Бухта надежды. Свой выбор (СИ)

Андрей Захарович, конечно, немного мялся, когда пытался объяснить свой уход теснотой в доме, но все и так все поняли без слов. Впрочем, никто никого насильно держать не стал. У Федюнина неплохая должность при штабе и ему было абсолютно все равно, к какому ведомству относиться. Да и в последние дни он практически не участвовал в жизни группы, поэтому его желание уйти не нанесло бы никакого существенного вреда.
Киреев же особым энтузиазмом не горел, да и не было еще времени толком обсудить сей вопрос.
Никитин постоял еще немного над свежей могилой, да и вернулся в гарнизон. Только пошел не домой, как другие, а на новое рабочее место – выделили правоохранительным органам несколько кабинетов при штабе. Вот туда то и отправился Виктор – еще картотеку новую следовало бы создать, старая-то тю-тю… И как теперь искать этого душегуба, что ребенка погубил? Раньше как… напрягли бы информаторов, узнали бы у них кто что слышал, подняли бы старые дела, похожие по своей сути, прошерстили бы милицейскую базу данных, и может быть нашли бы зацепку. А теперь как работать? Ничего из вышеперечисленного не было и в помине. Опрашивать население гарнизона? Так так можно до скончания века возиться… А начальство при погонах результатов ждет, чтобы перед общественностью, так сказать, отчитаться. Казалось бы – зачем? Ан нет… Положено. Кому? Для чего? Не понятно. Кому, кроме оставшихся родителей или родственников тех детей интересно, нашли ли убийцу или нет? Да всем начхать с высокой колокольни! Моя хата с краю… извечная позиция, которая ни к чему хорошему никогда не приводила.
Мимо по не заасфальтированной, но хорошо накатанной дороге, изрядно пыля, промчалось несколько переделанных автомобилей, которые в новой ипостаси и близко не напоминали те оригинальные модели, из которых были созданы. В машинах, как успел Виктор рассмотреть, находилось по три-четыре человека. «Ага, все же кто-то решил воспользоваться предоставленной возможностью», - подумал капитан Никитин и свернул к кипарисовой аллее, ведущей к КПП.
Из-за вчерашних событий, когда группа матросов и офицеров фактически захватила ракетный катер и пожелала убраться восвояси, прихватив с собой вышеозначенный катер, командованием было принято решение отпустить на все четыре стороны всех военнослужащих и гражданских, ежели они того пожелают. Военнослужащих полагалось снабдить автотранспортом из расчета одна машина на троих человек и оружием с боеприпасами. А там уже как сами справятся… Потому как расстреливать собственные корабли, устраивая морские бои, было сущей глупостью.
И, как оказалось, желающие уехать нашлись. В основном, солдаты-срочники, у которых были родные и близкие на просторах Родины, вот к ним-то они и намеревались возвратиться, если, конечно, осталось к кому. Ну а офицеры и контрактники в большинстве своем остались здесь. А куда им ехать? Их семьи здесь, жилье есть, опять-таки относительно безопасно… Зачем судьбу гневить и удачу испытывать?
Нужно будет еще к девчонкам-паспортисткам забежать. Уж у них-то если не полная, то частичная база по жителям гарнизона должна быть – Виктор сам не далее как вчера слышал, что выловленных после шторма и последующего после него кораблекрушения морячков-азиатов к паспортисткам направляли – что бы те свои данные продиктовали и получили временные удостоверения личности, пока не пропечатают постоянные. Да и самому Виктору не мешало бы удостоверение сделать: сразу после прибытия в гарнизон не было времени – обустраивались, гоняли по городу в поисках добра всяческого, а потом ему не до того было… Когда ты находишься в «дурке», то не до бюрократических проволочек и формальностей.
В двери негромко постучались.
- Войдите! – крикнул в ответ Никитин, удивившись, кого это там принесло.
Дверь медленно открылась и в проем заглянула худенькая женщина, поздоровавшись и спросив разрешение войти.
- Заходите, заходите… - Виктор оторвал взгляд от монитора и выжидающе взглянул на мнущуюся у прохода женщину. – Вы по какому вопросу?
- Я… - женщина нервно теребила зажатый в руках платок. – Я – мама Паши. Паши Самойлова…
Виктор невольно вздохнул, прекрасно понимая, в какую сторону пойдет дальнейший разговор. Потому что десятилетний Паша Самойлов тем ребенком, найденным вчера на каменном пляже, отпетом местным священником и похороненном сегодня по всем традициям христианства.
