Двадцать один год (СИ)

- Я этого даже не понимаю. Просто взлетаю. Попробуй тоже.
Увы! Как Северус ни разбегался, ни подпрыгивал – у него ничего не получалось.
- Может, ты слишком стараешься? – предположила Лили. – Хочешь, думаешь…
- Естественно. Как иначе?
- А ты расслабься. Не думай. Просто взлетай.
В таких разговорах они и забрели однажды далеко от дома, очень далеко, в неизвестные места - а между тем стало вечереть. Потянуло холодом, и хотя солнце едва склонилось к закату, из-за тени деревьев детям показалось, что стало очень темно. Нужно было выбираться.
Лили попыталась припомнить, о чем читала в книжках и что ей рассказывал отец. Ориентироваться нужно по мху – на северной стороне он гуще… Да она и без мха может указать, где здесь север, а где юг, где восток, где запад: видно же, куда садится солнце – а толку-то? Она не знает, с какой стороны они пришли.
Северус попробовал вспомнить, как они появились здесь, в чащобе, среди бурелома, под длинными звонкими соснами, взял Лили за руку, повел – но вывел к поляне, покрытой сочной зеленой осокой и остро пахнущей сыростью. Дальше было болото.
- Мы заблудились, - у Лили слезы покатились из глаз, ей сразу стало холодно и голодно. Завернувшись в жакетик, она присела на корягу и расплакалась.
- Ты чего? – Северус склонился к ней. – Не плачь, пожалуйста. Сейчас мы выберемся. Нужно идти.
- Мы никуда не дойдем. Скоро уже ночь. Разве попадемся волкам.
- Брось, какие тут волки.
Мальчик опустился на мох у её ног. Задумался.
- Ты, наверное, устала? Есть хочешь?
- Ага…
- Посиди тут, я что-нибудь поищу.
- Что ты поищешь? Не видно уже ничего. Ты опять в какое-нибудь болото попадешь и утонешь. И вообще, я тут сидеть не буду, тут противно.
Северус закатил глаза.
- Но ты же хочешь есть?
- Потерплю. Будто ты не хочешь. Ты же терпишь.
Лили успокаивалась. Ей пришло в голову, что родители, конечно, забеспокоятся, если она не придут домой вовремя, организуют поиски, и их с Северусом обязательно найдут. Главное – продержаться до их прихода и по возможности никуда не уходить. Только отойти бы от болота – вблизи него страшно, холодно и пахнет мерзко.
… Им все же удалось вернуться на сухое место. Устроились под одной из сосен, где трава была погуще. Оба укутались курткой Северуса, прижались друг к другу и так, согревшись, уснули.
Поутру Лили, проснувшись, обнаружила, что укутана курткой вся, наглухо, а друга рядом нет. Испугавшись, она позвала его – он появился минуты через две, аккуратно неся два лопуха.
- Вот, - он бережно уложил оба перед Лили. В одном были лесные орехи, в другом – голубика. – Тут недалеко лещина растет. Бери, я уже поел.
- Как же ты их очистил?
- Камешком разбил скорлупу.
Покуда Лили ела, Северус, подперев кулаками подбородок, довольно и гордо на нее посматривал. Рубашка его прилипла к телу, совсем намокнув от утренней росы, но он и не подумал взять у Лили куртку.
- Нас скоро найдут, - счел он нужным успокоить. – Тебя наверняка давно хватились.
- А тебя?
Он помрачнел.
- Ну и меня… Меня, думаю, тоже. Главное, не бойся, нас очень быстро найдут.
Отыскали их к полудню; они как раз задремали под сосной, когда захрустели ветки, и едва Лили открыла глаза, перед ней выросла фигура отца. Рывок – оба подняты на ноги, еще секунда – и оба держаться за мягкие места, ноющие от двух сильных шлепков.
- Мы с твоей матерью подняли на ноги весь город!
Лили сжалась: такая злоба кипела в голосе отца. Северус захныкал, точно милостыню выпрашивая:
- Мистер Эванс, пожалуйста, не наказывайте, Лили, это я её увел…
- Силой? – отец обернулся к нему.
- Да! – испуганно выкрикнул мальчишка.
- Хорошо. К поискам подключился ваш отец, думаю, мы сейчас на выходе из леса как раз встретим его. Я передам ему, что вы сказали.
