроить лишние испытания для несчастных игроков; за смерть каждого из них игрок получал огромную премию, потому что поймать такого человека было невыносимо сложно, но при этом смотрители не брали прямого участия в “Тибидохсе” - они не боролись за главный приз, они просто выполняли свою работу: чётко, слаженно и с присущей жестокостью.
Это был последний год из тех трёх, что Бейбарсов, Аббатикова и Свеколт работали в “Тибидохсе”. За такой договор тоже платили немало, а требовали не такие уж и большие жертвы, как от людей, у которых никогда не было собственной семьи, да и родных вообще. Зато потом можно было спокойно продолжать заниматься любимым делом и уж точно не переживать по тому поводу, что когда-то каким-то образом они и сами станут участниками “Тибидохса”.
- В этом году интересные участники, - отметила Лена. - Ой, ты только посмотри, Чума пошла на крайние меры: она выпустила своих пленных! Уж не ожидала, что на нашем веку станется то, что уж несколько столетий ожидалось теми, кто делает свои ставки. Сами Сарданапал и Медузия.
- Они давно уже потеряли прежнюю сноровку, - пожал плечами Глеб. - Поэтому большого соперничества не стоит ожидать, я думаю, со стороны людей, которым давно уже перевалило за тысячу лет.
Он позволял себе говорить пренебрежительно о людях, которые были старше его на многие века - самому Бейбарсову только-только исполнилось двадцать один, но он уже до такой степени ненавидел человечество, что мог вполне продолжать сотрудничать с Чумой. Что поделать - некромаг, он и в “Тибидохсе” некромаг, поэтому изменять какие-либо условия бесполезно.
- Меня больше интересует Провидица, - хмыкнул Глеб, наконец-то решив высказать своё мнение. - Они всегда были опасны, жаль только, не могли видеть свои собственные судьбы… А это кто? Бездарный? Боги, ну почему в играх постоянно так много этих предателей-бездарных, которые в своей жизни ничего никогда не делали, а сейчас пытаются выживать…
- Ну, зато у нас есть внук великой богини… - скривилась Ленка. - Какие-то девчонки - и как их свет до “Тибидохса” донёс? - заучка с каплями магии, бесконечное число тупых качков… Ставки какие-то будут, а, Бейбарсов?
- Мне уже хочется кое-кого убить, - покачал головой Глеб. - И Провидица, кажется, должна быть интересным игроком - они часто сумасшедшие и ведут себя так, словно с самого начала были приговорены, но при этом почему-то предают собственные принципы и рушат всё на пути; жаль, конечно, что нет никого с боевым даром, как в прошлом году, кроме этих… пленных… Ну что же, зато скоро у нас будет возможность со всеми ними лично познакомиться.
- Скоро? - уточнила Аббатикова, как всегда, проворонив сообщение от Чумы.
- Естественно, - кивнул Бейбарсов. - Круг сложен, а это значит, что “Тибидохс начинается прямо сейчас! Добро пожаловать, сёстры, на наш последний путь смерти.
И, усмехнувшись, Глеб направился к выходу, прихватив собственную трость - игры манили, а игроки медленно, один за другим, всходили за золотые постаменты. Он имел право видеть это вблизи - а уже через несколько часов начнётся безумная гонка длиною, кажется, чуть меньше месяца…
========== Боль вторая. Круг ==========
Таня уже давно успокоилась; её истерика попросту подошла к концу, и девушка даже плакать заставить себя не могла – она просто смотрела в пустоту и пыталась понять, за что же оказалась в этом ненормальном кругу.
Она просто молча рассматривала людей, которые остановились напротив неё. Они все были невероятно разные – некоторые слишком бледные, многие – наоборот; кто-то действительно мечтал попасть сюда, на страшную игру под названием Тибидохс, но большинство даже в самом страшном сне не могло представить, что когда-то ступит на эту выжженную солнцем землю и сделает хотя бы один шаг в сторону своего персонального, личного, особенного летального исхода.
Они все до единого молчали – Гроттер чувствовала взгляды на себе и видела окружающих сама, водя глазами туда-сюда и пытаясь разобрать, кто именно может быть самым страшным соперником.
- Представьтесь, - суровый голос местного судьи заставил рыжеволосую. – Все по очереди должны назвать свои имя, фамилию и то, что они ещё должны сообщить о себе.
Таня отчаянно надеялась, что начнут не с неё – но странная стрелка крутилась на невероятном циферблате; она не хотела получать номер один, но…
- Представьтесь, - страшная стрела указала именно на неё. – Представьтесь, девушка с рыжими волосами.
- Татьяна Гроттер, двадцать лет, - выдохнула девушка. – Провидица. Номер… один.
Всё-таки первая – никто из номеров один никогда не выигрывал, и рыжеволосая даже не хотела ничего слышать о том, чтобы быть этим самым первым номером; ей стало невероятно страшно, и девушка опасалась даже сделать шаг в сторону портала, чтобы часом не случилось чего-то особо опасного.
- Иван Валялкин, двадцать лет, - прошептал Ванька. – Ветеринар. Номер второй.