Как же часто ему приходилось общаться с родственниками потерпевших во время своей службы в милиции, и вот опять… заплаканные опухшие красные глаза, дрожащий нервный голос, заломанные руки и мольба в глазах. Как же ему не хотелось сейчас общаться с этой женщиной… Он прекрасно понимал, какие вопросы она будет задавать. Знал это на все сто процентов – тут даже к гадалке не ходи. Знал все вопросы, но не знал, что на них отвечать. Да и что тут ответишь? Что шансы найти душегуба чуть выше, чем ничего? Вряд ли такой ответ удовлетворит убитую горем мать.
- Присаживайтесь, - Виктор указал на свободный стул, на самый краешек которого женщина и присела, излишне ровно держа спину, положив руки на стол. – Вы что-то хотели узнать?
- Да… - кивнула женщина, глядя на свои ладони немигающим взглядом. – Мне бы узнать, как идет дело…
- Дело… - Виктор едва удержался, чтобы не издать стон. Как-как? Никак! Еще и суток не прошло, а уже начинается… Но озвучивать пришлось иное. – Мы ищем, пэпээсники опрашивают людей. Как только нас будет что-то известно, мы вам обязательно сообщим.
- Спасибо, - сухо ответила женщина. – Павлик ведь единственный, кто у меня остался… оставался. А теперь и его нет…
Женщина издала непонятный всхлип и поспешила промокнуть набежавшие на глаза слезы зажатым в руках платком со смешными и оттого вовсе неуместными фиолетовыми цветочками.
- Мы ищем… - вновь повторил Виктор, чувствуя, как в горле встал камень размером с хороший валун, мешая сказать хоть слово.
Никитин испытал настоящее облегчение, когда женщина вышла из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь, но поработать ему вновь не удалось – в кабинет практически влетел Парков, едва не налетев на стул.
- Ты чего?
- Мужика побитого помнишь?
- Вчерашнего?
- Ага. Я, наконец-то, его допросил, так что теперь понятно, кто его мог отмундохать.
- А от меня ты чего хочешь?
- Ну на задержание тебя пригласить…
- О Господи! Мне еще пьяных драк не хватало… - Виктор поднялся из-за стола. – А где все остальные?
- Так местных расспрашивают по поводу пропавшей детворы. Кстати, вольница детская закончилась. Генералы наши быстренько наваяли приказ, чтобы дети были под пристальным присмотром, а со следующей недели начинается что-то типа школьного обучения. Я краем уха слышал, что пока выделяют часть казармы под школу, а недострой приказано достроить в кратчайшие сроки, обнести забором и напихать камер видеонаблюдения, чтобы и муха не пролетела незамеченной.
Обобщаемым словом «генералы» между собой милиционеры называли штаб гарнизона, возглавляемого полковником Жмурко.
- Эт где ты такое слышал?
Никитин закрыл входную дверь, замок же захлопнулся автоматически, от удара едва не свалив табличку с корявенькой надписью «Милиция», которую совсем недавно приколотил кто-то из парней.
- А! Побегай меж людей и не такое узнаешь. И еще знаешь что?
- Что?
- Мне Володин кой-че рассказал, - таинственным голосом признался Парков.
- И что он тебе такого рассказал, что ты тут жути наводишь?
- Короче, я не очень хорошо все понял, ну ты знаешь, как ВэВэ объясняет – фиг разберешься… Так вот, нашего Смирнова покойного настойчиво приглашали в гости в «Золотую балку», а он все так же уперто отнекивался…
- И что? – не заметил в этом ничего подозрительного Виктор. Ну подумаешь приглашали в гости, учитывая, сколько знакомых там осталось. Правда, некоторые из них посчитали решение Смирнова и остальных сменить место жительства предательством, но тому было начхать на это с высокой колокольни. Впрочем, как и самому Виктору. Даже сейчас по прошествии небольшого отрезка времени, Никитин понимал, что ему повезло оказаться здесь. Как не крути, морпехи хорошо окопались, крепко. Да и инфраструктура у них была на высоте, в отличие от той же «Золотой балки». Да, там поля вокруг – можно будет нехилое хозяйство поднять, да и ни один мертвяк незамеченным не пройдет, но вот с водой и светом дела обстоят намного хуже. И в той неразберихе, что царила в первые дни, Виктор сделал правильный выбор – в этом он был уверен на все сто процентов. А то, что те хотят его видеть изменником Родины – ну и флаг им в руки, барабан на шею.