…Час спустя Лили понуро сидела у себя в комнате. После того, как мать отмыла её, напоила горячим чаем и накормила, отец объявил, что из дома младшая дочь не выйдет до завтрашнего дня, и комнату ей покидать нежелательно. Лили немножко знобило, она укуталась в теплую кофту, забралась с ногами в кресло, позвала маму и попросила какао - но не порадовал ни любимый напиток, ни новенькая книжка – Майн Рид, «Белый вождь». Злорадный вид Петунии её не затронул, Бог с ней совсем. Было обидно, что её наказали, хотя она заблудилась случайно, что её шлепнули, да еще в присутствии Северуса, хотя раньше отец пальцем её не трогал. Вообще в том, как привели их в город, было что-то ужасно унизительное, словно пойманных преступников конвоировали в тюрьму.
В Коуквортском парке их встретил отец Северуса. Лили сразу поняла, кто этот бедно одетый человек с бледным, испитым и злобным лицом: они с сыном сильно походили друг на друга. Мистер Снейп хмуро выслушал отца Лили, что-то пробормотал сквозь зубы, выкрутил сыну ухо и потащил за собой. Девочке стало страшно, пока она глядела им вслед, до тоски страшно, но её скоро заставили идти вперед. И теперь страх не отпускал, разрастался в груди, мучил, хотя Лили не могла точно обозначить, чего боится.
Петли заскрипели – Петунья просунулась в комнату.
- Сидишь? Что, набегалась? Довольна?
- Отстань, - у Лили явственно побаливало горло, ей не хотелось ругаться.
- Конечно, я отстану, Лили. Ты ведь не то, что твой приятель, а я не его отец, - лицо сестры стало похожим на крысиную мордочку. – Я видела, как они с нашим папой шли по улице, и слышала, о чем они говорили. Отец твоего оборванца обещал бить сына, покуда кожа не сойдет.
- Замолчи! – Лили вскочила, отшвырнула книжку и затопала ногами. – Замолчи, замолчи!
- Не нравится грустная правда, сестренка? – Туни участливо покачала головой. – Увы. Тебе же нужно знать, как другие расплачиваются за твои шалости.
- Это неправда! Уйди!
- Нет, это правда, - в комнату вошел отец. – Но тебе, Петуния, я не разрешал подслушивать, а тем более дразнить сестру. Выйди, пожалуйста.
Туни выскользнула. Отец усадил Лили в кресло и присел рядом на корточки. Лили рыдала, закрывая лицо руками.
- Папа, это неправда… Его же не будут… Не будут бить…
- Боюсь, что правда, - вздохнул отец. – У Снейпа свои методы воспитания, я не считаю себя вправе вмешиваться.
- Но он же наврал тебе! Он не виноват. И я не виновата. Мы случайно…
- Вы знали, что уходить за городскую черту опасно, что вы можете заблудиться. Тем не менее, вы ушли. Вы виноваты оба и наказание заслужили. Посиди и подумай, что другому человеку сейчас плохо из-за тебя.
Прошел день, другой, а Северус все не появлялся. Лили волновалась, скучала и наконец, набив карманы конфетами, отважилась отправиться в Паучий Тупик сама. Кажется, друг упоминал, что их улица – третья от парка, а дом самый закопченный из всех. Может быть, ему так только казалось, но иных ориентиров у Лили не было. Торопко перебежав парк, она испуганно и брезгливо остановилась: больно уж грязной и мрачной показалась открывшаяся перед ней улица. В куче мусора копалась пара тощих собак. Вдали, на скамейке, двое мужчин сидели с бутылками. На углу одного из домов кучковались несколько мальчишек в поношенных рубашках и с грязноватыми волосами. Поспешно, пока её не заметили, Лили шмыгнула в другой переулок. Сердце билось, как у загнанного зайца: от мужчин, мальчишек, собак, стен исходила такая угроза, что девочку затрясло. Она едва не пропустила нужную улицу, едва смогла найти нужный дом. Да тот ли? А что, если Севу его дом просто кажется худшим, самым черным среди этих черных стен?
Только из страха возвращаться Лили все-таки постучалась. Ей отворила костлявая, очень некрасивая женщина, похожая одновременно на сына и мужа - да, к счастью, Лили не ошиблась дверью.
- Ты Лили? – холодно спросила миссис Снейп. – Северус не выйдет. Он наказан.
- Я знаю… То есть я понимаю, что вы не отпустите его гулять, но можно мне немного поговорить с ним? Вот здесь поговорить, у вас?